А отличники сдохли первыми - 2: летние каникулы 3 (СИ) - "R. Renton" - Страница 21

Вдобавок в этом пуховике стало чертовски жарко. После вчерашнего ливня стояла повышенная влажность. И очень скоро с меня градом покатился пот.

Через пару тянущихся к печеньке тварей рядом со мной пыхтел от усердия несчастный Кусок. Бинты быстро пропитались кровью, но красное пятно на глазу вроде бы больше не расширялось. Кровотечение ему всё-таки удалось остановить. Но что-то мне подсказывало, что шагать так все два часа он не сможет. Вряд ли он хорошо питался в последние дни...

Пацан тоже быстро вспотел. И почти сразу выдохся — его упряжь теперь то и дело ослабляла натяг. И Хорхе это сразу заметил:

— Э, крыса! А ну не филонить!

Ошалело оглянувшись по сторонам, Кусок снова отчаянно натянул верёвки. И вдруг вернул взгляд на меня.

Стараясь сохранять максимально равнодушный вид, я скользнул расфокусированным взглядом по нему и остальным двуногим коням в нашей упряжи. И понял, что именно привлекло его внимание. Из полудюжины человек, запряжённых в телегу вместе с нами, потели только я и он.

Продолжая пыхтеть от натуги и коситься вытаращенным глазом, паренёк оглядел меня с головы до ног и задержал взгляд на обуви. Чёрт...

На мне были всё те же удобные и прочные рабочие ботинки, что и обычно. Со стальными вставками в носках, которыми было так сподручно расквашивать носы и отбивать чужие яйца. Поэтому от обуви окружающих нас жор мою пару отличало ещё кое-что.

Следы запёкшейся крови.

— Ш... Ш-шутник?

Я постарался сделать вид, что не расслышал и вообще не понял этот сиплый шёпот.

И у Куска, конечно же, хватило дури повторить свой вопрос:

— Шутник? Это ты? Ты чё, жорой стал?

— Заткнись, блядь...

— Э! Ты чё там бормочешь? — За нашими спинами раздался бодрый голос Хорхе. — Бредишь уже? Тяни давай, не отвлекайся!

Затравленно оглянувшись, бывший крюк вытаращил глаз, раскрыл рот и выдавил из себя какой-то нечленораздельный звук. Но кроме этого ничего не сказал.

— Чё? Устал наверное? — Хорхе продолжил над ним глумиться. — Ну хочешь, я тебя пожалею... Отстегну, отпущу... Вон в той канаве и сдохнешь!

Помотав головой, задыхающийся паренёк снова вернул взгляд на меня и опять открыл рот...

— Смотри вперёд, Кусок! — Прошипел я скороговоркой.

Он всё-таки не только расслышал, но и воспринял мой совет. И, уставившись прямо перед собой, снова засипел вполголоса, перемежая слова частыми вздохами:

— Это точно ты... Фух... Фигура... Обувь... Фух... И ты потеешь! Значит... Фух... Значит ещё не жора...

— Блестящее открытие... Продолжи делиться им с миром и я вырву тебе второй глаз...

Стартовал очередной подъём, и верёвочные лямки снова врезались мне в тело. А пацан начал совсем задыхаться от натуги.

— Я... Фух... Мне всё равно пиздец... Фух... Я не дойду...

— Глазом я могу и не ограничиться. Слышал про шмелей в Вегасе? Знаешь, как один из них сдох? — Я продолжал время от времени протягивать руки к приманке и не отворачивался от неё ни на миг.

А задыхающийся пацан опустил взгляд на свои штаны. Значит, знает...

Некоторое время он шёл молча. Лишь всё тяжелее пыхтел, пока подъём не кончился. И, немного отдохнув на небольшом спуске, пацан вновь подал голос:

— Шутник... Фух... Мне похер, чё ты задумал... И нахера ты здесь вообще... Фух... — Кусок старался говорить тихо. Но так, чтобы я точно его расслышал. — Но я, блядь, тебя щас сдам... Это же ты, сука... Фух... Это же из-за тебя я тут...

— Ты тут из-за того, что кинул своих корешей.

— Да, сука, много ты знаешь! — Уцелевший глаз снова гневно вперился прямо в меня.

— Э! — Хорхе опять прикрикнул на него со спины. — Ты с кем, блядь, разговариваешь?!

Поспешно отвернувшись, Кусок некоторое время продолжил молча пыхтеть, пытаясь перевести дыхание и успокоить бдительность погонщика.

— Это всё Джой... Фух... — Сбоку от меня снова послышался сдавленный шёпот. — Он Вере про меня хуйни наговорил, сука... А я ей нравился!

— И поэтому ты решил их вместе со всеми остальными скормить ночным жорам?

— Если бы... Если бы не ты со своим детектором лжи... Фух... Я бы с ней с корабля уплыл заранее...

— И ты лишил бы её полного пансионата и любимого дела? Или думаешь, она бы с тобой вместе частную практику где-нибудь в городе открыла? Так, по-твоему, женщин очаровывают? Скармливают заживо всех своих корешей?

— Мы бы ушли обратно к рязанцам... Я бы их научил траву растить. Я умею... Не так хорошо, но...

— Ты похоже совсем ебобо уже, да? — Хорхе снова рассмеялся позади нас. — Чё ты там бормочешь-то? Песни шоль поёшь? «Эх, дубинушка, ухнем?» А ты точно дойдёшь, а, крысёнышь?

Кусок оглянулся и, покосившись на меня, шумно выдохнул:

— Дойду... — И, отвернувшись, проворчал уже потише. — Чтобы ебало тебе потом вскрыть, сука жёлтопузая...

Отдышавшись, он продолжил сипеть, уставившись вперёд:

— Короче, Шутник... Фух... Мне всё равно пиздец... Что сейчас ты меня кончишь, что они, когда дойдём.... Фух... Но если ты мне поможешь... Фух... Я тебя не выдам...

Я не отвечал, напряжённо размышляя над тем, как бы так аккуратно его вырубить, чтобы не заметили остальные.

А пацан, тем временем, не останавливал свой отчаянный торг, продолжая натужно пыхтеть:

— Но я тоже могу тебе помочь... Фух... Ты же полюбому хочешь этих уродов нашатнуть... Я слышал от байкеров про нападение с пушками... Фух... И про девчонок... А я же успел про этих пидоров кой-чего узнать, пока у них был... Фух... Могу и тебе рассказать, чё у них там как устроено...

— Например?

— Э, не-е... Сначала... Фух... Сначала дай слово, что не кинешь! Что вытащишь меня из этой жопы... Фух... И что расскажешь остальным, что... Фух... Что я тебе помогал их напарить! Особенно Вере! Обещай!

Он снова начал гневно на меня коситься из-под повязки, я поспешил с ответом. Иначе он сейчас выдаст меня даже сам того не желая.

— Хорошо. Только смотри вперёд! Повисни на лямках, чтобы верёвка натянулась. Но не напрягайся, а то и правда не дойдёшь. Даю слово, что попытаюсь тебя вытащить. Большего гарантировать не могу. И если выберемся и ты мне правда дашь что-то полезное, то всё расскажу остальным. — Я сделал паузу, гортанно крякнул и оглянулся вокруг, пытаясь определить, не привлекаем ли мы ненужное внимание. — И Вере тоже расскажу, так и быть.

Некоторое время пацан шёл молча, пытаясь применить мой совет на практике. И в итоге всё-таки более-менее удобно повис на верёвочной упряжи и даже немного расслабился. И вскоре перестал задыхаться.

Прошагав ещё немного, он начал еле слышно шептать, глядя себе под ноги:

— Я знаю, что у них нихера нет ни одной постоянной базы. Они нигде не живут дольше нескольких дней. Всё время кочуют по уцелевшим складам со всякой химией и техникой, которые нахер никому не нужны были. И поэтому целые остались. — Отдышавшись ещё немного, бывший крюк продолжил. — А лаба у Хайзенберга — вообще мобильная. Ездит по южным районам туда-сюда постоянно. Чтобы нигде не накрыли. И ещё он, походу, тоже взрослый! Как ты! И не стал жорой!

— От живого от тебя пока что толку меньше, чем от мёртвого, Кусок. Всё это я уже и так знаю. — Пацан опять покосился на меня с удивлением, и я поспешил на него пришикнуть. — Вперёд смотри!

Когда парень снова уставился на дорогу, я продолжил:

— Как охраняются их стоянки и склады? Как выглядит лаба? Как охраняется? Как часто приезжает за сырьём?

Кусок помолчал, пошарил глазом по округе, словно вспоминая детали и подыскивая слова. И начал медленно цедить информацию, старясь говорить потише:

— Они не ждут нападений, как шмели... Никто же не успевает узнать, где они в этот раз встали. Поэтому с охраной у них не так плотно... Пара человек у каждого входа-выхода. Но все караулы с огнестрелом... И с патронами...

Что ж... Это и хорошие новости и плохие. Но я был готов и к тем и к другим.

Прошагав молча ещё немного, Кусок снова выдал немного разведданных: