Восхождение мастера карт 2 (СИ) - Решетов Евгений Валерьевич "Данте" - Страница 41

— Не юродствуй, — буркнула девушка и тяжело вздохнула. — Мы с Лаваном еле пережили эту ночь, а сколько людей не пережили? Богиня, за что мне всё это. Вит, Крал, Малена… Я познакомилась с ними недавно, и вот теперь они мертвы.

— Если ты не хочешь, чтобы погибали твои знакомые, просто ни с кем не знакомься. Впитывай мою мудрость, пока я жив. И вот вам ещё одна мудрость… Вы когда свадьбу-то играть будете? Я, как дальний родственник Мелиссы, совсем не против такого противоестественного союза. Даже калым не нужен. Вы подумайте, подумайте. Особенно это тебя касается, Мелисса. Если Лаван погибнет, то может тебе какую пенсию платить будут. А ты, Лаван, ежели останешься без ноги, то у тебя будет жена, могущая принести водички, да и дичь она может поймать даже без оружия.

— Какой же ты бездушный человек, Сандр, — укорила меня девушка, хмуро глянув снизу вверх. — Мы пришли проведать тебя, узнать выжил ли ты, а ты нам такие речи говоришь.

— Слухай, — раздумчиво проговорил одарённый, потирая подбородок. — А можа нам и правда того? В храм сходить, да брак заключить? А чего?

— Молодец, Лаван. Ты мне сразу понравился тем, что прислушивался к моим словам.

— Ты правда хочешь жениться на меня? — пропищала Мелисса, взглянув на слегка засмущавшегося Лавана заблестевшими глазками. — И тебя даже не пугает моя вторая сущность?

— Ну, сегодня она нам сильно помогла. Да и ты всё лучше умеешь справляться с ней…

—… И это всё? — посуровевшим голосом выдала девушка, сощурив зенки.

— Ам-м-м… а-а-а, — закряхтел одарённый, почёсывая затылок.

— Да скажи ты, что любишь её, — свистящим шёпотом подсказал я и поправил окровавленный мундир, который был на пару размеров больше чем надо. Я его ещё ночью снял с одного бедолаги с простреленной головой. Он возражать не стал. Блондинка ровно таким же способом подобрала себе более-менее приличные штаны.

— Я это… люблю тебя, — выдавил Лаван и густо покраснел.

— И я тебя, — счастливо улыбнулась Мелисса, но на шею парню не бросилась. Видать, меня засмущалась.

А я прочувственно проговорил, вытирая несуществующую слезу:

— Бездна, да я — Амур, а меня всё метлой, метлой… да по горбу. Эх, ладно, вы тут воркуйте, а я пойду. Дела у меня.

Я двинулся прочь, услышав активное шептание парочки. Похоже, решают кого на свадьбу пригласить… Мне же нужно было добраться до библиотеки. Авось она не сгорела. Хотя хрен с ней с библиотекой, главное, чтобы библиотекарь не помер, а у него этой весёлой ночкой были все шансы скопытиться.

Выйдя из трактира, двинулся по улице, косясь на хмурое солнце, показавшееся над крышами. В серо-стальное небо кое-где до сих пор тянулись струйки дыма, но пожарищ вроде бы не было. На улицах же порой встречались трупы, как врагов, так и защитников города.

По пути к крепости меня три раза тормозили патрули и мне пришлось все эти разы рассказывать свою историю, упоминая имена десятника и сержанта. Ни один из патрулей не стал чинить мне препятствий, а вот возле ворот крепости мне пришлось долго и нудно рассказывать, что мне нужно встретиться с библиотекарем. Внутрь меня не хотели пускать, видимо, после минувшей ночи крепость стала особо охраняемой территорией.

Благо, среди карауливших ворота бойцов оказался тот самый немолодой усатый страж, который разговаривал со мной вчера, когда я тут шастал. Он признал мою физиономию, и меня всё-таки пустили в крепость. Последней, конечно, после битвы крепко досталось. Тут будто терминаторы сражались. Стены зданий оказались покрыты копотью, в брусчатке зияли воронки, а некоторые камни аж спеклись от страшного жара. Кое-где красовалась корка из свернувшей крови, лежали человеческие конечности и внутренности. Трупы же, по большей части, уже убрали. А те, что остались, представляли собой печальное зрелище. Их будто через пресс пропустили. Кажется, над ними при жизни поработал охренеть какой сильный маг. Даже я содрогнулся, глядя на раздавленные черепа, вылетевшие из глазниц зенки и раздавленные грудные клетки. Бр-р-р…

Вскоре показалась дверь в библиотеку. В ней обнаружилось несколько вмятин от пуль, а все окна ощерились осколками стекла. Но изнутри не пахло гарью. Повезло.

