Анархист (СИ) - Ежов Сергей - Страница 10

— Да фиг ты полетишь! Даже У-2 прикован к земле!

— Ничего, слетаем на лебеде. Только вот беда: как передавать сведения нашим? Не сбрасывать же записки…

— Могу поработать радистом! — обрадованно встрял Юрий — Я в сороковом году прошел курсы. Вот только увезёт ли лебедь меня, рацию, да ещё аккумулятор?

— А сколько они весят?

— Много. Если вместе, то будет килограммов десять-пятнадцать.

— Увезёт. — уверенно махнул рукой Антон — Вы, Артём Николаевич, договаривайтесь чтобы у группы захвата была рация, согласуйте волны. Я думаю, что сейчас можно работать в разговорном режиме, так проще будет всем.

— В телефонном режиме. — поправил его Юрий.

— Пусть будет в телефонном.

— Значит решили! — расцвёл Серов и схватился за телефон.

— А мы пока подготовимся к полёту.

На отдельной полянке, охраняемой бойцами Особого отдела Антон подготовил лебедя и собрался ожидать решения начальства Серова. Но долго ждать не пришлось: не прошло и десяти минут, как по тропинке гулко застучали сапоги, и слегка взмокший особист в сопровождении двух бойцов, бережно несущих рацию, предстал перед ним.

— Товарищ капитан, включайся, проверяй связь прямо отсюда.

Юрий включил радиостанцию, и пока она грелась, надел шлемофон и подключил гарнитуру, подтянул ларингофон.

— Я Лебедь. — чётко и внятно произнёс он — Я на связи.

— Отлично слышу тебя, Лебедь, я Гнездо. — услышал он в наушниках.

Антон уже занял место впереди и ожидал пассажира. Юрий уже привычно влез в лебедя. Мягкое сиденье бережно обняло его, принимая максимально удобную форму. Сиденье чуть-чуть опустилось, ровно настолько, чтобы Юрию было удобно смотреть по сторонам.

— Держи рацию, капитан! — особист лично подал тяжёленький ящик, и придержал на весу, пока Юрий устраивал его перед собой — Как связь, не пропала?

— Отлично работает, не волнуйся.

Особист отступил на пару шагов, и над головами Антона и Юрия, словно из ниоткуда возник прозрачный колпак. Лебедь расправил крылья, разбежался, и стремительно прянул в небо, легко и стремительно, но ожидаемой перегрузки Юрий не почувствовал.

Диверсантов оказалось не одна группа, а целых три. Все они параллельными маршрутами двигались в сторону фронта, и немецкие войска уже начали мощный артобстрел участка фронта, чтобы облегчить их прорыв. И ушли бы лазутчики, но лебедь, не опускаясь к нижней кромке облаков, занял позицию над диверсионными группами.

Юрий не видел ничего кроме серой мути, но чётко передавал наземным войскам всё, что говорил ему Антон. Получилось очень удачно: навстречу диверсантам вышли волкодавы НКВД, и последовательно, одну группу за другой, скрутили всех диверсантов. Обошлось почти без стрельбы — позиции для захвата были выбраны с большим знанием дела.

А лебедь со своим экипажем вернулся обратно, Юрий и Антон даже успели на традиционные посиделки.

Вечерами в палатке, которую выделили для проживания Антона и Юрия, собиралась компания, включающая кроме Инны и Ларисы начальника медсанчасти Бориса Ивановича и его жену, хирургическую медсестру Ольгу Адольфовну.

— Как ты себя чувствуешь, Юра? Восстанавливаются ли силы? — спрашивал, входя Борис Иванович.

— Благодарю, чувствую себя отлично, сегодня начал физические упражнения, удалось трижды подтянуться на турнике, но выход силой не дался. — сообщил Юрий

— Дай-ка я тебя послушаю, голубчик. Такие нагрузки после тяжёлого ранения не могут быть полезны. Ну, куда вы все торопитесь, куда спешите? Эх, молодёжь! — ворчал совсем не старый врач.

Юрий только улыбался и «дышал — не дышал» по команде. Наконец Борис Иванович удовлетворился осмотром.

— Всё как будто неплохо, только напрасно ты, голубчик, рьяно рвёшься давать себе физические нагрузки. Когда придёт пора, я сам разрешу тягать тяжести, а пока можно качать только одну мышцу — умственную. Ты уж, голубчик, займись математикой, физикой, можешь уставы поучить. Понял ли, юный безумец?

