Пари на сиротку. Академия магии (СИ) - Черчень Александра - Страница 36

Парк академии, той же ночью

То, что все мужчины хотят от женщин только одного, Фиса знала с самого детства. Сначала теоретически, а потом и на практике убедилась.

Ее отец, процветающий мастер-артефактор, женился по расчету: на дочери своего учителя. Мать Элифисы не была совсем уж дурнушкой, но дочка, по счастью, удалась в папу: русалочьи глаза, естественный блеск черных волос, точеные черты лица — артефактор Персайк был просто невероятный красавец. И мать всегда внушала Фисе, что такую внешность следует использовать по полной программе, как и сделал ее отец. А еще — что умная женщина должна правильно использовать свою красоту, а не становиться дурой, влюбившись в неподходящего или заведомо невыгодного парня. Потому что да, мужчине от женщины нужно только одно — ее тело! И отдавать его бесплатно или по какой-то там любви — огромная глупость.

И как было не верить матери? Чета Персайков жила в мире и согласии. Муж, которому перешло дело тестя, преуспевал — и не отказывал себе в плотских удовольствиях на стороне. Больших расходов на эти удовольствия он не делал, жену никогда не обижал и не ущемлял, а потому она, давно утерявшая былую девичью влюбленность, воспринимала измены совершенно спокойно, купаясь во всех благах недурного достатка.

Фиса понимала, что родители устроят и ей столь же выгодный и спокойный брак. Но раз уж есть магический дар — профессия не помешает. А раз есть красота — так почему не найти ей применение? Особенно точно зная, что никакой любви на свете не бывает, а будущий жених, впечатленный несомненными прелестями тела, уж как-нибудь переживет похождения невесты до свадьбы.

Кроме того, очень хотелось блистать не среди купцов и ремесленников, а среди аристократов. В столичной академии их было полным-полно, и как знать, не удастся ли поймать рыбку не простую, а бриллиантовую…

Герцог Таргский Элифисе нравился как мужчина, но дело, конечно, было не в этом. И даже не в богатстве и титуле было дело. Тарис обладал двумя очень серьезными достоинствами. Во-первых, к любви относился так же, как сама Фиса, а во-вторых, в отличие от большинства его ровесников, он был не мальчишкой, а уже вполне сложившейся личностью. Благодаря печальным обстоятельствам, но какая разница?

Вот только оказалось, что и этот, казалось бы, взрослый, серьезный парень способен внезапно превратиться во влюбленного идиота! Понятно, что наиграется и бросит свою деревенскую козявку, но сам факт!

Сам факт того, что он запал на обычную девчонку, что предпочел ее практически первой красавице академии!

Фиса ничуть не жалела, что рассталась с герцогом. Мало, что ли, вокруг других?! Но обидно было так, что просто выкинуть все это из головы не получалось.

Запихав в шкаф порванное платье и натянув удобную форму для тренировок, она выскочила в парк, уселась с ногами на кованую скамеечку в изрядной отдаленности от общежития и дала волю слезам.

Ревела, как дурочка, самозабвенно хлюпая носом, пряча лицо в полу курточки и даже повизгивая от избытка эмоций.

Не потому, что потеряла покровителя!

Не потому, что ревновала!

А потому, что никто и никогда не смотрел на нее так, как уставился сегодня Тарис на заставшую их малявку-соседку. Да у него в глазах был ужас! Как будто случилось что-то непоправимое, кошмарное, смерти подобное! И уж конечно, не возможность проиграть пари так напугало герцога… Деревенская простушка Хелли зацепила его — да так, как не смогла зацепить сама Элифиса. Но чем?! Почему?! Что в этой козявке такого?! Такого, чего нет в признанной красотке, которая ублажала Тариса столь хорошо, что он над кроватью подлетал безо всякой магии!

— Я красивая! — пробормотала Фиса, высморкавшись в уже напрочь мокрый платочек. — Я умная! Я лучше все-е-ех…

И зашлась в очередном приступе рыданий.

— Простите… — раздался над головой смутно знакомый мужской голос.

Истерику как водой смыло. Как же некстати!

