Замуж за ревизора (СИ) - Муравьева Ирина Лазаревна - Страница 50

Арон покачал головой, тяжело вздохнул и сказал:

— Ну если только это убедит тебя не заниматься ерундой, а мчаться за ней. Слушай: ты помнишь из-за чего лорд Вертон поссорился со своим младшим братом?

— Да, тот выбрал себе в невесты ведьму.

— Ага. Ведьму, которая по местным легендам в день летнего солнцестояния ходила на кладбище и собирала там траву мертвых, чтобы дать силы своим братьям волкам. А знаешь, что рассказала мне про свою маму Мэри?

— Только не говори, что дядюшки Мэри оборотни.

— Вовсе нет. Но они болели волчанкой. А мать Мэри, кстати травница, лечила их. Легенды искажают факты, но зерно остаётся целым. Ты сам меня этому учил, — закончил Арон. Он был очень доволен собой.

— Но фамилия Мэри — Геральд.

— Может отец Мэри взял фамилию невесты, раз братья так сильно разругались. Насколько я понимаю, старший был довольно тщеславным типом, он мог по старшинству запретить брату давать жене фамилию рода.

— Да. Мог, — согласился Сэдрик.

— Так что если ты сейчас догонишь Мэри, то, возможно, привезёшь в Бройте ещё и законную наследницу рода, — постарался воодушевить Сэдрика Арон.

Но губернатор остался непреклонен.

— Да, мы с Мэри немного не поняли намерений друг друга, — признался он, — но я не верю, что это заставило ее вот так сбежать из Бройте. Сейчас самое важное, это не пойти по ложному следу, оставленному похитителем, а найти ее.

Арон в который раз поймал себя на мысли, что от такого упертого барана как Сэдрик убежит любой здравомыслящий человек. Но промолчал. К тому же толика логики в словах друга все же была: решиться идти пешком из города в холодный и короткий зимний день было сумасшествием. А Мэри всегда была весьма благоразумным человеком.

— Хорошо, — вздохнул Арон, — и с чего ты предлагаешь начать поиски?

— Первым делом надо найти Черныша, — сказал Сэдрик, — он ни за что не дал бы Мэри в обиду. А так как ни я ни ты пса не видели с самого утра, значит похититель смог ему как-то навредить.

Арон поежился при мысли о том, что с добрым и верным псом могло что-то приключится. Но послушно пошел во двор вместе с Сэдриком, надеясь, что похищение это все же бред его хмельного мозга. Собаки во дворе, а так же в подвалах башни Бройте, они не обнаружили. Сэдрик посмотрел в пустующих конюшнях, и даже посветил факелом в колодец, полагая, что преступник мог скинуть псину туда. Арон уже готов был вновь предлагать погоню по дороге, когда Сэдрик решил проверить последнее место, где мог укрыться пёс. Он помнил это по собакам, обитавшим в поместье его бабки: когда тем было плохо и они болели, псины всегда забивались в самый темный и укромный угол. В доме губернатора при башне Бройте таким местом был подпол, пролезть в который можно было через небольшую дыру под ступенями крыльца.

Сэдрику пришлось отодрать от деревянного помоста крыльца ещё несколько досок, прежде чем он смог пролезть внутрь. Арон, который все ещё считал, что Мэри ушла, забрав с собою пса, лишь тяжело вздохнул, надеясь что блажь Сэдрика скоро пройдет, но в этот момент его окликнул голос друга:

— Я нашел его!

Глаза Арона округлились: Сэдрик нашел Черныша?

Через несколько мгновений Сэдрик выполз наружу, вытаскивая за собой огромную собачью тушу. Глаза Черныша были закрыты, и Арон было испугался, что пёс погиб, но все же грудь Черныша медленно, но опускалась и поднималась. Будто тот был в очень глубоком, тяжёлом сне.

Сэдрик осмотрел собаку. Внешне Черныш был абсолютно невредим. Но и считать за норму такой глубокий сон было нельзя. Когда Сэдрик начал ощупывать шею пса, рука его задела ошейник. Тот был черным, полностью скрываемым шерстью.

Не медля ни секунды, Сэдрик расстегнул его и снял с пса.

Кожа ошейника была тонкой выделки. Нежная. Никак не для того, чтобы удержать столь мощного пса как Черныш. Такое можно было скорее использовать как украшение, тем более что по кругу, на небольшом расстоянии друг от друга, находились мелкие темные камни.

— А вот и знаменитый Черный камень, высасывающий жизненные силы, — с горечью подумал Сэдрик.

Арон, так же сидевший на коленях возле Черныша и гладящий того по голове, пробормотал:

— Кстати о Черных камнях. В Бройте есть ещё одна легенда.

И он рассказал то, что услышал от Диккери этой ночью.

— Такого вполне следовало ожидать, — сказал Сэдрик, — Более того: потомок ведьмы и есть тот самый человек, которого мы ищем. Он убил губернаторов, возможно убил лорда Вертона и похитил Мэри.

— Зачем?

— Скорее всего ради того, чтобы стать единственным и полноценным хозяином камней. Впрочем, мы можем сами спросить его обо всем, когда поймаем.

— Но мы не знаем кто это! — возмутился Арон.

— Отчего же, — Сэдрик взглянул на Черныша, затем на его ошейник, — в Бройте, поверь, не так много людей, которых Черныш подпустил бы к себе, и которые могли бы одеть эту дрянь.

Мэри оглядела стены своей темницы. Она делала это уже не раз, но снова и снова не находила выхода. Высокие стены подвала, в котором ее держали были сделаны из камня. Холодного, мрачного, всего испещренного темными прожилками. Мэри уже видела этот камень — в тот злополучный день на каменоломне Бройте. Единственная керосиновая лампа, стоящая на бочке с вином, освещала находящиеся в подвале вещи: в основном это был обычный домашний мусор. Старое кресло-качалка, какие-то сундуки, пустые картинные рамы, детская деревянная лошадка. Окон в помещении конечно же не было, и Мэри уже почти потеряла счёт часам. Впрочем, рассчитывать, что с приходом утра ее будут разыскивать — не приходилось. Все ее похищение было обставлено как отъезд после семейной ссоры, за нее даже написали записку… Мэри передёрнуло, когда она вспомнила, как ласково спросил ее похититель: не хочет ли она передать чего-либо своему мужу? Нет, Мэри не хотела и не могла думать о Сэдрике. Ни тогда, ни сейчас. Слишком больно, слишком остро, слишком живо было воспоминание ночи.

«Тогда я попрощаюсь за вас» — сказали ей.

А после Мэри силой доставили сюда и заперли в этом подвале. Выход из которого был лишь по лестнице вверх. Дверь как раз растворилась. На пороге появился Лантен — ведь это именно он пришел за Мэри, пройдя потайными ходами башни Бройте в тот ночной час. В руках мужчины был поднос с кофейником и свежей выпечкой.

— Я принес вам немного подкрепиться, — дружелюбно сказал он.

Мэри ничего не ответила. Она не знала, что и как сказать человеку, притворявшемуся ей другом, а после похитившему ее.

Лантен тем временем уже спустился вниз, поставил поднос на бочку возле лампы и принялся разливать кофе.

— Вы зря обижаетесь на меня, — мягко произнес он, — вам лучше подкрепиться и немного согреться. Правда не хочу, чтобы вы заболели.

— Тогда почему вы не отпустите меня? — спросила Мэри.

— Я уже говорил, что отпущу. Но чуть позже. Вы будете моей гостьей до зимнего солнцестояния. Поможете в одном небольшом деле, а после я лично увезу вас из города с условием, что вы больше никогда сюда не вернётесь.

— Почему?

Лантен сел в старое кресло, помешал ложечкой сахар в своем кофе. Так, будто Мэри и правда была у него в гостях, а не в плену, и их беседа была не более чем светским разговором.

— В канун зимнего солнцестояния в Бройте не безопасно для вас, — ответил он.

— Для меня? Этьен, молю, вы несёте бред. Отпустите меня, и мы забудем про все.

— Нет, — сурово отрезал господин Лантен, — ещё не время. Вы должны помочь мне в одном деле, но для того придется подождать зимнего солнцестояния. Однако, — он посмотрел на ничего не понимающую Мэри, — как друг я все же объясню вам кое-что. Помните вечер нашего знакомства? Тогда на вас был этот дивный кулон.

Господин Лантен запустил руку в карман и достал вещь, по праву принадлежавшую Мэри. Сердце девушки сжалось, но перечить этому огромному человеку было невозможно.

— Я думал, что перебрал. Уверял себя, что мне показалось. Но нет. Это он. Кулон Вертонов. Вы знаете, что за камень в нем находится, Мэри?