Царевна, царица, богатырь и птица (СИ) - Филимонова Наталья Сергеевна - Страница 48

И было так до ее встречи с паном Долесским. На пана Анжея сам Кшишто ей советовал внимание обратить. Все ж таки Долесские –  владетельные шляхтичи, рода древнего, благородного, да и сам молодой воин не последнее место при дворе занимает. Гербовая незабудка Долесских украшала список самых сиятельных фамилий шляхетства. Наследник достойную партию любой девице мог бы составить.

А как увидела Касажина пана Анжея, так и пропала. Уж больно хорош был шляхтич!

Конечно, она была твердо уверена, что и сам Анжей питает к ней нежнейшие чувства. Да вот беда –  уж больно робок оказался. Нерешителен. И заговорить-то с объектом страсти не смел! Пришлось в свои руки дело брать.

– Уж так он меня любил, –  вдохновенно рассказывала дева, смахивая слезинку с ресниц и и закусывая переживания булкой с повидлом. –  Так любил, что пришлось к нему ночью в окно забраться.

Где раздобыла трепетная, но деятельная дева прочную приставную лестницу и как сумела по ней в нужное окно вскарабкаться –  история умалчивает. Не иначе, любовь чудеса творит!

А только ввалилась красавица прямиком в опочивальню, где возлюбленный ее ко сну собирался.

Неизвестно, что подумал воин, когда в его окне воздвигся нежный, но необъятный силуэт любимой, заслоняя собой все небо. А только отважный воин, не терявшийся ни в одной схватке, с воплем выпрыгнул из опочивальни в одних подштанниках.

Не признал, должно быть.

Какой был скандал! Конечно, Касажина не сомневалась, что благородный шляхтич немедленно предложит ей руку и сердце, спасая девичью честь.

Увы, Кшишто не дал ему шанса. Услыхав, что нежную его сестрицу застали в мужской опочивальне, брат не придумал ничего лучше, как вызвать пана Долесского на поединок.

И поединок состоялся тем же утром. И впервые –  пан Кшишто Загульский оказался побежден.

Дрались, как принято, до первой крови. Увы –  когда кончик тонкого клинка пана Анжея коснулся груди Кшишто, лишь обозначая удар, непобедимый поединщик дернулся, не веря себе, оступился –  и холодная сталь пронзила его грудь.

Рухнул на траву пан Кшишто, и свидетели бросились к нему с криком –  “Убит!”

Лишь несколько мгновений простоял, замерев на месте, пан Анжей Долесский с окровавленным клинком в руке. А перед глазами его, должно быть, вся жизнь в тот миг проносилась.

Поразить насмерть противника на запрещенном поединке –  верный приговор. Свидетели подтвердят, что поединок велся по всем правилам, так что убийством это не назовут, и чести рода ущерба не будет. Однако Долесских разжалуют, а может, и земель лишат из-за недостойного наследника.

Когда бесчувственного пана Кшишто уносили с места поединка, Анжея Долесского уже не было рядом.

Той же ночью наследник Долесских подписал отречение от всех прав в пользу младшего брата и отправился в добровольное изгнание –  только так он мог защитить свой род. О самом пане Анжее с тех пор никто и слыхом не слыхивал.

Кшишто Загульский выжил, конечно. Вот только отчего-то перестал вызывать всех подряд на поединки –  теперь все больше лишь хвалился былыми победами.

А панна Касажина вскоре влюбилась снова. И снова. И снова… И на сей раз юноша не устоял перед ее непобедимыми чарами. Так что вскоре в семье Загульских готовилась свадьба.

Шляхтянка указала глазами на щуплого молодого человека по другую сторону стола.

– Вон он, мой пусичка!

И Алька, обомлев, осознала, что юноша и впрямь влюбленными глазами смотрит на свое полновесное счастье.

За спинами пирующих плавно проплыла правительница Наина, не подав виду, что удивлена пересадками гостей. Лишь приостановилась возле Елисея, продолжавшего с упоением читать очередную оду Прашке. И наклонилась, что-то сказав едва слышно. В общем гомоне никто и не разобрал. Приятного аппетита пожелала, должно быть.

– Попортишь мне девку –  закопаю, –  прошипела Наина в самое ухо королевича, отчего тот едва не подскочил.

