Своя игра. Тетралогия (СИ) - Соколов Юрий Юрьевич - Страница 49

Может, повторить? А то сейчас опять начнется: «Вы не можете видеть свою новую способность, потому что у вас недостаточно уровней». А жахну еще разок – она, глядишь, проявится.

«Вы совершили невероятное – пробили магическое поле высшего порядка немагическими средствами. Действие особого классового заклинания вашего противника „Божья милость“ прекращено. Награда за подвиг: 50 свободных очков характеристик и 500 очков Дарований. Ваш уровень повышается на +1. Текущий уровень – 32».

Нет, не надо жахать. И так хорошо. У‑у‑ух, как хорошо!!!

Раймондо медленно опустился обратно в ловушку, и сияние вокруг его тела погасло. Обретя возможность шевелиться, он воткнул эспадон в землю, оперся на рукоять и хмуро уставился на нас. Хе‑хе, до следующей попытки левитации у тебя час или два, верно? Если не сутки.

– Осваивайся там, ваше сиятельство, – сказал я. – И не вздумай выпендриваться. Нам с Люцифером ничто не мешает сделать эту яму выгребной.

Получасовая беготня нас немало утомила, и прежде чем продолжать разборки с родом Колеансо в лице его младшего представителя, мы устроили десятиминутный перерыв, не прекращая наблюдать за ловушкой. У беспомощного, но хорошо вооруженного пленника могли оказаться в запасе другие паладинские штучки помимо продемонстрированной. Люцифер ворошил носом истоптанную траву, выбирая не слишком грязную и все еще съедобную. Я жевал вяленую медвежатину. Ничего еда, но жестковата. Напрягает, когда питаешься только ею. Похоже, скоро меня ждет достижение «Челюсти». Следом – «Челюсти‑2». И так далее.

Подкрепившись, мы перешли к заключительному этапу укрощения Раймондо.

– Предлагаю сделку, – сказал я ему. – Жизнь и свобода в обмен на броню и оружие. Выбрасывай наверх мечи, латы. А потом мы тебя вытащим.

– Я тебе не верю, – ответил Раймондо. – В Каритеке ты коварно и подло покусился на своего командира. Убил двух сослуживцев!.. Как только останусь без доспехов, ты меня убьешь из лука. И в любом случае я не отдам оружие проходимцу без чести и совести.

– А в чем загвоздка‑то? – удивился я. – Представь, что ты продул на турнире. Все твои причиндалы достались бы победителю. Ты считал бы это нормальным. Но разве среди рыцарей все с честью и совестью? Среди них нет проходимцев? Да каждый второй!

– Я не отдам оружие. Я тебе не верю, – упрямо повторил Раймондо.

– Высокородный болван! У тебя что, выбор есть – верить мне или нет? Откажешься – точно погибнешь.

– Зато умру с мечом в руках!

– Ну, как хочешь.

Вокруг лежало достаточно поваленных елок, чтоб забросать ловушку лапником доверху. Я рубил ветки, стаскивал их к яме и складывал на краю. Когда накопилось целая куча, спихнул ее вниз и показал Раймондо несколько заготовленных факелов из тех же веток, связанных пучками.

– Считай, что тебя пригласили на барбекю. Только не в качестве гостя. Не хочешь изменить решение? Сейчас я зажгу факелы и сброшу их на лапник. Сгореть ты не сгоришь – разве слегка запечешься в собственной скорлупе, пока будешь задыхаться в дыму. Окочуришься без пользы и славы. А доспехи все равно достанутся мне. От копоти почищу и продам в хорошие руки.

Раймондо часто‑часто задышал. Ему многое хотелось мне сказать, – но воспитание мешало использовать лексикон уличных торговцев, когда они ругаются между собой. Он не хотел умирать, – но вбитая в голову дурь не позволяла уронить достоинство и признать поражение от рук презренного простолюдина, да еще преступника.

А мне не хотелось его убивать. Парнишка бился сильно – храбро и весьма искусно. В качестве бойца его ждало большое будущее. Он был готов зачеркнуть это будущее ради глупых предрассудков, а я – не очень. Даже из чисто практических соображений. В любую минуту к ловушке могли заявиться охотники за мной, случайные путешественники, черти, ангелы, – а также верный слуга Раймондо, следовавший за ним на расстоянии от самого замка Колеансо несмотря на строжайший запрет. Однако я медлил.

Как же помочь тебе сделать правильный выбор, тупое графское отродье?

