Голем (СИ) - Мануйлов Дмитрий - Страница 23

Одно из копий, брошенное практически наугад, едва не угодило Игорю в грудь. Того жара, что исходил от его доспеха, оказалось недостаточно, чтобы растворить его полностью. Лазарев перехватил изрядно убавившее в размерах копье рукой и тут же не целясь швырнул его обратно. Арес играючи отбил его ладонью в сторону, но этой секундной задержки вполне хватило Игорю для того, чтобы подобраться к противнику вплотную и атаковать уже самому.

Не давая Морозову опомниться, Игорь осыпал его градом не сильных, но быстрых ударов кулаками. Однако Арес, казалось, совсем не был смущён подобным напором: не отступив ни на шаг, он ловко парировал каждую из атак своими руками, без особых трудностей отводя кулаки Лазарева в сторону. Ледяной доспех непрестанно шипел от ударов, но, к своему удивлению, Игорь не заметил на нём никаких изменений. Несмотря на его старания, лаве никак не удавалось взять верх над холодом.

Подгадав удачный момент, Морозов схватил Лазарева за запястье, потянул на себя и ударил Игоря головой в лицо. Ледяная корона, увенчивающая его шлем, неприятно скрежетнула по каменной пластине на лице Лазарева. Голова Игоря откинулась назад, и Арес тут же ударил в открывшееся горло ладонью с оттопыренным на манер рогатины большим пальцем.

Игоря отбросило назад. Броня уберегла его шею, но инициатива была упущена, и Морозов вдогонку с силой пнул его ногой в грудь, запуская Лазарева в продолжительный полёт.

Перекатившись через голову, Игорь мощно оттолкнулся руками от пола и подбросил себя в воздух, чудом разминувшись с очередным ледяным копьём. На этот раз он не стал очертя голову бросаться вперёд. Лазарев по широкой дуге мазанул рукой по воздуху, запуская в сторону Ареса веер из маленьких капель лавы. Рисковать, принимая атаку на себя, Морозов не стал. Его силуэт смазался, метнулся в сторону, и вот он, бросив в Игоря ещё одно копьё, сам рванул к нему навстречу.

На этот раз их роли поменялись, и Игорь, ожидавший ударов кулаками, едва успел пригнуться, пропуская над собой мощный взмах ледяного молота, мгновенно материализовавшегося в руках Морозова и едва не снёсшего парню голову. Не встретив на своём пути никаких препятствий, тяжёлый молот потянул Ареса за собой, заставив своего владельца по инерции развернуться. Впрочем, Морозова это нисколько не смутило. Разжав пальцы, он продолжил движение, и, крутанувшись на одной ноге, резко выбросил пятку вперёд, метя Лазареву в область печени.

Лазарев быстро шагнул вперёд, так, чтобы принять на бок бедро противника, подхватил его снаружи рукой и мощным пинком под опорную ногу сбил Морозова на пол. Второй пинок должен был угодить ему в голову, но Арес с нечеловеческой ловкостью перехватил его голень возле своего лица, неуловимым движением крутанулся и, обвив своими ногами бедро Игоря, свалил его рядом с собой.

Если в стойке они могли сражаться практически на равных, то на полу Игорь в полной мере осознал слабость своей борцовской подготовки. Морозов оказался настоящим мастером: он быстро переместился, оказавшись сверху, ловко придавил одну руку Игоря своим коленом, прижал вторую руку своей рукой и принялся наносить удары свободным локтем по его голове. Доспех принимал весь физический урон на себя, но защитить от психологического урона он не мог. С каждым ударом, вминающим его голову в пол, Игорь всё больше чувствовал свою беспомощность. И это приводило Лазарева в ярость гораздо сильнее, чем любые атаки соперника.

В какой-то момент в глазах Игоря помутнело. Возможно, это произошло от особо сильного удара, но, скорее всего, дело было в той злости, что переполняла его тело огнём, обжигающим внутренности куда сильнее собственной стихии. Она заняла собой каждый миллиметр его тела, каждую клетку, бешено требуя выхода наружу.

И Игорь её выпустил.

Ему показалось, что он на время потерял зрение — настолько яркой была вспышка, озарившая подвальное помещение. Пострадал и слух: взрыв обезумевшей стихии оказался так силён, что ударил Лазарева по барабанным перепонкам, поселив в ушах назойливый, непрекращающийся звон. Однако та цель, которой добивался Игорь, была достигнута — давление наседающего на него тела исчезло.

