Чужая война (СИ) - Смольский Вадим "Letroz" - Страница 28

От размышлений меня отвлёк шум, источником которого, что удивительно, был не Гун-Гун, а никто иной как граф Сайрас. Леон в изящном посеребрённом доспехе явно очень запыхался, но всеми силами нагонял меня. Похоже, что мой план избавиться от него пошёл ко дну.

«Может, он хотя бы перестанет критиковать каждое моё действие?» — с надеждой подумалось мне.

Увы, первая же его фраза утопила и этот «Британник», набитый моими надеждами:

― Вы неправильно построили войска на марш! Почему движение в двух колоннах, если надо в трёх?

Лицо графа прямо пылало гневом, словно сейчас это заботило сильнее всего. На секунду мне показалось, что так оно и есть, но затем Леон переключился с общего на частное — начал придираться ко мне:

— Всё, что вы делаете — чистое безумие, — сообщил он так, будто ставил диагноз.

— И тем не менее вы здесь, — ехидно парировал я.

— Я не трус! — с более чем явной претензией возразил граф.

Я усмехнулся, услышав это. Леон действительно не был трусом — он был занозой в моём самом чувствительном месте. С другой стороны, может, граф и был занозой, но надо отдать ему должное — для того, чтобы вернуться после разноса в палатке, нужно иметь искреннее желание сражаться до конца.

«Кто знает, может, и он мне ещё пригодится?»

― Вижу. Добро пожаловать на сторону безумия, — сам не веря в это, я протянул ему руку для пожатия.

— Где ваша лошадь? Где вообще хоть одна лошадь? — прежде чем ответить на этот жест, спросил Леон.

— Там, где они нужнее всего, — отмахнулся я, — на нашем левом фланге. На нашем правом фланге. На нашем очень правом фланге.

На самом деле, разумно было бы себе жеребца всё же взять, но Рейланд не очень любил лошадей и ездить умел не особо. Я же и вовсе не испытывал к этим непарнокопытным ни малейших тёплых чувств, к тому же абсолютно не умел с ними обращаться.

Кавалерию на Играх в целом практически не использовали. Разве что в качестве тягловой силы для пушек, в обозе, для посыльных и иногда, далеко не всегда, в качестве предмета статуса у офицеров. Причина состояла в дороговизне: в отличие от людей и их построек, лошади не обладали бессмертием. Учитывая регулярный характер Игр, содержать кавалерию выходило астрономически дорого.

Понимая, что Леон сейчас исключительно рефлекторно опять начнёт спорить, я сместил его фокус внимания на другую вещь:

— Как вам наши силы?

Граф огляделся с выражением полного отчаяния на лице. Не дожидаясь его ответа, я сам перечислил как можно громче, тоном обращая всё в шутку:

― Дама с оглоблей и дудкой, Гун-Гун с фонарём, мы с вами и две тыщщи отборных лентяев, ну разве что-то может пойти не так?

Ох, сколько всего могло пойти в этот момент не так!

Я так и не понял, кто кого нашёл: мы «лунных» или они нас. Всё вышло как-то само собой. Стоило моргнуть — и вот уже не слишком ровные ряды солдат с обеих сторон стояли напротив, разделённые не более чем четырьмя сотнями метров.

Местность для сражения была «что надо», живописнее некуда: равнина, лесок неподалёку, где кипел бой, горящий город с другой стороны. Хоть сейчас на картину про то, как война портила хорошие пейзажи.

Думаю, упоминать о том, что «лунных» было больше, да и вооружены они были явно чем-то получше фонарей, не стоит. На их фоне мы выглядели как кучка детишек, вышедших с рогатками против банды байкеров. Не оставалось ничего, кроме как давить моралью. Дав Миюми вдоволь подудеть, я сложил руки рупором и крикнул:

― Ноа, выходи биться, трусиха!

― Может, мне ещё подудеть? — выждав немного, предложила моя помощница.

― Пожалей мои уши, — раздражённо буркнул я и быстро исправился, — кхм, в смысле устанешь же, а силы ещё пригодятся.

Наконец стало заметно какое-никакое оживление в рядах противника.

― Пошли, кажется, Ноа выбралась из своего гнезда, — скомандовал я Миюми и уверенно направился вперёд по полю. — Выше нос и ровнее стяг! Дипломатией заниматься будем.

— Это как? — удивилась девушка.

