Наваждение генерала драконов (СИ) - Лунёва Мария - Страница 73

— Айла, вернитесь, — за мной кинулись Льюис и Бран.

Сообразив, что еще мгновение и меня оттащат назад, выпустила свое пламя и, особо не думая, просто отрезала нас от остальных яркой пылающей стеной. В центре этого круга остались трое - я, мой дракон и дядя Сэтт — монстр, о жизни которого сейчас я волновалась до дрожжи в руках.

И в этот же момент ощутила просто удушающую боль. Магия Хэйла, словно почувствовав жертву, накинулась на меня. Я физически ощущала, как она треплет душу, кусает и рвет. Пожирает мой дар.

— Хэйл! — закричала я.

«Уходи, огонек» — прозвучало тихое в голове.

— Отпусти его и успокойся, — выдохнула я, прижимая ладони к груди.

«Он не слышит даже меня. Злоба затмила все. Уходи!»

Ну уж нет. Осознавание того, насколько сейчас плохо моему Оуэну, придало сил.

Сама не понимая, что делать, я выпустила всю магию без остатка.

Там за стеной огня громко кричал брат и отец. Я ощущала тщетные попытки Брана пробиться через мой огонь. Ледяной дракон пытался буквально заморозить его. Но его сил было недостаточно.

Снаружи ударила тьма. Сильно, напористо. Неужели Льюис?! Этот юнец не походил на темного. Хотя, что я о нем знала.

Но как бы там ни было мой огонь и голодная магия Хэйла не оставляли им и шанса.

Я медленно, через боль, двигалась вперед. Десяток шагов казались бесконечными.

Снова молния над нашими головами. Первая крупная капля дождя упала на мое лицо и медленно стекала к подбородку. Еще одна... Порыв ветра и на нас обрушился ливень. Мое пламя зашипело, но не отступило.

Под ногами образовывалась жирная грязь, приправленная пеплом.

Но ничего меня не останавливало. Сделав еще несколько шагов, замерла.

— Хэйл — протянув руку, я коснулась его плеча. — Хэйл, умоляю, посмотри на меня. Пожалуйста. Это я, Айла. Твоя Айла, Оуэн!

Он даже не пошевелился.

— Убегай, доченька, — хрипло прошипел дядя Сэтт. — Я снова все испортил. Солгал, а он понял. Убегай, милая, тебе к нему не пробиться.

Втянув через нос воздух, я упрямо выставила подбородок вперед.

Отступать — не в моих правилах.

Дождь усиливался. Не выдержав, я сделала еще один маленький шаг вперед и уткнулась лбом в плечо Хэйла. Он был холоден. Шмыгнув носом, провела пальчиками по светлой чешуе, в ее отражении плясали язычки моего пламени. Тьма серебряного дракона свирепела и пыталась уничтожить все на своем пути, включая и меня.

Будто сотни игл разом впивались в мое тело, доставляя ослепляющую боль. В иной ситуации я бы малодушно отступила и, как всегда, позвала бы отца на помощь.

Но сейчас сильной нужно было быть мне. Ради Оуэна... Ради себя... Ради нас...

Прикрыв глаза, сделала глубокий вдох.

— Хэйл, — мой голос дрожал, — посмотри на меня. Ты ведь слышишь, я знаю. Давай же, вернись ко мне.

Ничего. Ни один мускул на его лице не дрогнул.

Дядя Сэтт захрипел и вцепился в руку сына.

Казалось, Хэйл все больше терял человеческий вид, словно там внутри, в его душе, шла некая борьба и мой генерал, увы, проигрывал.

— Хэйл, — взмолилась я и, потянувшись, пригладила его мокрые локоны. — Не надо, любимый. Отпусти его. Вернись ко мне. Все у нас будет хорошо. Мы будем счастливы вместе. Только вернись ко мне.

Над нами гневным рыком разразились небеса. Мой огонь жалобно трещал, под натиском природной стихии и магии тех, кто остался вне круга.

— Хэйл! — шептала я дорожащим от боли и холода голосом. — Ты говорил, что я важна тебе. Что ты хочешь, чтобы я стала только твоей. Я говорю тебе «да», слышишь. Только взгляни на меня.

Он лишь зарычал. В свете пламени показались острые клыки.

— Уходи, Айла, — прохрипел дядя Сэтт, его лицо все больше краснело. — Я все испортил — мне и исправлять. Ты ведь попросила признаться во всем. Но нет же...

— Что вы ему наговорили? — обхватив Хэйла за талию, я прижалась к нему, не в силах стоять на ногах. Меня ломало, выжигало изнутри.

— Попытался выгородить себя, — тихо покаялся мужчина. — Решил, что ты успокоишься и не станешь выдавать.

— Что вы сказали ему, дядя? - требовательно выдохнула я.

— Что ошибся с девочкой... Что похоронил не ту, — он с хрипом втянул в себя воздух, его слова звучали немного невнятно. Я очень боялась в этот момент, что тьма Хэйла окончательно возьмет над ним верх и он сильнее сожмет ладонь. — Хэйл стал задавать вопросы. Много вопросов, и в какой-то момент я проговорился. Проговорился, что искал тебя, и он понял... Все понял. Развернулся и ушел. Я... Я догнал его здесь и признался во всем. Сказал, что оставил умирать... Что это я бросил тебя...

