Попаданка прибыла! (СИ) - Меллер Юлия Викторовна - Страница 4

Вот и получилось, что ей пришлось не один день торчать возле купола и смотреть на ледяную пустыню. И оказалось, что льды не настолько безжизненны, как она думала.

Глава 3.

Сначала женщине показалось, что она видит белых медведей. Они были несколько крупнее, чем земные мишки, и их шерсть удивляла ослепительной белизной. Но по мере того, как группа условных медведей приближалась, у неё возникли сомнения.

Вообще-то вдаль Ульяна Антоновна не очень хорошо видела, а тут ещё белое на белом, и ледяные торосы всё время мешали охватить картину целиком. И только тогда, когда звери подошли совсем близко, женщина поняла, что видит гигантских снежных барсов. Хотя барсами она назвала их условно, потому что это всё равно, что назвать мамонта слоном.

Она смотрела — и не могла оторваться от кошачьих этого мира, от их длинной белоснежной шерсти. И волновала не только красота меха, но терзал вопрос, как этим животным удаётся сохранить безукоризненный внешний вид.

Мусенькой эти барсы тоже не остались незамеченными. Она нервно била хвостом, расхаживая вдоль купола и топорщила шерсть. Ульяна хотела подхватить её на руки, чтобы кошка, не дай бог, не коснулась купола и не повторила судьбу ворон, но та неожиданно выгнула спинку и ринулась защищать свою территорию, выскакивая наружу. Вот и не верь после этого, что кошки ходят, где хотят!

— Муся! — закричала Ульяна, и если бы не прихватило сердце, то она рванула бы за ней.

— Мусенька, глупая кошка, что же ты делаешь, — опускаясь на землю и растирая грудь, обречённо прошептала женщина.

Может, кто-то посмеётся или непонимающе пожмёт плечами, но благодаря кошке Ульяна не ощущала одиночества. Наоборот, изоляцию она восприняла как благо и использовала уединение для переоценки своей жизни.

Конечно, осталось беспокойство за взрослых детей и внуков, но она отпустила их ещё на Земле. Слишком много было споров о воспитании, ссор из-за разных взглядов на жизнь, а потом пришёл достаток в семью и все они разъехались. Вот тогда Ульяна узнала, что такое одиночество и тогда же переболела им.

А Мусенька стала соратницей, компаньоном, неотъемлемой частью. Да, не человек стал другом, а кошка. И сейчас она как ни в чем не бывало проскочила сквозь купол, шипела на окруживших её великанов и не отступала. Зато длинношерстные барсы настороженно принюхивались и опасливо отпрыгивали, когда крошечная по сравнению с ними Муся поворачивала свою рыжую головёнку к кому-либо особенно настырному.

— Мусенька, — всхлипнула Ульяна, пытаясь подняться. Её кошка казалось очень яркой и пушистой на фоне льда, а ведь она была наполовину седая при попадании сюда.

Подхватив палку, женщина коснулась купола, но конец палки ожидаемо обуглился.

— Муся, вернись! — крикнула кошке Ульяна, видя, что звери отвлеклись на её эксперимент с палкой.

— Мусечка… — вновь просительно позвала она, но кошка не сдвинулась с места и продолжала отстаивать свои позиции.

— И дались тебе эти льды! — в отчаянии воскликнула женщина и, сделав шаг, коснулась ногтем купола. Почему она решила сама проверить действие защиты? Не смогла бы объяснить, но о своеобразной безопасности подумала и поэтому использовала чуть подросший ноготь.

И вот диво — ничего не случилось! Тогда Ульяна коснулась купола подушечкой пальца, и он прогнулся, а когда она надавила, то палец вылез наружу. Муська продолжала запугивать гигантских родичей, но они не отставали от неё и всё наглее обнюхивали рыжую малявку, трогали мощными лапами. Ульяна схватила топор и бросилась к ней на выручку.

— А-а-а-а, вот я вас! — закричала она, устремившись на выручку и задержав дыхание, проскакивая магическую защиту. — Всех на фарш и коврики! — для убедительности намерений она начала крутить топор, как в её представлении должны делать берсерки. Звери испуганно отскочили, некоторые отбежали довольно далеко, и всё было бы здорово, если бы Ульяна не поскользнулась.

То ли адреналин, то ли под куполом был не такой уж хороший воздух, а может, это просто мороз так подействовал на неё, но она захлебнулась свежим воздухом. Орала, как оглашённая, пытаясь напугать барсов, вертела топором, а сама оказалась полностью дезориентирована.

