Неподдающийся (СИ) - Орланд Лилия - Страница 5

— Что!? — вырвалось у него изумлённое восклицание. И даже появилось желание выйти на улицу и проверить, в свой ли дом он попал.

В памяти всплыл детский стишок, когда-то казавшийся забавным:

«Был на квартиру налёт?

К нам заходил бегемот?»

Дверца шкафа в прихожей была приоткрыта, из щели торчал ботинок. Остальная обувь в хаотичном порядке была раскидана по прихожей, смешавшись с наполнителем для кошачьего туалета, пустой мешок из-под которого сиротливо лежал в углу. На полу посреди кухни кверху дном лежала кастрюля, вокруг неё расплылось озерцо из окрошки.

В доме было тихо. Участники налёта, словно чувствуя близкую расплату за содеянное, молча прятались по углам.

— Чак, — позвал Игорь, закипая от злости. — Иди сюда!

Но на его зов никто не отозвался. Мужчина пошёл искать по комнатам, всюду включая свет.

Злоумышленники нашлись в его спальне, на втором этаже. Причём Чак попытался спрятаться под кроватью, наружу торчал только его мелко дрожавший в ожидании наказания зад. А вот Барсик, не испытывая ни малейшего раскаяния, нагло развалился на хозяйской подушке.

— Как же я люблю тебя, мама, — зло пробормотал себе под нос Игорь и начал раздеваться.

Приняв душ и отругав пса за устроенное безобразие, мужчина навёл в доме порядок и сел ужинать. Барсик, совершенно освоившийся, словно уже давно жил здесь, тёрся о его ноги. Грустный Чак лежал на полу, сожалея о своём поведении, и печальным взглядом смотрел на хозяина.

Игорь убрал со стола, помыл за собой посуду и проследовал вверх по лестнице. Наказанный пёс, не двигаясь с места, провожал его глазами, полными тоски.

— Ладно, — мужчина не выдержал этой вселенской скорби. — На первый раз я тебя прощаю. Иди сюда.

Повторять было не нужно. Чак в несколько прыжков преодолел лестницу и с разбегу запрыгнул на кровать. Игорь усмехнулся и погасил свет. Уже засыпая, он почувствовал громкое тарахтенье, словно рядом улёгся тёплый пушистый трактор.

Ну разумеется, они опаздывали. Таксист перепутал улицы, и Вера потратила почти полчаса, чтобы добиться от диспетчера отправки другой машины по правильному адресу. Затем стояли в пробке. Потом медленно ехали из-за затруднённого движения. В итоге, когда Светка с мамой, совсем не по-женски подхватив тяжёлые чемоданы, забежали в здание вокзала, до отправки поезда оставалось всего десять минут.

— Давай скорее! — крикнула Вера, глянув на круглые вокзальные часы.

Она поудобнее перехватила чемодан другой рукой и припустила в сторону второго пути. Светка сдалась и катила чемодан по протоптанному миллионами ног покрытию, её тяжелоатлетические навыки оказались слабее материнских. К тому же, десятисантиметровые каблуки босоножек не позволяли разогнаться как следует.

Поезд уже пыхтел, готовясь тронуться в путь. «На юг! К морю!» — слышалось Светке в его радостном нетерпении.

— Какой вагон?! — крикнула Вера, успевшая убежать далеко вперёд.

— Не помню! — ответила Света и мысленно пожала плечами, потому что на бегу делать это физически было неудобно.

— Ну и куда нам теперь? — мама становилась ровно посередине состава в ожидании тяжело дышавшей дочери. — Говорила, надо самолётом. И аэропорт ближе к дому.

— Ты же знаешь, я боюсь летать, — Светка наконец добралась до неё и согнулась, пытаясь отдышаться.

— Доставай билет, посмотрим, куда нам.

— Заходите в мой вагон, там разберётесь. Поезд сейчас тронется, — сказала проводница, уже приготовившаяся закрывать дверь перед отправлением.

— Спасибо, — обрадовалась Вера, закидывая в вагон тяжёлый чемодан. За ним — второй.

