Сдавайся, детка (СИ) - Фирсова Мария - Страница 15

Не хочу видеть Алену и Артема вместе. С каждым вдохом я не успокаиваюсь, а наоборот, еще больше злиться начинаю. И если Артем реагирует вполне нормально, занимая больше нейтральную позицию, то я сжимаю ладони в кулаки и стискиваю зубы.

— Ты, кстати, что здесь делаешь? — пытаясь немного разрядить атмосферу, произносит Алена, обращаясь к моему старшему брату.

— По делам заехал, — сухо отвечает он, а меня так и тянет ляпнуть гадость.

— Не волнуйся, Аленка, вряд ли он завел кого на стороне. Это же не я, папка старшему голову быстро открутит за хождение налево.

Ветрова хмурит брови, сопит и бросает в меня взгляды-стрелы. Ловко отбиваю их, демонстрируя легкую придурковатость. Давай, крошка, покажи на что ты еще способна? Неужели не видишь, что выселение твое произошло неслучайно?! Готов сто баксов поставить, что Артем руку приложил.

— Тебе не надоело вести себя, как клоун? — склоняя голову вбок, интересуется Артем, будто не знает ответа на этот дурацкий вопрос.

— А тебе не надоело плясать под чужую дудку? Что задумал отец? — сквозь зубы рычу, приблизившись к брату, и потому как бегает взгляд Тёмыча по моему лицу, понимаю, что попал в точку.

— Мне обязательно там присутствовать? — сижу на постели в доме Ольги и дуюсь на Артема. Ему мои стенания и нежелание ехать на ужин к его семье, кажется, побоку. Он давно уже все решил и, похоже, советоваться даже не думал.

— Конечно, — спокойно отвечает мой парень, поправляя галстук перед зеркалом. — Я же собираюсь представить тебя родным, как свою невесту или ты забыла, что у нас свадьба на носу?!

Забудешь такое, как же… Да эта мысль мне покоя не дает, стуча молоточком по темечку.

И, наверное, не мне одной. Не зря Тимур крутится постоянно рядом, может, это проверка такая?! Мол, поведусь я на него или былые чувства канули окончательно в Лету, развеялись подобно пеплу?

Я-то в себе уверена, знаю, что есть внутри желание двигаться вперед. Не хочу оглядываться на прошлое, там было хорошее, бесспорно. Было, но прошло. И мы с Тимом вряд бы сумели войти в одну реку дважды.

Смотрю на Артема, отмечая, что за эти месяцы он резко возмужал. В голосе начала появляться сталь, взгляд стал цепким, а движения резкими, отточенными. Он, словно постоянно жил, держа руку на пульсе, ни на минуту не мог расслабиться и временами казался таким холодным.

Я скучала по тому Артему, с которым когда-то начала встречаться, пожалуй, тот легкий на подъем парень был мне куда ближе духовно.

— Мы точно не торопимся? — чуть робко произнесла, боясь его реакции.

— Это все из-за Тимура? Хочешь, я поговорю с ним, найду рычаги давления, чтобы он отстал, — дорогие запонки блестят в лучах полуденного солнца, что проникает в комнату, и я все больше удивляюсь спокойствию Кирсанова.

— Нет, — мотаю головой.

Я действительно не желаю разборок между братьями, надеясь, что Тимуру вскоре надоест валять дурака и он возьмется за ум. Тем более сейчас, когда у него есть все возможности, чтобы начать заново.

— Скажи мне, Артем, — кусаю губу нервно, боясь задавать вопрос, что волнует меня с утра. — Это ты приложил руку к моему выселению?

Кирсанов изгибает бровь, устраивается в кресле, вальяжно закидывая ногу на ногу, и смотрит на меня из-под длинных густых ресниц. Чувствуя себя неловко в этот момент, хочется прикусить собственный язык. Черт, не стоило сомневаться, наверное, в Артеме, но просто все так совпало и слова хозяйки о богачах засели в голове. А если это Тимур?! Тот мог тоже преследовать определенные цели, например, месть!

Уязвленное самолюбие, обида, чем не повод для отмщения. Только хочется верить, что Тим не настолько озлобленный говнюк.

Люди встречаются, расстаются и это нормально, это жизнь. Не всегда бывает так, как мы того желаем. Вот и у нас с ним не вышло, хотя когда-то я верила, что пройдем рука об руку до конца.