– Как можно! –  возмутился он, округлив глаза. –  Я со всем почтением! Да у меня, может, намерения самые серьезные!

– Ааа, –  покивала правительница. –  Ну если серьезные. Смотри у меня.

Да и пошла дальше.

А Алька между тем погрузилась в собственные размышления, загибая пальцы, но не забывая нет-нет да отправлять в рот кусочек кремового пирожного. Уж больно удалось!

В Михайлу была влюблена крестьянка, да оттого урона Михайле никакого не стало. Посмеялись с братьями да и забыли. Савелия принцесса иноземная полюбила, да и сам он к ней неровно дышит. Только сбежал он от нее и к прежней своей жизни вернулся –  стало быть, и его не губил никто.

А вот отказаться от всего, уехать из родной страны, не видеть более никогда родных… вот, значит, кого еще любовь погубила.

Стало быть, принц –  Олешек, бастард и раб –  Михайла, он же и крестьянин. Купец и трус –  Савелий, боярский сын –  Светик. Иноземцы –  Олешек, Анжей и Акмаль. Последний к тому и вор, и вины за собой не чует. А убийца –  Ратмир, без вины виноватый. А еще колдуна своя же любовь погубила –  неправильная, бесчестная и невзаимная, как оказалось. А вот Анжея сгубила чужая любовь –  ненужная ему и сокрушительная…

Вот и разгадалась загадка Савелия.

Царевна украдкой потрогала серебряную незабудку с синими самоцветами в своих волосах.

Значит, на ярмарке на сдачу дали, пан Долесский? С родовым знаком-то!

Вряд ли он фамильные драгоценности с собой брал. Скорее уж матушка или сестра, прощаясь, отдала на память… И тем более бесценна для него эта неброская на первый взгляд заколка.

Тем временем Наина вышла для чего-то на тронное возвышение. Трижды ударили стражники копьями о пол, и со всех сторон стали смолкать гомон и разговоры.

– Я благодарю всех, кто пришел на наш праздник, –  начала правительница, и ее глубокий, сильный голос разнесся над пиршественным залом. –  Сегодня мы чествуем наших воинов и благодарим верных союзников, что помогли нам выстоять в трудный час.

Гости разом подняли кружки с брагой, приветствую правительницу и воинов.

– Но есть и еще кое-что, что я хочу объявить сегодня. Сестра моя, первая наследница престола царевна Алевтина Игнатьевна не только достигла возраста. В бою она показала себя отважным и верным воином. А вне поля боя –  той, что готова достойно править и заботиться о подданных пуще себя самой. Ей предстоит еще учение в академии, но уже теперь я готова передать наследнице царские регалии. Как старшая в царском роду я благословляю будущий брак Алевтины с избранным ею женихом –  богатырем Ратмиром!

Гости разом снова зашумели, загомонили, поздравляя и оглашая тосты за здоровье наследницы и ее жениха.

А Альку точно оглушило.

С каким богатырем?!

Но это… это же…

Надо вскочить сейчас, обратить все в шутку, объяснить, что это ошибка… только услышит ли ее теперь кто?

Беспомощно оглянувшись, царевна нашла глазами богатырей. Укоризненно качают головами Михайла и Савелий. Недоуменно смотрит Светик. А Анжей, побагровев, вскочил, резко сбросив с локтя руку брата Акмаля, пытавшегося его удержать. И стрелой, расталкивая гостей, из залы вылетел.

И… что же делать теперь? Не бежать же за мужчиной следом, так царевне точно не подобает! Вон, ее и взрослой наконец признали…

Неестественно бледный Ратмир тоже поднялся и, не отвечая на приветствия, быстрым шагом двинулся к выходу.

Алька едва за голову не схватилась. Все не так, неправильно!

Хмельные песни стихли только под утро. На площади столицы накануне выкатили бочонки с брагой и сидром, так что и простой люд пировал и праздновал.

А на кухне царского терема, должно быть, и теперь бурлит жизнь –  готовятся уже к новому пиру. Свадебному.

Правительница Наина Гавриловна выглянула в окно. Тихо… наконец-то.

– Не передумала? –  голос из зеркальца был неодобрительным.

– С чего бы? –  Наина деланно-небрежно пожала плечами. –  Здесь меня больше ничто не держит. Пора возвращаться в академию, доучиваться, искать свое собственное место. Здесь Алевтина и без меня справится…