Зажмурившись, я ощутила, как судорогой сводит стопы.

Снова гром и росчерк молнии. Капли дождя превратились просто в стену воды.

Я не знала, что мне делать, как не выгореть и пробиться к своему мужчине, который все больше походил на клубящуюся черной магией смерти замершую статую. Я понимала — это незавершенный оборот. Человек не позволил дракону взять вверх, даже после того, как зверь вышел на первый план.

Снова закололо сердце, да так сильно, что запекло в спине. Слезы брызнули из глаз.

— Уходи, доченька, — хрипел натужно дядя Сэтт.

— И не подумаю, — глухо простонала, пытаясь совладать с этой болью. — Я никого не бросаю.

— Выгоришь...

— Все имеет свою цену, дядюшка. И если благополучие Хэйла обойдется мне в потерю магии, то так тому и быть.

Я с силой сжала своего мужчину и потерлась щекой о его руку.

— Оуэн, помнишь наш последний день? Ты так боялся, что уедешь и я тебя забуду. Что когда ты вернешься — я не узнаю тебя. Что буду любить другого. — Я снова потянулась к его волосам и пригладила как маленького мальчика. — Я никогда не забывала тебя. Любила, ждала и верила. Я бы узнала. Пусть не разумом, но сердцем, душой. Я бы выбрала тебя из тысячи. Даже считая мертвым, все равно выбрала бы только тебя. Раз за разом. Никогда не было у тебя соперников — мне нужен лишь один серебряный дракон. Мне нужен ты. Ты, Хэйл!

Трясясь от холода, я из последних сил удерживала свой огонь. Там, снаружи, через него пробивался Бран. Его лед становился все сильнее, с другой стороны маленький огненный круг таранила чужая тьма. Сильная, яростная. Страшно подумать, сколько силы таится в юном драконе. Льюис не переставал поражать.

Я слышала крики отца. Он звал меня. Чувствовала целительные потоки брата, он пытался добраться до меня хоть так. Но тьма Хэйла уничтожала все, до чего могла дотянуться.

Судорожно сделав очередной вдох, буквально повисла на своем драконе. Ноги уже не держали.

«Я прошу, огонек, оставь нас» — раздалось в моей голове.

— Не дождешься, ящер, — из вредности пробормотала я.

Да в действительности меня поддерживало сейчас только мое упрямство и страх за любимого мужчину.

Если он выгорит...

Если убьет отца...

Если потеряет рассудок, не сумев совершить оборот до конца.

Только эти мысли сейчас заботили меня. Я не могла позволить, чтобы с ним снова случилась беда.

Только не снова, только не с ним.

— Оуэн, я тебя умоляю — услышь меня. А помнишь... — шальная мысль пришла в мою голову, — помнишь, ты говорил, что у тебя странная ассоциация со мной — рыба. Караси! Она не странная, Оуэн. Совсем не странная. Ты подкармливал меня ими. Всегда! С первого дня нашего знакомства. Помнишь, я тогда голодная бегала по берегу, в надежде найти хоть чьи-то сети. Живот сводило так, что я готова была пойти на низость — украсть. Совсем немного — думала я тогда — всего одну рыбку. И я натолкнулась на твое любимое место. Увидела сети, но не смогла их обнести. Совесть, оказалась сильнее, чем сводящий живот. Тогда мы с тобой и встретились. Помнишь?

Мне показалось, что он вздрогнул. Это придало мне сил. Цепляясь за дракона, я гнала от себя мысли о раздирающей боли. Не замечала, что практически падаю на колени. Не слышала, как зовет меня за стеной шипящего от дождя огня отец и брат.

— Оуэн, ты кормил меня карасями. Обычно, когда у нас было много времени, ты разводил огонь и, почистив небольшим ножом рыбу, нанизывал ее на палку. Солил. Иногда у тебя была с собой еще и картошка. Мы закапывали ее в землю под костром, чтобы она запекалась. Это был такой пир! Знаешь, никогда после я не ела ничего вкуснее, чем та рыба и картошка. Ничего поверь! И в тот наш последний день, ты отдал мне целое ведро с рыбой. Тогда я не понимала, что ты ловил ее специально для меня. Осознавание пришло позже. Ты видел, что я гордая, не взяла бы просто так. А я хотела выглядеть в твоих глазах чем-то большим, чем я есть. Достойнее. А ты любил меня такой, какая я есть. И это на самом деле бесценно, Оуэн. Ты любил меня просто такой вот. Настоящей. В коротком платье, с растрепанными волосами, прикрытыми старой шляпкой с полинявшими ленточками. И я люблю тебя, за твое огромное доброе сердце. Вернись ко мне, Оуэн. Твой папа наворотил дел, но не меньше, чем мой. Все, что было, уже прошло и этого не изменить. Прошлое в прошлом. Но у нас с тобой есть будущее. Посмотри на меня.