Возвращение экспедиционного корпуса (СИ) - Лопатин Георгий - Страница 2

А чтобы отличать «революционных» прапорщиков от прежних, на погоны им присобачили небольшие лавровые веточки из латуни.

Так что тот же ефрейтор Малиновский по итогу стал младшим прапорщиком с одной лавровой веточкой на должности обычного прапорщика, а фельдфебель Анисимов — старшим прапорщиком с тремя веточками на должности поручика.

2

У французов тем временем, чем дальше, тем яснее становился уровень постигшей их военной катастрофы. Немцы сражались отчаянно и в тыл на запад шли целые эшелоны плотно забитые ранеными. Легкораненые сидели даже на крышах. На одном из поездов вдоль всего состава было написано «Скотобойня» и рядом в насмешку лозунг президента Пуанкаре: «Да здравствует мир».

О происходящем на фронте Климов узнавал в первую очередь от графа Игнатьева, что регулярно наведывался на позиции РОДа, одновременно являясь своеобразным посредником между дивизией и французским военным министерством.

— Это катастрофа Михаил Антонович, — качая головой, говорил полковник. — По самым скромным подсчетам только потери французов на двадцать пятое апреля составляют около ста тысяч человек. Пятая и Шестая армии захлебнулись в крови. Потери англичан и их сателлитов точно неизвестны, но порядка сорока пяти тысяч…

— А как обстановка в тылу, Алексей Алексеевич? А то до нас доходят невнятные слухи, так что не знаем, чему верить…

— Плохо. Нарастает пацифистская пропаганда, коя разлагающе действует на общество. По описанию, что я получал, все то же самое что происходило в России перед революцией… Среди гражданских и в армии усиливаются чувства озлобления и разочарования. Руководство обвиняют в неумелом руководстве, а тут еще эти листовки от некоего Французского революционного фронта и прочих партий…

Климов едва сдержался, чтобы не улыбнуться, широко, от уха до уха. ФРФ являлась его детищем. Сейчас всей работой по печати и распространению материалов занималась Елена Александровна Извольская, дочь посла России во Франции, кою Климов фактически завербовал, сыграв на патриотических чувствах и ностальгии. Хотя должен был сам себе признаться, что тут все же имелось нечто большее чем просто вербовка. Чем-то эта девушка, прямо скажем не первая красавица, его зацепила, хотя она по своему типажу являлась совершенно не в его вкусе.

Но как оказалось, на этом политическом поприще действовал не только он. На волне неудач на фронте подняли различные социалистические, анархические и прочие партии оппозиционные нынешней власти. Отпускные солдаты нередко присутствовали и участвовали на различных митингах и собраниях. По возвращении в свои части эти солдаты оставались в переписке с вожаками данных мероприятий, ну и распространяли какие-то материалы среди сослуживцев.

Но поскольку ФРФ начало действовать раньше всех, до начала Нивельской мясорубки, а не во время оной, когда стало ясно, что дело дрянь, то авторитет именно этого движения оказался внушительнее прочих. Хотя, конечно, после того, как повылазили из темных щелей остальные и начали свою явную агитацию, вес ФРФ начал падать, но все еще оставался на достаточно высоком уровне.

Против ФРФ сильнее всего играло все еще сохраняющаяся таинственность относительно личностей основателей партии и отсутствие митингов под его эгидой.

— Особенно активная агитация идет в пользу мира на железнодорожных станциях и в рабочих кругах, — продолжал рассказывать граф. — Говорят в пользу забастовок на заводах, работающих на оборону, а также ведется кампания против обработки земельных участков. Это явно дело рук немцев…

Климов согласно кивнул при этом поморщившись.

— Да, грубо работают. Словно по той же методичке по которой работали в России, но тут вам не там…

Дальше-больше.