Пошатываясь, Игорь медленно поднялся на ноги и проморгался. Глаза возвращали свою функцию с большим трудом: перед ними стояли мириады маленьких звёздочек, за которыми всё плыло, приобретая неровные, причудливые очертания. Даже стены, покрытые металлическими пластинами, немного изменили свою форму.

Звёзды в глазах потихоньку сходили на нет. Рябь отступила. Теперь Игорь мог более-менее сносно осмотреть тренировочный зал. Точнее, то, во что он превратился.

Ровные до этого стены изогнулись — не слишком сильно, но вполне достаточно, чтобы это было заметно даже невооружённым глазом. Пол из коричневых каменных плит покрылся копотью, особенно густой — возле Игоря. Там, где он лежал какую-то минуту назад, осталось белое пятно, чётко обозначающее контуры человеческого тела. Складывалось впечатление, словно кто-то разбился, спрыгнув с крыши, и прибывшие на место смерти сотрудники мелом обвели позу, в которой был обнаружен труп.

Игорь поднял голову. Морозов стоял в другом конце помещения. Его ледяной доспех, до этого спокойно выдерживавший атаки Лазарева, практически исчез, обнажив изорванную, частично обгоревшую одежду, из под которой выглядывала покрасневшая кожа, местами покрывшаяся некрупными, но вполне заметными волдырями. Шлема не было, и глаза на запачканном копотью лице мрачно смотрели на Игоря.

— Это было… Мощно, — проговорил он голосом, лишённым эмоций, — Но вместе с тем — рискованно и не слишком обдуманно.

Его ноги гулко застучали по каменным плитам, когда он подошёл к Игорю, поднял руку, тут же покрывшуюся перчаткой, и ткнул Лазарева пальцем в грудь. Игорь напрягся, призывая на помощь свою стихию, но она почему-то не отозвалась, и от могильного холода, источаемого ладонью Ареса, у него перехватило дыхание.

— Приём, который ты использовал, называется «взрывом стихии», — опустив руку, продолжил Арес. — Я не знаю, как тебе удалось его применить, — обычно он получается у элементалей после достижения ступени Повелителя. У него, кстати, есть ещё одно название, неофициальное. «Удар последнего шанса». Понимаешь, почему?

Игорь понял.

— Выброс стихии такой силы способен уничтожить практически любого врага, оказавшегося поблизости. Я еле успел отскочить, но даже так, — Морозов развёл руки в стороны, демонстрируя Лазареву сгоревшую рубашку и ожоги, не оставившие на его груди и животе живого места, — Не смог уберечь себя ран. Однако для того, кто применил «удар последнего шанса», после взрыва бой заканчивается. Применять свою стихию он больше не может.

— И как долго это продлится? — хриплым голосом, с трудом вырывающимся из окостеневших связок, спросил Игорь. Арес пожал плечами:

— У всех по-разному. День, может, несколько дней. Когда я научился использовать «удар последнего шанса», мне не удавалось пользоваться стихией в течение пары суток. Но я использовал этот приём уже после того, как достиг ступени Повелителя. В твоём случае… Не знаю.

Они помолчали. Игорь мысленно ругал себя за то, что позволил ярости взять над собой верх. Обычный спарринг превратился в схватку, где на кону могла оказаться жизнь его соперника, а сам Игорь на неопределённое время лишился возможности применять стихию — единственную силу, способную помочь ему воплотить в жизнь свои планы.

— Не беспокойся, — утешил его Морозов. — Ты отсидишься у меня в особняке до тех пор, пока твой элемент не восстановится.

— Я не могу себе этого позволить, — тяжело выдохнул Игорь.

— Не можешь? Это как-то связано с твоим недавним выходом с территории особняка? — Морозов оказался чрезвычайно проницателен. Его светло-голубые глаза внимательно наблюдали за Игорем.

— Да.

— Расскажешь?

Игорь задумался. С одной стороны, он не горел желанием распространяться о том, что произошло, когда он отправился на встречу с Кристиной, а затем навестил ещё и Быка — в конце концов, это были дела, которые он считал личными, и рассказывать о них он обязан не был. С другой — Морозов уже не один раз доказал, что находится с Лазаревым на одной стороне и что ему можно доверять. Немного поколебавшись, Игорь всё-таки заговорил: