Наваждение генерала драконов (СИ) - Лунёва Мария - Страница 70

Странно, я ведь уже поняла, что это он. Была готова к этому... Готова!

Но, то что я услышала... Его взгляд, полный боли, страха, раскаянья и... слез. Я видела, как они наворачиваются на его глаза.

Искрение, неподдельные.

Спазм сжал горло. Я столько лет ненавидела его... Монстра! А сейчас передо мной сидел дядя Сэтт. Умный, добрый мужчина. Он улыбался мне каждое утро, вставал на мою сторону в любом споре и баловал.

Как? Как теперь разглядеть в нем того монстра?

Мое сердце заколотилось как бешеное. Я не могла... Не могла выдавить из себя ни слова.

Как? Как его ненавидеть?

По щеке мужчины скатилась слеза.

Это добило меня окончательно. Закрыв лицо руками, я разрыдалась как ребенок. Всхлипывая, пыталась унять мечущуюся душу.

— Айла, пожалуйста, не надо, — его голос дрожал. — Не плачь. Я умоляю, прокляни меня, дурака. Накричи, но не плачь только, доченька.

Меня трясло, а хуже я даже не понимала, как мне реагировать на его слова.

Искал. Вернулся.

— Вы меня бросили там, — выдавила я из себя всхлипывая. — Сказали, что я недостойна вашего сына. Сорвали с моей руки браслет. Вы... Как вам жилось все это время, дядя Сэтт?

— Плохо, — он вытер ладонью мокрую щеку.

— О, я вижу как плохо. Растили мне замену? Надию! Достойную драконессу. Так что же пошло не так? Не оценил Оуэн невесту другую?

Я так хотела, чтобы эти слова сейчас звучали жестко, а не так жалко... Так горько.

— Айла, я совершил ошибку. Непростительную, ужасную... — он запнулся и растер лицо, судорожно вздохнул и покачал головой.

— Вы оставили меня умирать, — рыдания мешали мне говорить. — Вы хоть представляете, как это страшно — лежать и ощущать жар огня, который лижет твою кожу. Как это ужасно осознавать, что помощи не будет. Что тебя бросили как мусор на крыльце. Я была ребенком. Как вы могли? Как вы смогли так поступить со мной?

— Айла, я... — он не смог договорить, его, как и меня, душили слезы.

— Вы являлись мне в кошмарах год за годом. Сначала каждую ночь, потом реже, но я до сих пор слышу ваши шаги за своей спиной во снах. Вижу огонь, и раз за разом вы срываете с моего запястья его браслет. Оставляете умирать, одну на пороге собственного дома. А вы называете это ошибкой... Вы... Я даже ненавидеть вас теперь не могу. За что, дядя Сэтт? За что вы так со мной?

— Я осознал... Я вернулся, Айла... - его лицо исказила гримаса боли.

В покрасневших глазах блестели слезы.

А я лишь покачала головой.

— Как вы спали все это время?

— Не спал я! — Он ударил руками по столешнице. — Сидел здесь над этой картой. Искал... Все время искал.

— Потому что сын драконессу не пожелал? — мое горе рвалось наружу.

— Потому что я убийца! — Его подбородок задрожал. — Я бросил маленькую рыжеволосую девочку на верную смерть. И я вынужден был лгать сыну, чтобы он хотя бы жил. Я и его погубил. Не спал я... Разве с таким грузом в душе уснешь?!

— Да он даже не помнит меня.

— Хэйл ничего не помнит, Айла. Ничего. Ни меня, ни маму. Никого. Все, что осталось в его голове — твой смутный образ. Он знал, что потерял что-то важное на реке. Первое время сбегал ночами и все искал, сам не понимал кого. Не соображал, что не та река. Но искал. Упорно, не слушая меня. Не веря. Оуэн и меня не помнил, Айла. Его прошлое — просто тьма, в которой он разыскивал девочку. Я сидел над ним ночами. Объяснял, кто я и кто он. Рассказывал о его прежней жизни и слышал лишь, что нужно найти ее. Тебя! Все, что он помнил — это ты.

— Вы уничтожили нас, — зажмурившись, я сглотнула ком в горле. — Как же я ненавидела вас все эти годы. А вы... И как мне теперь жить? Как?

— Счастливо, Айла, — взмолился он. — Это все, о чем я прошу. Будьте счастливы.

Я покачала головой, слезы стекали по моим щекам.

— Не бросай его, — просяще протянул он. — Второй раз Хэйл просто не переживет твою потерю.

— Оуэн меня не помнит...

— Он думает, что ты...

— Мертва, да! — мои ладони сжались в кулаки. — Вот так просто поверил.

— Я... — дядя Сэтт покачал головой. — Я...

— Что вы! — от эмоций мой голос звенел. — Что еще вы сотворили?!