Сжавшись в комок, Фиса одним глазом выглянула из куртки. Фонарь, стоявший сбоку от лавочки, не позволил ошибиться: над девушкой склонился один из преподавателей. Бытовик Дайлен Риот. И на лице у него было написано, помимо очень даже искренней заботы, откровенное удивление.

— Мисс Персайк?..

— Что?! — огрызнулась Фиса.

— Вы в порядке? — участливо спросил профессор.

— В полном.

— Простите, что я вот так… прервал ваше… гм… одиночество. Но, услышав столь… гм… громкий женский плач, я просто не мог пройти мимо. Что-то случилось, мисс? Вам нужна помощь?

— Да, очень, — кивнула Элифиса. — Мне просто необходимо продолжить свое одиночество.

— Конечно… Простите еще раз. Но я не могу оставить девушку в таком состоянии одну. Может, быть, воды? Или… — Он помедлил и склонился еще ниже. И шепотом, словно вокруг стояла еще целая толпа сочувствующих, предложил: — Успокоительную настойку?

В голосе профессора отчетливо слышалась ирония, смешанная с сочувствием. Странная, непонятная смесь.

— Спасибо, — выдавила Фиса и опять шмыгнула носом. — Не стоит.

Она ткнулась носом в платочек, сморщилась, сообразив, что этой скользкой мокрой тряпочкой уже ничего не вытереть, и с огромным трудом сдержала новую порцию слез.

И тут до ее руки дотронулись — чем-то мягким, сухим.

Покосившись, Фиса увидела, что профессор протягивает ей платок.

— Возьмите, — мягко попросил он. — А если позволите, я уберу… следы вашей печали.

— Я и сама могу, — буркнула Элифиса и все же взяла платок. — Благодарю…

— Несомненно, можете. Вы прекрасно владеете моим предметом, хотя и не проявляете к нему энтузиазма. Но в таком состоянии…

— Бытовые заклинания не стоит применять на коже лица, — поделилась знаниями девушка, вытирая нос чужим платочком. Большим таким, в клеточку.

— Я знаю, — спокойно согласился Дайлен Риот и любезно добавил: — И согласен: портить свеженькую девичью мордашку — это немыслимо! Но есть один способ, который вам, по всей видимости, неизвестен. Он совершенно безопасен, поскольку саму кожу не затрагивает. Мисс…

— Да, покажите, — попросила Фиса.

Профессор протянул руку, не касаясь ее лица, шевельнул губами — и влага высохла.

— Просто складываете пальцы вот таким образом, видите? К сожалению, восстановить цвет кожи действительно можно только более… серьезным и небезвредным заклинанием.

— Я знаю… Спасибо.

Дайлен Риот осторожно присел на скамью — на расстоянии, отвечающем правилам этикета, — поставил на колени большую плоскую коробку, которую до этого держал под мышкой, и внезапно сказал:

— Что бы ни вызвало ваши слезы — это ерунда, маленькая мисс. Уж поверьте мне на слово.

Элифиса подняла на него глаза, и ей в кои-то веки не хотелось ехидничать и острить. Конечно, с профессором она бы себе этого и не позволила, но все же сейчас важным было не то, что думала она, а то, что говорил он.

— Правда? — спросила она совершенно по-детски.

Почему-то отчаянно хотелось верить. Как в далеком детстве, глядя на падающую звезду, что она осуществит твое самое-самое заветное желание.

Чтобы мама не плакала, например. И папа не уходил из дома по вечерам.

— Правда, — кивнул профессор и усмехнулся. — В студенческом возрасте любая жизненная неурядица кажется катастрофой, а если уж она еще и любовная…

— С чего вы взяли, что любовная? — подозрительно спросила Фиса и еще раз высморкалась в подаренный платочек.

Благо не нужно было строить из себя трепетную деву, у которой нос от слез не краснеет и сопли не текут.

— С того, что я глубоко сомневаюсь, что вы так убивались бы из-за неуда по теоретической магии. Ну и, зная ваш табель, — до такого состояния вас точно не проблемы с учебой довели.

Очень хотелось поинтересоваться, на кой демон профессору сдался ее табель, но Элифиса решила промолчать.

И сменить тему. Вдобавок эмоции уже схлынули и на смену им начала приходить неловкость. В такой ситуации стоило либо поблагодарить за участие и попрощаться, либо на что-то отвлечься.