А отличники сдохли первыми - 2: летние каникулы 4 (СИ) - "R. Renton" - Страница 25

— Милорд... — Пацан испуганно попятился, когда король шагнул к нему навстречу, вновь подняв перед собой окровавленный полуторник. — Милорд, я сдаюсь! Я сдаюсь!!!

И в подтверждение своих слов он немедленно бросил копьё на песок.

— Зря, сэр Лось. Зря...

Резко сократив дистанцию, правитель быстро крутанул свой длинный клинок одним только движением кистей. И край меча, свистнув, с хрустом врезался мятежному лорду туда, где никакой защиты у всадников обычно нет — прямо между ног, снизу вверх. Пробив ткань штанов, лезвие поднялось почти до пупа. И тут же выскочило назад.

— Й-А-А-А-А-А!!! — Завизжав, пацан схватился за окровавленный пах, как только меч короля скользнул прочь обратно. И, согнувшись пополам, вопящий лорд Спас-Клепиков повалился на бок, содрогаясь от своей последней агонии.

— О-ху-ен-но... — Чуть слышно выдохнул Гром, как и все неотрывно наблюдавший за этой короткой, но жестокой схваткой. Повернувшись ко мне, он продолжал восхищённо таращить глаза. — И чё теперь?

— Теперь мы снова восстановим единство нашего великого королевства!!! — Юный монарх шагнул чуть назад от поверженных противников, выпрямился и задрал свой меч высоко над головой. Своим звучным глубоким голосом он обращался к притихшему воинству по обе стороны от завершившегося поединка — и к пехоте и к всадникам. — Ни проклятье, ни мятежники... Никто! Никто не сможет противостоять нашему вели...

— КУ-ДУ-У-УМ-М-М...

Окончание напыщенной фразы утонуло в грохоте одной из пушек, развёрнутых в сторону юного правителя южных земель. И хотя вылетевшее из неё ядро не совсем точно попало в высокую фигуру в блестящих доспехах, теперь эта фигура лишилась своего шикарного оружия. Как и правой руки.

Опустив взгляд на брызгавшие из разорванного плеча фонтанчики артериальной крови, монарх молча сложился на песок лицом вниз, рядом со своими дохлыми вассалами.

— Бросай!

Хозяина этого суховатого голоса я не мог сейчас рассмотреть где-то там, за рядами растерявшихся пехотинцев и всадников. Но безошибочно мог узнать его и на один только слух.

— За Хайзенберга!!!

Над головами конных рыцарей короля мгновенно взлетели какие-то небольшие чёрные предметы, с шипением извергавшие из себя искры и дым. Перелетев через свободное пространство, они упали среди рядов пехоты прямо им под ноги. И разорвались почти одновременно с очередным залпом самодельной артиллерии.

Клубы порохового дыма, вырвавшиеся как из гранат, так и из чугунных стволов, мгновенно заволокли почти весь противоположный берег озерца. Лишь редкие комья асфальта, ошмётки плоти и оторванные конечности вылетели из-за дымовой завесы и гроздью шлёпнулись в воду.

— Это тоже входит в твои план?! — Ошарашенный Роб повернулся ко мне, поправляя перевёрнутую кепку.

— И да и нет... — Я потянулся к чёрному чемоданчику и обернулся к девчонке. — Кира, радируй остальным старт. План "Б".

— Есть... — Не отрывая взгляда от противоположного берега, где в расползающихся клубах дыма к воде шагали контуженные пехотинцы, визжали раненные лошади и хрипели умирающие, она щёлкнула переключателем на рации. — Саратов! Саратов! Мы начинаем! План "Б"!

Тайное внедрение в каждый значимый замок. В каждый ключевой гарнизон. Так, чтобы никто не предпринимал никаких попыток к сопротивлению. Чтобы противник сам до конца так и не поняли, что на самом деле вокруг него происходит. А наоборот — думал, что всё идёт так, как ему нужно... До тех пор, пока в один прекрасный момент...

Хороший план. Рабочий. И поэтому его применили не только мы. Но и осколки варщиков во главе со своим пожилым предводителем. Похоже, что его так же не просто убить, как и меня. Или Чёрного Жору.

Вот только они сделали ещё проще. Втёрлись в доверие не к отдельным герцогам или мелким рыцарям в придорожных заставах. А к самому безымянному королю. Подарили ему свою пороховую вундерваффе из бумажной целлюлозы и чугунных труб, которое нехило увеличило и его и без того безмерное эго. Пока в один прекрасный момент...