– Послушай, – сказал я. – Ты всего лишь проиграл поединок. Чего ради проигрывать заодно и жизнь? Путь из Мира Теней обратно в Срединное Пространство весьма извилист! Тебе предлагают почти почетную сдачу с немедленным освобождением. Я не обману – действительно оставлю тебя в живых. Я не требую никаких обязательств. Встретишь кого после расставания – можешь на меня настучать и навести на след. Можешь сам опять попробовать меня поймать, как только пройдет депрессия.

– Он так не поступит,  – вмешался Люцифер. – Это против чести. Если согласится на твои условия, даже молча, то и словом не обмолвится о нас ни одной живой душе. И больше не поднимет на нас руку.

– Знаю,  – ответил я. – Тут даже и честь ни при чем. Он просто не из тех, кто машет кулаками после драки, сразу пытается взять реванш или опускается до мести любыми способами. Потому с ним и вожусь, хотя следовало бы давно подпалить этот проклятый лапник.

– Рассуди сам, – обратился я вновь к Раймондо. – Уговаривая тебя, я теряю время и здорово рискую. Неужели только для того, чтоб не поджаривать тебя в яме, а убить стрелой, или вытащить наружу и выпустить кишки на поверхности?

Раймондо сдался. Нет, он не поверил мне, но инстинкт самосохранения переборол. Первым из ловушки вылетел эспадон и упал сбоку от меня. Я его поднял – нифига себе! Килограмм шесть. Следующим Раймондо выбросил гладиус – легонький, но того же сорта, что и двуручник, то есть высшего. Далее последовал шлем, а за ним, с небольшими задержками, остальные части графского доспеха. Я обмотал вокруг ближайшего дерева веревку Корфа, которой он рассчитывал меня связать, но не сумел, и сбросил конец в яму. Вскоре Раймондо стоял передо мной, заложив руки за спину: понурый, подавленный, готовый к насмешкам, издевательствам и смерти.

А ведь нельзя его отпускать совсем без ничего. Погибнет. Но что же делать? Я уже сжился с мыслью продать его латы и оружие за хорошую сумму. Не топтать же свою мечту! Тем паче такую дорогую по деньгам.

– Чего раскис? – спросил я паладина. – Ты воин Света или кто? Утри сопли и следуй избранному пути, раз ничего лучше не придумал. Одна неудача не должна тебя останавливать. Быть может, боги сочли, что ты взял подвиг не по силам, и решили поучить тебя смирению. Или – кто знает? – свалив из ополчения, выпустив драконов и убив Креппера, я каким‑то образом оказался на стороне Добра. Я представить себе такого не могу, – но вдруг?.. И тебе не стоило со мною связываться, ибо Добро против Добра не воюет. Иди с миром, но сперва возьми кое‑что на дорожку. А то сдохнешь невзначай, не успев извлечь урока из произошедшего.

С этими словами я подошел к волокуше, покопался в поклаже и протянул Раймондо меч, выданный мне Снурфом в первый же день в Версуме. Не бог весть какая потеря, а парню поможет. Иначе отловят его по пути к обитаемым местам какие‑нибудь отморозки – мало того, что убьют, так ведь и надругаются предварительно всячески. А вооруженный он или отобьется, или не дастся живым.

– Я с этим мечом ходил в Гинкмар не раз, – сказал я. – И ничего, не погиб, как видишь. И ты уцелеешь – только сторонись встречных, пока не доберешься до первых деревень. И потом, желательно, тоже. На Ревском тракте дождешься патруля – солдаты проводят тебя до замка.

Раймондо вытаращился на меч будто на восьмое чудо света. Перевел взгляд на меня, не желая признавать, что я даю ему оружие. Дезертир же, блин, без моральных устоев – и вдруг такая забота о побежденном. Кинув меч к его ногам, я вернулся к волокуше. Ну правильно – дал меч, так дай и щит, и шлем с кольчугой. Прикинув сложение тех, кого мы сегодня с Люцифером положили, я решил, что Раймондо сгодится кольчуга Чока. Тот был не так высок, зато дороден и широк в плечах. И кольчуга его дрянная, кстати, – не сильно ее и жалко.

Мой внутренний хомяк яростно взвопил, что любая броня стоит очень и очень немало, и не при моем благосостоянии отдавать кольчугу тому, с кого следовало бы содрать и штаны. Однако я быстренько пристукнул животное и выкинул труп подальше. Обойдусь без твоих советов, тварь ненасытная, – Люциферу будет легче тащить волокушу. Если б не его предприимчивость, я не взял бы и половины с трупов той троицы. А теперь у меня просто синдром волокуши: раз она есть, пустовать не должна. Но она и так не пустует и постоянно пополняется – скоро оглобли треснут нахрен!