Смерть императору! (ЛП) - Скэрроу Саймон - Страница 7

 Взгляд префекта был прикован к охотнику, наблюдая за тем, как бритт внимательно изучает потревоженный снег. Он сделал глоток и вернул фляжку, прежде чем переложить копье в свободную руку. - Я не знаю.  Похоже, Пернокат что-то задумал.

Охотник водил пальцами по снегу, затем по темному стеблю куста утесника справа от себя, прежде чем слегка коснуться поверхности, а затем уставился на кончик своего пальца. Он повернулся к своим римским спутникам и поднял руку, чтобы они могли видеть красное пятно.

- Кровь. Кабан прошел здесь, - объявил он на гортанной латыни.

Пернокат стал наниматься к римским охотникам с момента основания колонии и достаточно хорошо успел выучить язык захватчиков, чтобы бегло говорить на нем.  Он пользовался большим уважением среди ветеранов за свои навыки следопыта, а когда они сближались с жертвой для финального броска, его мастерство обращения с копьем и луком было не хуже, чем у любого бестиария в Империи.

Охотничья группа из трех человек столкнулась с вепрем где-то через час после рассвета, и едва успела подготовить свои копья, как зверь прорвался сквозь них и промчался прочь.  Катону посчастливилось нанести скользящий удар, который ранил ему плечо, недостаточно, чтобы покалечить его, но достаточно, чтобы заставить его истекать кровью и оставить следы, чтобы проследовать за ним через сельскую местность. Пятна крови стали появляться реже, так как рана начала сворачиваться, и они почти сдались, когда увидели горсть маленьких пятен на снегу недалеко от тропы, ведущей к зарослям дрока. Катон был зол и разочарован собой. Это был признак плохого охотника - ранить существо и позволить ему сбежать и мучительно страдать. Он чувствовал обязательство перед животным завершить работу.

Макрон указал на заросли впереди них. - Ну, если этот ублюдок там, мы не сможем приблизиться к нему.

Катон огляделся. Дрок растянулся на пятьдесят шагов поперек в обе стороны, где дальше возвышались ветви сосновой рощицы. Проход сквозь плотную массу был узким. Нехотя он согласился со своим другом. Они никак не могли проехать через чащу, и если бы они шли пешком, то зацепились бы за свои плащи и застряли. Если бы кабан бросился на них в этот момент, шансов уклониться от него не было. Все-таки была одна последняя уловка, которую они могли попытаться применить.

- Пернокат, ты останешься здесь, пока мы с центурионом объедем вокруг и посмотрим, сможем ли мы найти, где дорожка выходит с другой стороны. Если мы найдем путь, я позову тебя. Тогда ты сделаешь столько шума, сколько сможешь. Используй свой рог. Бей по дроку. Если кабан среагирует и побежит, мы будем ждать его.

Охотник с сомнением склонил голову набок, но кивнул. - Как прикажет префект.

В его тоне было что-то, что Катону показалось, что триновант немного не в своей тарелке, он почувствовал намек на подобострастие. Это было нехарактерно, и он боялся, что оскорбил человека своей резкостью.

«Иногда все же было трудно вывести военного из человека», - с сожалением размышлял он.

- Пошли, - сказал Макрон, поднимая копье и отводя древко в сторону.  - Прежде чем он обделается от страха. - Он заставил свою лошадь перейти на рысь и поскакал вокруг полосы дрока.

Катон, кивнув, передал поводья охотничьей лошади Пернокату и поскакал вслед за своим другом.

Как он и предполагал, заросли были невелики, в особенности между дальней стороной и соснами.  Место, где тропа покидала заросли, нашли достаточно легко, но свесившись с седла, Катон не увидел следов крови.

- Он все еще там.

Двое римлян оглядели спутанные заросли в поисках движения или звука, которые могли выдать присутствие кабана, но ничего не было. Катон приготовил копье, и Макрон последовал его примеру, затем они заняли позиции по обе стороны тропы.

- Готов? - спросил Катон.

Макрон кивнул.

- Пернокат! - крикнул Катон.  - Начинай!

Резкий звук охотничьего рога разрезал холодный воздух. Звук испугал некоторых птиц, которые вырвались из укрытия с пронзительным хором панического многоголосья, яростно маша крыльями, пока они улетали в сторону сосен и наконец исчезли вовсе. После еще нескольких сигналов рожка охотник начал кричать, и Катон смог различить слабый треск ломающихся веток на дальней стороне. Затем они услышали его, фырканье и хриплый визг откуда-то между ними и Пернокатом. Мгновением позже послышался шелест сухой растительности, когда кабан устремился в их сторону, мчась по тропе.