В верхах французской армии начались разногласия относительно того, как нужно действовать дальше, наступать или же наоборот отступить и перейти к обороне. Это конечно не могло остаться тайной и быстро стало известно во всех армейских кругах, ну и соответственно в целом в обществе. При этом суждения приобрели резкую форму. Усиленной критике подвергались действия начальников, начало складываться недовольство, а местами и открытый ропот. Эпитеты «мясник», «живодер» и прочие, раздавались направо и налево.

Дело дошло до того, что начались первые отказы от выполнения приказов. Делались попытки передачи власти в некоторых частях минуя прямых начальников в руки выборных офицеров и солдат.

Третьего мая во 2-й пехотной дивизии колониальных войск были замечены признаки коллективного неповиновения. Но его без труда подавили. Неграм слова не давали… Однако глухое возбуждение продолжало расти среди французских солдат, как в пострадавших частях, которых после урезанного отдыха снова посылали на линию огня, так и в свежих дивизиях, которые при приближении к линии огня слышали потрясающие рассказы сменяемых ими товарищей и главным лейтмотивом таких рассказов стало: «Нас вели на бойню!»

За первую половину мая в солдатских письмах все чаще слышатся угрозы неповиновения: «Мы останемся в окопах, но не пойдем больше в атаку!», «Мы не желаем больше погибать у проволочных заграждений неприятеля!», «Бессмысленно идти против оставшихся в целости пулеметов!» и так далее, и тому подобное.

Пошли требования предать суду высший генералитет: Нивеля, Мазеля, Манжена, Мишле и других.

В середине мая в очередной раз приехала Елена Извольская с сообщением об отставке генерала Нивеля и сменой его Петэном и даже собралась какая-то судебная комиссия по расследованию. Парламент попытался спустить пар народного недовольства в свисток, чтобы их самих не линчевали.

Если Игнатьев больше сообщал о делах непосредственно в армейской среде, то Елена говорила о происходящем в гражданском обществе.

— Францию и Париж, в частности, просто захлестнула волна забастовок, но вместо того, чтобы, как ожидалось силой подавить выступления рабочих, власти проявляют просто невероятную терпимость. Они привлекают к разрешению проблем учителей, священников и писателей…

Да, тут французы Михаила удивили.

— Хотя все объяснимо, — произнес он, немного подумав, — франки видели к чему привело силовое давление на рабочих в России и всеми силами пытаются избежать повторение ситуации у себя…

— Да, ты прав. В каких-то случаях власти идут на уступки, но, по сути, идет забалтывание проблем, создаются различные комитеты в которых много говорят и люди просто постепенно теряют запал… То же самое с солдатами.

Но солдат, что постоянно находились на передовой под обстрелами и в атаках (боевые действия продолжались несмотря на смену главнокомандующего), ну и немцы тут и там переходили в атаку, долго водить за нос не получалось. Двадцатого мая начались первые по-настоящему масштабные бунты. Когда восставали не отдельные полки, а целые бригады и даже дивизии.

— Это оно? — с надеждой спросила Елена, вновь приехав к Климову на передовую с сообщениями о начавшихся бунтах.

— Похоже, что да… оно.

Дело в том, что к чему-то подобному Михаил и Елена готовились с самого начала.

По мнению Климова для революции во Франции не хватило совсем немного, последнего толчка, своего рода команды на проведение этой самой революции и созданием ФРФ он хотел этот момент исправить, то есть чтобы Французский революционный фронт выступил именно тем координирующим центром, что даст эту команду остальным.

Что до самого желания устроить революцию в республике, то объявленная для Елены Извольской цель — месть за устроенную с помощью в том числе франков революции в России, то это лишь часть правды, причем малая ее часть, как вершина у айсберга, хотя и месть как таковая тоже имело место быть. Лягушатников Михаил терпеть не мог, как впрочем и всех прочих…

Но главной целью капитана в данном случае являлось возникновение точки напряженности в Европе, чтобы все прочие участники в первую очередь англичане и американцы отвлеклись на нее, а не на Россию. А то ведь он прекрасно помнил об интервенции стран Антанты, так что он решил, что пусть лучше играют в интервенцию во Франции.