— Я... — он запустил пятерню в волосы. — Я сказал ему, что похоронил тебя. Что сам, своими руками...

— Я знаю, что вы сделали своими руками, — это оказалось очередным ударом. — Зачем? Почему? Чем я заслужила вашу ненависть? Не драконесса, да. Недостаточно хороша...

— Нет, нет, Айла... — вскричал он. — В ту ночь я был так зол на сына. Мальчишка вбил себе в голову, что нашел избранную. Он и раньше рассказывал о тебе, я разузнал о твоей семье... И...

Я закивала и прикусила губу, так сильно, что во рту растекся привкус металла.

— Решили, что я не гожусь, да, дядя Сэтт. Что я грязь под вашими ногами.

Он тяжело вздохнул и опустил взгляд на карту.

— Так что же изменилось сейчас? — Я хотела услышать все до конца.

— Я изменился, Айла. Сильно изменился. Еще в ту ночь, когда держал Оуэна на руках, я такого ужаса никогда не испытывал. Отдав его Яну, сломя голову понесся назад. За тобой... Я успел бы, Айла... я бы успел... — он словно этой фразой успокаивал себя.— Но тебя не было.

— Какая жалость, что ваш брат меня спас... — во мне проснулась язвительность.

— Какое счастье, что это так... — он улыбнулся сквозь слезы. — Столько лет я гадал, что же с тобой случилось. Нашел тех бандитов, что напали на ваш дом.

— Даже так.

— Да, их казнили... Всех их... Но никто о тебе ничего не знал...

Ощутив такую пустоту в душе, я просто смотрела на этого мужчину и не чувствовала ничего. Лишь холод. Тоску. Разочарование. Казалось, все краски покинули этот мир, сделав его серым и неуютным. Моим ночным кошмаром оказался добрый дядюшка, который сейчас смотрел на меня мокрыми от слез глазами. И самое страшное я ощущала жалость. Вопреки логике я сочувствовала ему, и это так злило.

До одури.

Выдохнув, сжала кулаки так, что ногти воткнулись в плоть. Я взывала к себе, приказывала не прощать. Ненавидеть. Но не могла. И это делало меня такой беспомощной. Слабой.

Хотелось просто заткнуть уши ладонями и больше ничего не слышать. Не думать. Забыть все это и жить дальше.

Но это было невозможно.

— Я даже проклянуть вас не могу, — в моем голосе слышалось отчаянье. — Живите с этим и дальше. А я хочу домой! Хочу туда, где нет вас... Хочу к своему псу, который спас меня. Который тащил меня по ступенькам подальше от огня. В нем одном оказалось больше от человека, чем в вас и в вашем управляющем. Это ведь он был с вами в ту ночь?!

Орин Сэтт замер и опустил взгляд на стол. Шумно выдохнув, я заметила на полу у его кресла графин с вином. Да и кислый запах, на который я поначалу не обратила внимания. Как же знакомо! И этот заливает все свои проблемы пойлом. Ясно! Выходит, я попала в точку. Вот чего управляющий был так учтив со мной. Весь заботливый, внимательный: и ужин тебе, и фрукты отборные. Все для вас, ора Айла...

— А ему как спалось все эти годы? — прорычала я. — Или он тоже по карте водил пальцем за бокальчиком вина?

— Ян выполнял мои приказы, — голос дядюшки упал до шепота. — Он здесь ни при чем.

— Ни при чем! — взревела я раненым зверем. — О да, ослушаться орина страшнее, чем бросить девчонку на верную медленную смерть. Да о чем я! Такая, как я, и милосердия недостойна. А как вы теперь все это Оуэну расскажите? Какими глазами вы будете на него смотреть? Может, свозите и могилку мою покажите. Ваш управляющий все подтвердит. А можно мне с вами? Хоть посмотрю, куда мне цветочки-то нести. Или Хэйлу все равно где могила моя? Я и букетика не заслужила... посмертно?

— Он был там... — орин спрятал лицо в ладонях. — Я показывал ему, он привозит туда...

Орин не договорил. Умолк. Его плечи предательски затряслись. Видимо, осознание содеянного окончательно накрыло.

— Что же вы наделали! — прикрыв глаза, выдохнула я. — Зачем столько лжи? Отбелить себя? Я бы прокляла вас, если бы узнала, что все эти годы оплакивала живого. Ладно со мной... С ним так за что? У вас что в груди камень? С Оуэном за что? Вы же надежду у него отобрали этой могилой. Вы не меня там похоронили, а его! Он бы искал. Он бы знал, что я есть. У него была бы цель. А вы... Так жестоко. Вы действительно монстр, дядя Сэтт, но не мой, а сына. Как вы будете ему все это рассказывать? Мне даже жаль вас. Жаль! Оуэн носил цветы на пустую могилу, верил вам. Оплакивал свою избранную. Вы не оставили ему ни веры в лучшее, ни надежды на счастье.