Самодельные гранаты и ещё несколько пушечных выстрелов разметали не только воинство мятежных герцогов, но и тех, кто пришёл с королём. Удар в спину со стороны варщиков, собравшихся у телег с пушками, был крайне эффективен не только в плане физического уничтожения живой силы противника, но и в моральном.

Среди тех, кто остался на ногах и ещё мог соображать хоть что-то, не осталось ни одного человека, который желал оказать сопротивление внезапной атаке предателей. Гибель их непогрешимого предводителя и самых влиятельных авторитетов местного масштаба даже у конных десятников не оставила никакого стремления к битве. Каждый думал только о спасении собственной шкуры.

Самым надёжным способом спастись в таких условиях была лошадь — стоило только посильнее пришпорить своего скакуна и, растолкав контуженных подопечных, поскорее смотаться с поля битвы куда подальше.

Вот только часть животных, ошалев от грохота и ранений, быстро посбрасывала с себя лёгких седоков. И, раздав пару весьма увесистых ударов задними копытами зазевавшимся в душном дыму пехотинцам, эти лошади решили продвигаться к спасению самостоятельно — куда глаза глядят.

Кто-то тут же попытался поймать их за болтающиеся поводья. И у кого-то это даже почти получилось. Пока в процесс не вмешалась пары бывших соратников, ухитрившихся сговориться в этой сутолоке. Приятели обрубили или переломили своими алебардами руки, хватающие спасительную упряжь. И тот час поспешили сами воспользоваться замешательством испуганного ездового животного. Первый вскочивший в седло паренёк тут же наградил своего недавнего союзника пинком и попытался убежать один.

Разглядев такую перспективу, ещё один парень не стал дожидаться, пока его приятель, залезающий в седло, то ли подаст руку, то ли наградит таким же пинком. И зарубил его в спину, немедленно взобравшись на мерина, как только раненый пехотинец неуклюже свалился на землю с переломанным хребтом.

Я, конечно, ждал, что они сегодня проредят собственное поголовье. Но что настолько, и так быстро... Действовать надлежало стремительно.

— Чё делать-то?! — Крюки поползли по берегу следом за нами с Кирой. — Стрелять по ним?

— Нет, берегите патроны. Тут в кустах лодка. Вытаскивайте и готовьтесь переправиться на тот берег. — Я указал на ту часть заросшего подлеском берега, где скрывались из вида химики-артиллеристы. — Там заложник на обмен, которого нужно вытащить. Стартуйте, когда дым чуть дальше по воде пойдёт. Вас будет оттуда не видно. Кира там точнее покажет, куды бечь.

— Да там за этими кустами может ещё сотня осталась! А то и больше! Нафиг нам туда?!

— Там наши с другого фланга помогут. Да и мы тут не просто так это место для встречи выбрали. Увидишь. У них не будет пути отступления.

— А ты чё? Тут хочешь отсидеться?!

— А я отсюда ещё жорам посигналю вот этой хреновиной. — Я начал распаковывать чёрную коробку. — Они с третьей стороны напрут. И потом я к вам вплавь.

— Да вы чё, ссыте, что ли?! — После этого окрика со стороны девчонки никто уже не пытался спорить или задавать лишние вопросы. И крюки принялись выталкивать небольшую плоскодонку на воду, лишь тихо матерясь на царапающиеся ветки.

И как раз в это время с противоположного берега послышались первые одиночные выстрелы. Саратовцы, рязанцы и байкеры отгоняли охрану от клетки с заложником.

Тревожные крики, приказы и кутерьма в дыму не успела толком подняться после этого обстрела, как всё вокруг наполнилось многоголосым воплем сотен потревоженных жор.

Именно так заражённые, тусившие за хлипким ограждением радиоактивной аномалии, отреагировали на сигнал необычной штуки в моих руках. Кадеты называли её каким-то странным словом «Мупсиба», которое ассоциировалось у меня скорее с саваннами центральной Африки, чем с отечественными секретными разработками в области микроволновых излучений. Но сработал загадочный прибор, как говорится, на все деньги. Даже со скидкой на почти выдохшиеся батарейки, которые я сумел сберечь в одном из своих схронов возле Воскресенского замка.