— Муся, — прохрипела она, пытаясь проморгаться и понять, насколько сильно приложилась головой, — беги домой…

Но верная кошка вскочила ей на грудь и принялась тыкаться мордой в лицо. Встать Ульяна сейчас ни за что не смогла бы. Ей казалось, что земля ходуном ходит и вообще она даже не отличала, где верх, а где низ. Если бы не яркий рыжий цвет мусиной шкурки, то сознание совсем поплыло бы.

Неожиданно Муся кого-то царапнула лапой и послышался обиженный каркающий рык, а потом Ульяна почувствовала, что ей в затылок кто-то тычется и дышит. Влажно так и жарко!

«Приноравливается голову откусить», — поняла она и сжалась, пытаясь нащупать топор. Она, когда падала, специально отбросила его в сторону, чтобы не упасть на него. Пораниться собственным оружием было бы ужасно обидно.

«Огненный зверь! Огненный зверь!» — зашелестело у Ульяны в голове, и она перестала на что-то надеяться.

Голоса в голове — это серьёзно и неизлечимо.

Конечно, страшно умирать в пасти огромных барсов, но жизнь в безумии пугала ещё больше. А голосов было много, и они отличались друг от друга. Кто-то вопил коронное «Огненный зверь!», а кто-то благоговейно выдыхал «Огненный зверь». Были ещё голоса с нотками недоверия, сомнения или что-то вроде «Укусите меня за хвост, а то я вижу огненного зверя!»

В общем, Ульяна расслабилась, зачерпнула рукой снега и плюхнула его себе на лицо. Ей было жарко, особенно возле лица. Неожиданно вокруг стало тихо и Мусенька спрыгнула с груди, а Ульяна вскоре почувствовала облегчение. Голоса смолкли, мороз остудил тело и в глазах больше не горело пламя в виде кошачьего Муськиного силуэта.

Кряхтя, она поднялась и огляделась. Барсы никуда не ушли, но держались в стороне, а Мусенька отчего-то показалась крупнее и по шёрстке её как будто оранжевые искорки зажигались. Ульяна протёрла глаза, смахивая капли растаявшего снега и ещё раз посмотрела на кошку.

— Уф, Мусенька, мне тут привиделось… — женщина не договорила, потому что её любимица несколько раз провела лапкой по льду, оставляя огненные росчерки. — Обалдеть! — шумно выдыхая, завершила фразу она.

Ульяна, приглядывая за барсами, подобрала топор, а потом, немного поколебавшись, подхватила на руки подросшую кошку, и в последний момент закрыв глаза, врезалась в купол.

Тёплый воздух и беличье стрекотание сразу дали понять, что они внутри. Женщина развернулась и отступая назад, наблюдала за барсами. Она боялась, что они последуют за ними сквозь купол, но меховые гиганты даже не шевельнулись в их сторону. Впрочем, они могли сделать это позже. Угроза оставалась, а вот сил у Ульяны не было, как и у безвольно повисшей на её руках Мусеньке.

Следовало бы вернуться в дом, чтобы полежать на диване, выпить горячего травяного чая, закусить сладеньким сушенным яблочком и вернуть себе умиротворение, но крепость границы под вопросом! Как можно сейчас уйти? Она же будет потом бояться и гадать, смогли ли кошки-гиганты преодолеть купол или нет?

Сняв рабочую куртку и положив на неё Мусю, Ульяна начала бдеть. Пушистые иномирцы вели себя смирно и кажется, тоже следили за ней. Скоро ей надоело прохаживаться вдоль границы, и она взялась за работу. Дрова сами себя не сделают!

Нервное состояние благотворно подействовало на физические возможности, и Ульяна без отдыха срубила берёзу. Даже бросила торжествующий взгляд на поглядывающих за ней барсов. Они к этому времени уселись рядком и синхронно поворачивали головы, если она отходила.

Работа и удовлетворение от того, что срубить дерево получилось намного быстрей, чем она планировала, подняли настроение. Мусенька уже давно пришла в себя, но с куртки не слезала.

У Ульяны проснулся аппетит, но уходить как-то было боязно. Сначала она и оставаться боялась, но барсы вели себя прилично, и теперь женщина опасалась неожиданностей. Ну, вроде тех, когда кто-то выскакивает из-за угла, а ты в это время витаешь в облаках и ужасно пугаешься. Может, кому-то смешно из-за этого нелепого страха, а вот Ульяна Антоновна понимала, что её сердце не выдержит. А по-настоящему этих кошек она уже не боялась.