Она наспех поцеловала дочь и смотрела, как за ней закрылась металлическая дверь. В душе поселилось двоякое чувство. С одной стороны, и хорошо, что Светочка поживёт под присмотром Игоря. Он парень серьёзный и ответственный, есть чему поучиться. А с другой стороны, она никак не могла перебороть материнское чувство тревоги за родное дитя. Это оно по паспорту совершеннолетнее, а для мамы дети всегда остаются неразумными несмышлёнышами, не способными прожить без постоянной опеки и дельных родительских советов.

Светка с трудом перевела дух и наконец достала билет из сумочки.

— Вам нужно вернуться на два вагона назад, — сообщила проводница, внимательно изучив проездной документ.

— Спасибо, — обрадовалась Света и попыталась удобнее распределить поклажу, прежде чем двинуться в путь.

Ремешок сумочки она продела через плечо, рюкзак с едой перекинула за спину. Один чемодан покатила перед собой, а второй сзади. Было не слишком удобно. Один из чемоданов, а то и оба норовили стукнуть её по лодыжке. Светка чертыхалась вполголоса, стараясь не забыть о заложенных в неё зачатках интеллигентности.

Когда девушка наконец добралась до своего купе, поезд уже покинул пределы столицы и мчался на всех парах сквозь просторы подмосковных городков и деревушек.

— Здравствуйте, — поприветствовала Света своих будущих соседей, без удовольствия окидывая тесное помещение взглядом.

На верхних полках разместились не внушающие особого доверия молодые люди в носках, излучающих ни с чем не сравнимый аромат мужского, наполненного феромонами организма. Девушка тут же сделала вид, что у неё чешется нос, и попыталась вдохнуть через короткий рукав футболки.

— Позвольте вам помочь.

Молодые люди спрыгнули со своих полок и схватили по чемодану. Носки на время оказались спрятаны в ботинки. Света вдохнула чуть смелее и смогла получше рассмотреть своих соседей сверху.

Тот, что обитал над ней был худым и жилистым. Курносый нос, расположенный над короткой верхней губой, придавал ему слегка нездоровый вид. Казалось, парень готовится чихнуть.

Второй был поупитаннее и постоянно что-то жевал. Чаще всего с его полки во время пути раздавалось щёлканье семечек или шелест конфетных обёрток. На вид им обоим было чуть больше двадцати.

Мужчины ухватили по чемодану и засунули их под Светкино сиденье. Она поблагодарила их за помощь тёплым взглядом и лёгкой улыбкой. На слова девушка уже была не способна — берегла кислород.

Села у окна, глядя на проплывающий за окном подмосковный пейзаж. Парни взлетели на свои полки. И концентрация аромата вновь достигла своего максимума.

К первой остановке Света уже готова была лететь самолётом.

Парни же, казалось, и вовсе не замечали, что кислород в купе равняется нулю. Они обсуждали какие-то раскопки, артефакты и прочие малопонятные девушке предметы, из которых она сделала вывод, что её соседи — археологи или кто-то вроде того.

Как только поезд остановился, Светка, даже не слушая сообщение проводницы, ринулась на улицу. Привокзальный воздух показался ей сладким и свежим, словно после грозы в можжевеловом лесу. Нет, сутки она не выдержит, поняла девушка, немного отдышавшись. И решила уговорить проводницу, чтобы та перевела её в другое купе. Или даже плацкарт. Впрочем, сейчас Света согласилась бы даже на багажный вагон.

Она стояла на улице и потягивала купленную газировку до самого объявления об отправлении поезда. Дольше тянуть уже было нельзя. Светка медленно забралась в вагон, чувствуя себя, как партизанка, отправляющаяся в газовую камеру.

Не доходя до своего купе, она остановилась и повернулась к окну, совершенно неожиданно увлечённая открывающимся видом.

Мимо неё прошла тучная тётка, тащившая тяжёлые баулы. Глянув на номер и сверив его со своим билетом, она уверенно открыла двери. Спустя несколько секунд оттуда донёсся отборный русский мат, а следом за ним выскочили оба молодых человека с какими-то пакетами в руках. Вид у них был слегка пришибленный. Они ломанулись мимо девушки в сторону туалета.

Света с опаской зашла в купе. Тётка, уже одетая в цветастый халат, раскладывала на столике разнообразную снедь.

— Ты отсюда? — спросила она девушку. Та осторожно кивнула. — Значит, можешь переодеться, хлопцы дали нам минут пятнадцать свободного времени.