Каменное сердце (СИ) - Рель Кейлет - Страница 15
- Предыдущая
- 15/47
- Следующая
Альбинос яростно сверкнул алыми глазами и скинул товарища на меня. Я чуть не повалилась на пол от тяжести. Крякнув, я потащила раненного в дом.
— А ну не подглядывать! — крикнула я, хоть голова бессознательного мужчины загораживала мне все.
Дверь в дом захлопнулась. Я кинула раненного на топчан, ногой спихнув большую часть шкур и одеяло. Еще не хватало, чтобы мне тут все перепачкали.
Мужчина глухо простонал, но в себя не пришел. Я срезала с него одежду. Увиденно привело меня в шок. Среди застарелых шрамов багровели три глубокие полосы от когтей, уже потемневшие по краям.
Ну конечно, эти идиоты сунулись к дивьему народцу и получили от короля по первое число. То-то альбинос тоже за бок держался!
Я не удосужилась нормально повязать платок, и теперь он окончательно съехал, открывая лицо. Мое настоящее лицо. В голове мелькнула мысль, что надо прикрыться, пока раненый инквизитор ничего не заметил.
Его притащили к тетушке Аде, старой сварливой ведьме, травнице, что вылечила дочь Йозефа. И без привычного платка и перчаток он легко поймет, кто перед ним.
Карга. Та самая злая ведьма из сказок. И эта карга долгое время вертит хвостом перед инквизицией, притворяясь племянницей травницы.
Раненый застонал. След от когтей монстра стремительно чернел. Начиналось отравление. Я мигом забыла про маскировку и прочую ересь. Мужчина нуждался в моей помощи. Я вытащила настойку на мальвазии и торопливо влила ему в рот, силой заставив глотнуть.
Инквизитор распахнул глаза, почувствовав, как по горлу скатывается алкоголь.
— Вы же запретили делать с магией, — сказала я. — Пришлось выкручиваться. Дрянь, знаю. Что поделать?
Продолжая бормотать себе под нос всякую чепуху, я стянула с него остатки рубашки. Торс инквизитора покрылся бисеринками пота. Мышцы подрагивали, перекатываясь под кожей, пока мужчина пытался подняться. Я уперлась ладошкой ему в грудь, заставляя замереть, и достала пинцет и антисептик.
— Терпи, — велела я, склоняясь над раной.
— Убить меня хочешь, ведьма?
— Хуже. Вылечу, а потом приворожу. Будешь всю жизнь страдать от любви вперемешку с ненавистью.
Инквизитор рыкнул и резко встал, отталкивая меня прочь. В его глазах пылало бесовское пламя. Он потянулся к поясу, но не обнаружил там оружия. Видимо, проворонил, пока друг тащил его ко мне.
— Хватит истерить, — прошипел я. — Больно ты мне нужен. Ложись, мне надо убрать яд.
— Не позволю, — зло бросил инквизитор, пытаясь встать. — А ты не двигайся, пока не придут мои братья, чтобы тебя судить. Я вижу твои когти. Черные, как ваши ведьмовские души!
— Плети дальше.
Я кинулась на него, словно рассерженная кошка, и повалила на топчан. С больными так обращаться не следовало, но конкретно этот заслуживал.
Инквизитор ослабел из-за кровопотери, но не настолько, чтобы с ним справилась девчонка. Он быстро перевернул ситуацию в свою пользу. Мы перекатились, и теперь он прижимал меня к пропахшей дымом и кровью шкуре. Его темные глаза сверкнули в темноте избы.
Я почувствовала, как он до боли сжимает мои запястья. Казалось, инквизитор вот-вот переломает мне кости.
— Урод, — выдохнула я ему в лицо и резко дернулась вперед, пытаясь ударить лбом по носу.
Фокус не сработал. Инквизитор решил, что темная тварь вроде меня не заслуживает суда, и схватил за шею. Я хватала ртом воздух, но он так и не доходил до горящих огнем легких. В глазах потемнело.
Последнее, что я видела перед собой, было лицо взбешенного инквизитора.
А потом мир взорвался болью. Я разспахнула глаза. Грудная клетка горела, словно по ней протоптался медведь. Картинка перед глазами стала четче, и я увидела, как надо мной склоняется темноволосый инквизитор.
Наши губы соприкоснулись. Я почувствовала металлический привкус во рту, а затем в меня выдохнули воздух.
— Надо нос закрывать, дурень, — простонала я, уворачиваясь от губ инквизитора.