- А вот и он! - закричал Макрон, его глаза расширились от возбуждения, он опустил широкое железное лезвие наконечника своего копья и держал древко готовым для удара. Катон сделал то же самое, крепко сжимая поводья и прижимая бедра к седлу.

Кабан вырвался из чащи, и оба римлянина рванули вперед. Это был огромный лохматый зверь с более темной линией щетинок, растущих вдоль его позвоночника к его большой голове, где изогнутые клыки торчали по обе стороны от морды. Макрон среагировал быстрее, наклонился вперед и сделал выпад, острие его копья вонзилось в бок вепря. Челюсти зверя раздвинулись, когда он издал болезненный визг, затем он соскочил с наконечника и столкнулся с задними ногами его коня. Макрон покачнулся, вынужденный бросить копье, схватился за луки седла настолько крепко, насколько мог, чтобы не свалиться.  Его конь пятился между разъяренным вепрем и Катоном, блокируюя последнему цель.

- Дерьмо! - Катон зашипел сквозь стиснутые зубы, сильно натянув поводья и пытаясь развернуть свою лошадь вокруг так, чтобы поразить зверя.  Однако, прежде чем он смог получить ясное представление ситуации, кабан развернулся и бросился обратно в дрок, мчась по узкой тропе в сторону Перноката. Катон сразу понял опасность, грозящую другому человеку, и быстро повернулся к Макрону. - Подбирай копье и следуй за мной!

Не дожидаясь ответа, он пустил свою лошадь в галоп по опушке чащи, кровь стучала в ушах. В охоте всегда был риск, особенно когда добыча была также смертельно опасна, как и дикий кабан, и потому только самые безрассудные решались сразиться с ним в одиночку. Пока он вел свою лошадь, огибая колючие заросли утесника, он услышал тревожный крик Перноката.

- Он здесь!

Обогнув дальний куст, Катон увидел охотника шагах в ста от него. Он был спешен и смотрел на вепря с кинжалом в руке. Зверь, со вздымающимися напряженными боками и окруженный парами активно выдыхаемого воздуха, стоял между Пернокатом и его лошадью.

В тот момент, когда Катон пнул пятками лошадь, чтобы отправить ее в галоп, он увидел, как кабан бросился, раскидывая ошметья снега, прямо на Перноката. Лошадь охотника в панике вздрогнула и развернулась прочь. триновант присел на ноги и удерживал позицию до последнего момента, прежде чем броситься в сторону и попытаться ударить проносящегося мимо вепря кинжалом вбок. Несмотря на свою массу, около полутора метров в длину и высотой с живот человека, зверь оказался достаточно проворным, резко остановился и развернулся в мгновение ока, готовый снова атаковать.

Катон крепче сжал древко своего копья, но, устремившись к противнику, его лошадь споткнулась.  Небо и замерзший пейзаж закружились вокруг него, и в следующий момент человек и лошадь врезались в снег. Удар выбил воздух из его легких, он ослабил хватку на копье и откатился в сторону, чтобы убраться с дороги.

Поднявшись на ноги, хватая ртом воздух, он увидел, что Пернокат потерял свой кинжал и как-то ухватился за клыки кабана, отчаянно пытаясь избежать быть пронзенным в пылу борьбы со зверем. Однако, это была неравная борьба, и охотник вскоре подлетел вверх и в сторону, когда вепрь крутанул всем своим весом и попытался сбросить его. Катон взглянул по сторонам – кругом глубокий снег по икры – и не смог обнаружить своего копья.

Его уши вдруг заполнили звуки рваного фырканья коня Макрона, когда центурион резко промчался мимо него, крепко держась в седле, когда он наклонился вперед – правая рука была сложена на изготовку для удара. Вепрь сделал бешеный, крутящийся прыжок и отшвырнул Перноката в сторону.  Охотник пролетел по воздуху и тяжело приземлился в двух-трех метрах от него.  Раскачивая головой из стороны в сторону, зверь повернулся и вновь разглядел свою добычу и бросился вперед, опустив клыки в сторону отползающего прочь на четвереньках сквозь снег Перноката.