— Ясно, Борис Иванович. — покаянно свесил голову Юрий — Но очень уж тело движения просит.

— Полегоньку можно. Вон молодёжь по вечерам в волейбол играет, это можно, но тоже не больше десяти минут. Очень хорошо плавать, благо есть где, но опять же не чрезмерно.

— Борис Иванович, прекратите терзать юношу. — снисходит до страданий Юрия Ольга Адольфовна — Присаживайтесь, я для Вас выбрала местечко.

Доктор оставляет жертву и важно шествует к своей благоверной.

— Я слышал, что Вы, Борис Иванович, обладаете отличным баритоном. Гитара имеется, не могли бы Вы продемонстрировать своё искусство? — попросил Антон — Разумеется, после угощения. Мы с Юрием сегодня, как Старик из пушкинской сказки, трижды забросили бредень в речку у болота. Золотую рыбку не изловили, зато взяли два десятка щучек, и несметное количество лещей, карасей и прочих рыбок, и даже судачка, двух налимов и сома.

— И что же вы сделали с этаким-то уловом?

— Себе взяли налима и судачка, а всё остальное отдали в столовую медсанчасти. Как обещали повара, завтра у вас будет уха. У меня с собой оказались кое-какие специи, да и поварские умения меня не покинули, прошу отведать. Картошечка и зелень отменные, мы с Юрием их, уж простите за откровенность, стибрили у немцев.

Так уж получилось: во время разведки за линией фронта, Антон и Юрий опустились на лесной поляне, пардон, по большой нужде. Когда дела были сделаны, локатор показал, что по ближней дороге едут два грузовика, причём один из них с прицепом.

— Юра, там две машины практически без охраны, что будем делать?

— А давай их пощиплем?

— Давай.

Вышли на дорогу в том месте, где кусты позволяли скрыться от нескромных взглядов тех, кто ходит и ездит по дороге, и увидели прелюбопытную картину: на поляну выехали два грузовика. Один был загружен какими-то ящиками, другой был с тентованным кузовом, а прицепом вёз полевую кухню, с дымящейся трубой.

— Нашу ротную кухню используют, суки! — злобно шепнул Юрий.

Встречные машины остановились, из кабин вылезли солдаты и сошлись посредине. За шелестом листвы не было слышно о чём они там лопотали, но и так всё было понятно: мешок из которого торчала свиная нога, был передан в обмен на объёмистую бутыль с понятным содержимым.

Лихие разведчики уже собрались уходить, тем более, что локатор показал приближение пехотной колонны, никак не менее роты. И повар засуетился, открыл крышки котла, приготовил свой нехитрый инвентарь. Видимо здесь была назначена встреча с подразделением, время-то ближе к обеду. Водитель второй машины спрятал мешок со снедью в кабину, получил порцию варева, уселся на подножку своего грузовика и заработал ложкой.

— Антоха, у того гада в кузове миномётные мины! Тоже трофейные, наши! Видишь маркировку на ящиках? — зашептал Юрий — Дай-ка я засуну ему в ящик гранату! Зря что ли я её таскаю?

Юрий действительно постоянно таскал с собой противотанковую гранату.

— Ну и как ты её подзорвёшь? — ехидно осведомился Антон. Он-то знает, что противотанковые гранаты взрываются только от удара.

— А ты мне отдашь свою лимонку, я проволочку привяжу к кольцу, а кольцо к заднему борту. Борт откроют, она и подзорвётся. Я видел, как особисты вчера учились.

— А давай! Я с этой стороны подстрахую. — и Антон отдал гранату и достал свой верный трофейный Вальтер.

Юрий сдал назад, по лесу отбежал за поворот, прошмыгнул на ту сторону и уже оттуда пригнувшись, метнулся к машине. Ловко, как кот, он перемахнул через борт, повозился там, прыгнул обратно, и так же незаметно вернулся.

— Я, Антоха, кирпич на верёвочке приспособил к кольцу лимонки. Только он машину покачнёт, кирпич и брякнется. Давай-ка удирать отсюда.

— А это что? — удивился Антон, указывая на немецкий ранец, которого раньше у Юры не было.

— Как что? Я глянул, а тут с ведро картошки и зелень. Зачем добру пропадать?

— Ну, ты жук!

— Я, Антоха, из сормовской шпаны! — горделиво заявил Юрий — Никогда не упущу своего, чьё бы оно ни было!