Он не внял моим наставлением и повторил свои действия. Я демонстративно принялась отплевывать, и инквизитор прекратил. Он устало скатился на топчан. Его бока ходили ходуном. Из раны уже выходила не кровь, а темная, почти черная жижа.
Дело было плохо.
— Так, вы оба, прекратите! — рявкнул второй.
Оказывается, альбинос все это время стоял рядом.
— Я запретила заходить, — напомнила я.
— Если бы не я, этот хрен уже тебя придушил бы, — ответил альбинос. — И сам помер.
— Он уже почти.
— Так лечи его!
Я возмущенно запыхтела, но привычка оказалась сильнее гордости. Больной получил новую дозу настойки на мальвазии и кожаный толстый ремень в зубы.
— Будет больно, — с мстительным удовольствием произнесла я и принялась очищать рану.
Глава 25
Альбинос все время крутился рядом, заглядывая через плечо и копаясь в моих склянках. Это раздражало неимоверно, но буквально час назад он спас мне жизнь. я была его должницей. А еще альбинос был первым инквизитором, который согласился мне представиться.
— Ру, — сказал он. — А ты Ада? Или все-таки Тарья?
— Называйте, как вам удобнее, — буркнула я.
— Карга, — простонал больной.
Ру лишь посмеялся в ответ, продолжая рассматривать пузырек с золотой водой.
— Зря ты меня не пустила, Тарья, — сказал он. — Видишь лишь, Кресс терпеть не может ведьм. У него личное. Столько ненависти ни у одного инквизитора к ним нет. Он-то думал, что ты из интуитов. Знаешь, те люди, которые случайно вкладывают в свои творения добрую магию. А врешь про тетку, потому как одной жить опасно. Так что не обижайся. Кресс себе нафантазировал нежную фиалку, а ты… Ты оказалась его страшным кошмаром.
Я помалкивала. Что уж тут скажешь? Петух придет за мной. Если деревенским не удалось спалить меня вместе с избой, то инквизиторы закончат дело. Ру мог просто свернуть мне шею. Его дружок почти справился с этим.
— Не дуйся, ведьма, — сказал Ру. — Обещаю, если мой друг выживет, мы сохраним твою маленькую тайну. В деревне нам сказали, что ты вернула женщину и мальчонку. Неожиданно. Разве у тебя не должно быть каменное сердце? Вон какие когти отрастила.
— Оно каменное, — процедила я.
— Почему ты тогда сама не крадешь детишек? Еще и лечить людей подвизалась.
— Вы же инквизиторы, — сказала я. — Всегда знаете все лучше всех. Вот и скажите, когда рассудок покинет меня.
Ру подошел ближе, вглядываясь в мое лицо. Затем посмотрел на друга. Кровь остановилась, а чернеющую плоть я убрала. Осталось только наложить швы. Темноволосый все это время лежал с закрытыми глазами и дергался каждый раз, когда я случайно задевала пальцами его кожу.
— Получается, это такая болезнь? — задумчиво произнес Ру. — Ты не сразу становишься злой, а постепенно? А каменное сердце — это метафора такая?
— Нет, — устало произнесла я. — Оно действительно окаменело.
— Как ты не умерла?
— Магия. Она продолжит гонять кровь по моим венам. И так до тех пор, пока во мне остается хоть немного жизни.
Я отложила в сторону смоченную в вине нить и отошла к столу, чтобы продезинфицировать инструменты. Взгляд в ведро с водой показал, что мои глаза горят зеленым. Кажется, я еще на один шаг приблизилась к небытию. Пугающие изменения продолжатся. Я буду становиться все злее, кровожаднее, опаснее, пока магия во мне не иссякнет. У меня был соблазн потратить ее сейчас и разом.
Странно, что когда я сотворила кучу проклятий в Кровижцах, смерть так и не настигла меня. Похоже, Истле подарила мне огромный запас магии, раз даже после уничтожения города что-то еще оставалось.
Мужчины о чем-то тихо переговаривались за моей спиной, изредка косясь на дверь. Я не могла расслышать, что они обсуждают, но точно ничего хорошего. Лицо Кресса исказила злоба, а Ру не прекращал ехидно улыбаться.
— Ведьма! — воскликнул альбинос. — То есть, Тарья. Ты же знаешь обычай?
— Да, — угрюмо кивнула я. — Ты спас мне жизнь, и теперь я тебе должна.
— Не совсем. Все же Кресс сам тебя душил, и сам потом спасал. Тут ты ничего не должна. Однако…
- Предыдущая
- 15/47
- Следующая