Я постучал в дверь и принялся ждать, отчаянно надеясь на то, что библиотекарь жив и на то, что Молох не грохнет меня, поняв для чего я пришёл сюда. Интересно, ему доступны мои мысли? Он может их читать? А может ли смотреть моими глазами? Слушать ушами? Хрен знает. Но одно я знаю точно — он не очень-то и разговорчив. Ночью я периодически пытался поговорить с ним, но бог молчал.

Между тем скрипнули петли, открылась дверь и на пороге показался библиотекарь, который постарел ещё больше. В глазах полопались капилляры, а лицо осунулось и посерело.

— А, юноша, вы всё-таки пришли, — продребезжал он и приглашающе махнул рукой. — Заходите. Я, как и обещал, составил зелье и принял его, хотя сами понимаете… ночь была весьма волнительной. Поглядите на мою библиотеку, все стёкла взрывами этими выбило…

Старик принялся жаловаться, а я старательно поддакивал, тяжело вздыхал и семенил за ним. Но вот он уселся в глубокое кресло, укрыл ноги пледом и перешёл к делу:

— Так вот, значится, зелье помогло, помогло… Вспомнил я ту историю о мальчонке с двумя душами. Одна была его, а другая — брата. Они ещё в утробе матери оказались в одном теле. Отец их был сильным магом, потому вскоре понял он, что с дитём его не всё в порядке. Попросил других магов обследовать его, вот они и выявили, скажем так, недуг, а потом стали лечить… Придумали ритуал, который должен был одну душу перенести в другое тело. Но по душе и вместилище должно быть соответствующее.

— Что это значит?

— Требовалось им тело ребёнка мужеского пола тех же годков, да и ещё лишённое разума. Взяли они на себя грех и вытравили разум из ребёнка, купленного на Востоке на рабском рынке. И вроде бы всё у них получилось. Разделили они души. На этом, собственно, и кончается данная история, — закончил старик и пожевал выцветшие губы.

— А описание этого ритуала есть? — спросил я, задумчиво хмуря лоб.

— Я его помню. Пересказать?

— Ага. Только бы мне записать где-нибудь.

— Так у вас же невероятная память, за которую вас и ценит учитель, — вспомнил дед.

— У меня на ритуалы плохая память, — буркнул я.

— Хм, — хмыкнул дед. — Возьмите вон в том шкафу писчие принадлежности и давайте приступать.

Я кивнул, взял всё что нужно и стал писать под диктовку старика. Попутно же в моей голове шло совещание всех извилин, даже задницу пригласили, поскольку она чует лучше всех. И первый же вопрос, поднятый на совещании, звучал так — где нам взять тело для бога? Отобрать у другого бога? Нет, не вариант. Тогда, может быть, сгодится тушка вечноживущего, ведь Молох как бы еще не до конца восстановился? Только-только начал говорить. А это вроде не плохая идея.

Кстати, мне пришло в голову, как можно держать Молоха в сонном состоянии… Что если мне намеренно получать смертельные раны или просто тяжёлые? Молох будет их лечить, тратить силы, а затем «отсыпаться». Не может же бог забить болт на плачевное состояние моего тела, оно же у нас одно на двоих. Помру я — помрёт и он. Хм-м, вроде тоже не самая тупая идея. Возможно, я ею воспользуюсь. А пока же я послушно записал последний ингредиент зелья, требующегося для ритуала. В общем-то, ничего сложного. Все эти ингредиенты можно купить. Да и сам ритуал состоял всего лишь из принятия внутрь этого зелья обоими участниками сего процесса. Правда, требовалась ещё кровь… моя и того, в кого вселится душа. И опять же был ещё один скользкий момент. Я решил прояснить его.

— Господин библиотекарь, а чья душа вселится в новое тело? Какая из двух?

— То мне неведомо. В деле этого ребёнка отцу было без разницы, кто окажется в другом теле. Главное было «расселить» две души.

— Ясно-о, — протянул я.

И что же получается? Нет гарантии того, что в новое тело отправится именно Молох, а не я? Стоит ли рисковать? М-да… Ну, на всякий случай это зелье надо сделать, а уже потом действовать по обстоятельствам.