— У тебя дурные мысли, — хмыкает Артем, — собирай вещи, я отвезу тебя в дом родителей. Мне не нравится, что ты живёшь у чужого человека, да еще по соседству с этим мачо. Давно Лев явился?

— Это твой родственник, поинтересуйся у него, — дергаю плечом. Осознаю, что придется, видимо, подчиниться воли Кирсанова.

Хорошо, что я их толком не разбирала, как были в пакетах — так и остались.

Бросаю на них взор с какой-то тоской. Как ни странно, но покидать это место нет желания. Я здесь пусть немного, но все же почувствовала себя в безопасности, а под крышей особняка Кирсановых знаю, что мне будет не сладко. Но Артем настаивает, бубнит и обещает, что это ненадолго. Вскоре он подыщет нам отдельное жилье, но первое время потребуется пожить всем вместе.

Обнимаю на прощание Ольгу, киваю Льву, зная, что мы еще встретимся. На его лице успел расплыться заметно синяк, и кто-то там сказал, что шрамы мужчину украшают?! Я бы поспорила, но и Тимур выглядит тоже не лучшим образом.

Стоит, привалившись к подоконнику, руки скрещены на груди и смотрит так, словно в следующую секунду готовится уронить мне на голову кирпич.

Не представляю, как мы будем уживаться под одной крышей, надеюсь, что он не станет вставлять палки в колеса и позволит мне дышать свободно. Однако зря рассчитываю на это. Уже в первый вечер этот нахал отлавливает меня в коридоре, наглым образом прижимая к стене. Я в упор смотрю на него, а сердце заходится в бешеном ритме. Боже, какие же красивые у него глаза, а губы… и Тимур, словно угадывая мои мысли, теснее прижимается ко мне, дает почувствовать жар своего тела и крепкие мышцы.

У меня в горле пересыхает от его близости. Еле сдерживаюсь, чтобы не поднять шум, но понимаю, что он просто провоцирует. Специально так делает, желая проверить, насколько меня хватит. Но я тоже сдаваться не намерена, потому шиплю ему в лицо:

— Запрещенные приемчики используешь.

— Всего лишь подыгрываю братцу, который притащил тебя сюда. Чего он добивался, что я натру мозоль на руке, а к тебе не подойду ближе, чем на метр? Ты еще помнишь, где моя комната? — шепчет он, обжигая горячим дыханием мою щеку.

Манипулятор и засранец!

— На память не жалуюсь, — улыбаюсь, обводя медленно языком верхнюю губу, зрачки Тимура расширяются, кадык дергается. — А еще прекрасно помню, как ты кувыркался в постели с матерью Паши.

Кирсанову мои слова не нравятся, он отходит на шаг, пронзая меня взглядом. Сам виноват! Нечего было меня подначивать.

— Неправда, — вырывается у него. — Глупые сплетни.

— Конечно, потому, наверное, в свидетельстве о рождении ты записан отцом у мальчика, — развожу руками, намереваясь уйти. Ни к чему этот разговор, еще не хватало, чтобы нас кто-то застал в коридоре, я и так от каждого косого взгляда шарахаюсь.

— Я мог бы все объяснить, но…

— Что тебя останавливает от этого?

— Ты уже сделала выводы и вряд ли сможешь поверить в мою версию.

— Я верю фактам, Тимур, и, пожалуйста, — касаюсь двумя пальцами переносицы, слегка тру ее, пытаясь успокоиться и сосредоточиться, — давай соблюдать нейтралитет.

— Это будет сложно сделать. Ты же в курсе, что до сих пор дорога мне.

— Заканчивай. Ты повторяешься, — мне есть что ему сказать, и я б с превеликим удовольствием сделала это, но в одной из спален распахивается дверь и меня обдает холодным потом.

Жмусь спиной к стене, желая стать невидимкой, а Тимур как ухмылялся, так и продолжает это делать. Ничего не боится гад! В сто первый раз жалею, что повелась на уговоры Артема и решила не ссориться с ним, лучше бы настояла на своем.

Это невыносимо, конечно, и становится так стыдно, что щеки заливаются краской.

— Мам, — улыбается Тимур во все тридцать два, — а я вот тут подумал и, — щелкает он пальцами, — пожалуй, перевезу тоже свою девушку в этот дом. Буду привыкать, так сказать, к семейной жизни.

Не знаю, чьи глаза в этот момент стали шире: мои или будущей свекрови.

Девушку? Сюда?