— Сначала она оскорбит меня, затем моя очередь. Так понемногу, маленькими шажками мы поделим мир, а затем передерёмся.

Идти под молчаливыми взглядами двух армий оказалось не так уж и просто. Больше всего на свете в этот момент мне хотелось плюнуть на вот это вот всё и закричать: «Я просто талантливый менеджер!». И, сорвав с себя одежду, убежать восвояси. Однако, как мне кажется, такое поведение могло слегка дезориентировать моих подчинённых, а побеждать всё же как-то бы пришлось.

Правда, как именно я собираюсь пожинать плоды этой победы, если меня через пару минут зарубит Ноа, вопрос отдельный, достаточно дискуссионный. Оставалось верить в чудо — так меня всегда называла мама — и надеяться на удачу.

С Ноа Кейтлетт мы встретились, как полагается в таких случаях, примерно посередине от обеих армий. Командующая «лунных» прибыла на встречу не пешком, а на роскошном белом жеребце и в не менее роскошном доспехе, который венчал белоснежный плащ. Что забавно, если моя кираса изображала вроде как тигра, то её — сову. И такая же ситуация была с личными штандартами, которые оба изображали наше «тотемное животное» в позе атаки.

«Интересно, это случайность или нет?» — интуиция подсказывала мне, что не совсем. Один символ вызвал появление другого, причём установить, кто был первым, не представлялось возможным.

Ноа как обычно была не в духе и почему-то одна, без своего адъютанта-Герострата. Когда она спешилась и подняла забрало шлема, тоже не без аллюзий на сов, стало видно, что она пылала гневом.

— Рейланд Рор, ты трус и негодяй! Что ты себе позволяешь?! — крикнула она мне так, что, наверное, это слышал каждый человек в радиусе нескольких километров, даже те, кто сейчас находился в гуще боя.

Я пожал плечами, не понимая, о чём это она. Во-первых, мне хотелось её задеть. Во-вторых, неужели в этом мире настолько всё плохо, что каждый мой хитрый манёвр будет вызывать недовольство? В-третьих, если дело в подожжённом городе, а даже если и не в нём, то в чём-то оправдываться, особенно перед Ноа, у меня и мысли не было.

— Ты явно не в духе, хочешь, моя помощница сварит тебе кофе? — ехидно предложил я.

Шутка вышла бы лучше, если бы Кейтлетт хоть раз пробовала то, что готовила Миюми. Но, скорее, командующая «лунных» не улыбнулась бы даже в таком случае.

Вместо ответа она отстегнула свой ослепительно-белый плащ, бросила его на лошадь, захлопнула забрало и достала рапиру. Затем Ноа встала в характерную стойку, всем видом показывая, что она препираться и тем самым оттягивать мою бесславную кончину не собиралась. Вздохнув ещё раз, я тоже вытащил меч и опустил шлем, отчего мир стал совсем маленьким.

— Иди обратно. Похоже, дипломатия закончилась раньше, чем ожидалось, — кивнул я Миюми, после чего та поспешила побыстрее уйти восвояси.

Как мне в тот момент хотелось, чтобы Миюми шла медленнее! Я стоял напротив Ноа и всем телом ощущал, что от момента, когда она меня зарубит, отделяли только те секунды, пока моя помощница отходила от нас на почтительное расстояние.

Релайнд Рор был готов к таким вещам, Ота Кохэку — нет. Это не математика, не картография и даже не военное ремесло. Сражаться нужно уметь, а не помнить, как это делалось. Вот если бы мне предстояло схлестнуться с ней, например, в сфере продаж — тогда совсем другое дело.

Тем не менее это всё ещё было лучше, чем полевое сражение. Те силы, что стояли у меня за спиной, не годились ни на что, кроме как стоять. Стоит раздаться первым выстрелам — они побегут, причём сразу все.

Тогда как за Ноа Кейтлетт стояли, может, и не лучшие её солдаты, но явно и не худшие. То, что гнев, какие-нибудь традиции и персональная ненависть к Рейланду Рору толкнули её на церемониальный поединок, было единственным спасением в этой ситуации.

«И очень предсказуемым, кроме того», — улыбнувшись уголками губ, подумал я.

Миюми давно уже отошла, а мы по-прежнему стояли. Мне и так было дурно от волнения, а стоять в напряжении, словно в дурацком вестерне, ещё хуже. И тут мне пришло в голову ляпнуть какую-нибудь дурь: