Замуж за ревизора (СИ) - Муравьева Ирина Лазаревна - Страница 23

Вторым номером в списке подозреваемый и подозрительных личностей был доктор Вик. Он показался Сэдрику много более хладнокровным человеком, чем Хендрикс. Губернатор Гордон, однако, отзывался о докторе совсем не плохо. «Даже не знаю, чтобы делал я без старого доброго Вика. Его настои и мази единственное утешение моим старым костям в этом сыром и холодном доме. К тому же у Вика потрясающее умение скрасить вечер своими историями, хоть, видит Вальтер, не каждая из них подойдёт на сытый желудок. Но мне, самому служившему в армии, и доктор и его юмор весьма по душе».

Значит доктор Вик был военным. — подумал Сэдрик. — Это многое объясняет. Точность, скрупулёзность, хладнокровие. Узнать что-либо от такого человека, если он того не желает, будет не легко.

Мотивов убивать у доктора Сэдрик не видел. Пока. Однако доктор Вик наверняка обследовал тела после смерти. И потому мог знать или догадываться кто стоял за убийствами.

Третьем по значимости лицом в Бройте был, безусловно, священник. Как Сэдрик уже упоминал Мэри, тот ему на понравился. Скользкий тип, отправленный братством в самый отдаленный приход, лишь бы не мазолил глаза. У Гордона про преподобного Амира стояла только одна запись: «С приходом весны надеюсь запросить прислать в Бройте нового священника, так как многоуважаемый Амир больше печется о своем теле, чем о душах прихожан».

Возможно желание Гордона найти нового священника на место Амира вызвало между ними конфликт, который вполне мог привести к убийству. (В святость служителя Вальтера Сэдрик не вери). Но как же тогда убийство предыдущего губернатора? Для того у Амира не имелось видимых мотивов. Оставалось присмотреться к священнику получше, прежде чем делать дальнейшие выводы.

Сэдрик глубоко вздохнул. Потер виски. Как и предыдущие места, где емуприходилось устраивать проверки, Бройте был оплотом жадности, корысти и, если говорить о священнике, то и разврата. Мог ли кто-либо убить сразу двух губернаторов, дабы скрыть то, что и так видно любому приезжему в город? Или дело тут было вовсе не во внутренних проблемах Бройте? Картина не сходилась, вызывая у Сэдрика раздражение и лёгкую головную боль.

Следующим и последним гостем сегодняшнего вечера должен был быть некий господин Лантен. Местный меценат, во времена процветания каменоломни владевший половиной этого бизнеса. Нынче господин Лантен жил на сбережения, удачно хранящиеся в королевском банке. И из того что Сэдрик о нем слышал, эти сбережения беспробудно пропивал. Сказать так это или нет — Сэдрику было сложно. Ибо сам он ещё не встречался с этим загадочным человеком. Даже приглашение на ужин ему пришлось оставить в почтовом ящике, так как дверь дома губернатору никто не открыл. Хоть Сэдрик и видел свет в окне второго этажа.

— Загадочная личность, с которой ещё придется разобраться, — подумал Сэдрик, выискивая замечания Гордона касательно этого человека.

«Играл с Лантеном в шашки. Опять проиграл. Фил долго смеялся над моими стараниями, а я снова посоветовал ему уезжать скорей из города. Не губить здесь своего ума. Не заливать его алкоголем и пустым времяпровождением. Но друг мой непреклонен. Кажется, ради своей земли он готов лечь в нее костями»

— Своей земли? — Сэдрик повторил слова Гордона и призадумался.

Патриотизм, любовь к отчему дому — это хорошо. Но могли ли они стать причиной конфликта? Вполне возможно. Сэдрик хотел найти ещё хоть одно упоминание о меценате, но тщетно.

Что ж, — подумал Сэдрик, — будем работать с тем, что есть.

Он поглядел на часы: большая стрелка стояла на шести вечера. Гости придут уже скоро, и можно будет самому посмотреть кто чего стоит.

Этим вечером Сэдрик решил не устраивать маскарада как тот, что разыграл для Хендрикса в первый день. Случай с Мартой уже вполне открыл старикашке глаза на то, что губернатор не так прост. Это было досадно, учитывая, как сильно Сэдрик хотел втереться в доверие и разузнать все, что происходит в городе «по-тихому». Но позволить Хендриксу оскорблять Мэри, называя мошенницей и проходимкой, Сэдрик не мог. Ведь она, хоть и временно, но считалась его женой. Так затея с простачком-губернатором полетела ко всем Барабесам. Однако Сэдрик не долго жалел об этом. Возможно так даже лучше: сразу показать гостям обычный и приемлемый для всех облик губернатора. Судя по записям, Гордону удалось наладить весьма неплохие отношения с большинством этих людей.(Пока кто-то из них его не убил). Но о таком исходе новый губернатор старался не думать.

Сэдрик надел свой темный костюм, новые перчатки, причесал волосы в аккуратный хвост и, посмотрев на часы, обнаружил, что уже без пяти семь. Выйдя из своего кабинета в небольшую прихожую, он увидел, что Мэри тоже уже спускалась вниз по лестнице. К его разочарованию, на ней было вовсе не темно-красное платье, которое как он видел, принесла ей Карла, и которое, по его мнению, гораздо больше подходило для роли хозяйка дома. Вместо этого Мэри так и осталась в бледно-сером домашнем наряде. Но волосы ее были убраны очень изящно, и в них небольшими искорками сверкали мелкие речные жемчужинки. А на шее висел красивый кулон с темным камнем посредине.

Солнце уже практически село. Его лучи снова преломились об окна башни Бройте, создав иллюзию света. А несколько особо игривых солнечных зайчиков забежали в дом губернатора, остановились на нежном лице хозяйки, зажгли янтарем ее каштановые пряди, коснулись губ, придав им кораллового цвета, и исчезли огоньком в глазах Мэри. Все это было так быстро, что Сэдрик не успел и опомниться. Мэри спустилась с лестницы. Встала возле него. В прихожую уже пробрались сумерки.

— Я решила оставить серое платье, — словно оправдываясь, сказала девушка.

— Да. Тебе очень идёт, — выдохнул Сэдрик, все ещё наблюдая лёгкие отблески последних лучей в глазах своей супруги.

— Спасибо, — ответила Мэри и улыбнулась. Кажется, у нее даже слегка порозовело щеки. Сэдрик улыбнулся жене в ответ и хотел было взять ее за руку, как на дворе послышался дикий лай, а затем ещё и крики.

— Отстань, барабесова псина! Чтоб Тир забрал тебя в свои чертоги.

Судя по всему, Черныш уже встречал гостей. И Сэдрик с Мэри были вынуждены поспешить последним на помощь.

Когда молодые супруги выбежали во двор, их ждала весьма странная картина: господин Хендрикс и преподобный Амира залезли на бочки для воды и своими ботинками пытались отбиться от Черныша, хищно кружащего подле них. Пёс скалил зубы, рычал, но не трогал гостей. Которые, несмотря на это, орали и визжали так, будто им уже отгрызли по ноге.

Сэдрик первым бросился было на помощь пострадавшим, но Черныш зло зарычал и на него. Тогда Мэри попробовала подозвать пса. (Нутром она не любила ни Хендрикса, ни Амира, но понимала, что это вовсе был не повод запугивать их собакой). Черныш посмотрел на хозяйку, затем на гостей и, рыкнув последний раз, вдруг успокоился. Шерсть его, прежде стоявшая дыбом, опустилась, и пёс гордо прошел к Мэри и сел возле нее.

— Мерзкая собачатина! — выругался Хендрикс, — Я сотню раз говорил лорду Вертону, что пса надо было пустить на бойню.

Сэдрик, помогавший престарелому гостю слезть с бочки, замер.

— Вы знаете этого пса?

Хендрикс нервно сглотнул, осознавая, что после пережитого стресса кажется сказал лишнего. Отвечать, однако, ему не пришлось.

— Это Готфер, старый пёс лорда Вертона, — послышался неподалеку приятный мужской баритон, — Он из породы сторожевых варлов. Они ужасно верные, как вы, наверное, знаете.

— И ужасно живучие, — с недовольством пробормотал Хендрикс.

Но никто не обратил на его слова внимания. Обладатель баритона тем временем вышел из тени крепостных ворот. Им оказался высокий широкоплечий мужчина. Тело его было мощным, мускулистым. Красивый темно синий костюм не скрывал достоинств фигуры хозяина. Волосы испещряла седина. Недлинная борода была аккуратно расчесана. Серые глаза казались усталыми, но когда гость взглянул на священника, все ещё стоявшего на бочке, в них сверкнул озорной огонек.