Семья волшебников. Том 1 (СИ) - Рудазова Ксения - Страница 66

— В честь прабабки, как и Астрид, — сказала она. — Вероника.

— Опять не паргоронское имя, — покачал головой Совнар, разглядывая маленькую Веронику.

— И не парифатское, — согласился Дегатти.

— Но звучит-то красиво, — сказала им Лахджа. — Может, я не хочу терять корни.

Она чувствовала облегчение. Лежала на полке теплой сауны, кормила грудью вторую дочь, и радовалась, что все позади. С наслаждением ощущала, как ее снова слушаются Ме, ее мистические силы.

Неудобно, конечно, что они частично блокируются на время беременности. Но ничего не поделаешь, вот такие они у Лахджи, очень… биологические. Мужчине было бы проще, конечно.

Надо бы переместиться в дом. Сауна, конечно, лечит все болезни, но Лахджа предпочла бы прилечь на кровать или диван. Да и грязновато тут стало… ничего, енот приберет.

Ихалайнен принял это стоически. Он остался наводить порядок, а Майно помог жене перебраться в гостиную. Помощь ей, впрочем, уже особо и не требовалась — снова заработавшая Регенерация быстро привела тело в норму, и только некоторая слабость еще сохранялась.

Веронику несла повитуха. Ее услуги больше не требовались, но она оказалась ответственной демоницей и не собиралась уходить, пока не убедится, что с матерью и ребенком все в порядке. Едва Лахджа плюхнулась на диван, как тут же забрала дочь и умиленно на ту уставилась. На спинку вскарабкалась Астрид и тоже принялась рассматривать сестру.

Возможно, лучше все-таки прилечь в спальне… а, черт с ним. Лахджа нормально себя чувствует, а тут дальнозеркало и ноутбук. Да и места больше — вон уже сколько народу набилось. Даже конь явился, сунул морду в окно.

Майно уселся рядом. Взял жену за руку и с дурацкой улыбкой таращился на дочь. На этот раз — во всех отношениях собственную, его плоть и кровь.

Нет, к Астрид он давно относился, как к родной. Та росла у него на глазах, называла папой. Но все-таки биологически его первый ребенок — вот он, сонно жмурит фиалковые глаза.

— Может, все-таки парифатское имя дадим? — снова попросил счастливый отец. — Можно какое-нибудь похожее… вот, у нас есть Виранелла…

Лахджа даже заколебалась. Виранелла Дегатти… а ведь тоже красиво…

Но потом она подумала, как обидно будет бабушке Веронике, что в честь бабушки Астрид правнучку назвали, а ее обделили, оставили за порогом.

— Все было честно, мы договорились, — поджала губы Лахджа. — Ты сам настаивал, что мальчику имя выберешь сам. А девочку, так уж и быть, оставишь мне.

— Я не говорил «так уж и быть», — заметил Майно. — Ладно, как знаешь. Виранелла было бы красиво…

— Я не могу назвать одну дочь в честь одной прабабки, а вторую — Виранелла. Бабушка Вероника будет думать, что я ее не люблю.

— Она что, еще жива? — удивился Дегатти.

— Нет, она умерла десять лет назад, — сказала Лахджа. — Как и бабушка Астрид. Слушай… У вас в Мистерии бывает по несколько имен?

— Только у мигрантов и их потомков, — фыркнул Дегатти.

— А я кто?..

— У нашей дочери не будет несколько имен. Она Дегатти, она мой старший кровный ребенок, и она станет волшебницей…

— Мэтр Гурим, не могли бы вы покинуть тело своего сына… не щипайся!

Они весело болтали и перешучивались, на кухне пили чай Совнар и его, видимо, родственница, Астрид с любопытством таращилась на сестру… а потом все почувствовали…

— …Зло, — тихо произнес Дегатти, вскакивая с дивана.

— Перегар!.. — замахала рукой перед лицом Лахджа.

Распахнулась парадная дверь, и в холл ворвались бурный ветер, громкий топот и чей-то оглушительный бас:

— Подумать только, она променяла вот на это дворец моего брата!

У Лахджи внутри все оборвалось. Она больше трех лет не слышала этот голос и надеялась больше не услышать никогда.

Но секундой спустя гостиную обдало… ох, она с Паргорона этого не испытывала. И Майно тоже, судя по тому, как у него всколыхнулись волосы. Страшное ощущение чего-то громадного, давящего, немыслимо кошмарного. Словно гравитационная волна в человеческом обличье.

Три гравитационные волны. Первым в гостиную влетел младенец с недовольной рожицей, за ним вошел пузатый гохеррим с оранжевой кожей, тесаком на поясе и бочкой на плече, а последним вступил обрюзгший черт с ослиными ушами… ба-а, Асмодей собственной персоной. Вот уж кого Лахджа не ожидала увидеть.

Она вообще никого не ожидала увидеть, но этого в особенности.

— Мир вам, господин Фурундарок, — ровным голосом сказал Майно. — Привет, Янгфанхофен… и…

Дальше он запнулся, не зная имени третьего гостя. Его он воочию не видел.

— Здрааааавствуй, Майно, — ухмыльнулся Паргоронский Корчмарь. — Сколько лет, сколько зим. Давно ко мне не заглядывал, а у меня столько новых историй... В том числе и о тебе, Дегатти. Я их всем рассказываю. Всем.

— Я даже не сомневался.

Лахджа нервно сглотнула, когда три всемогущих чудовища обступили ее и ее ребенка. Снова три кошмарных волхва. Почему у колыбели каждой ее дочери собираются три демолорда? Это уже традиция такая? Лахдже не нравится эта традиция.

К тому же от всех троих несло перегаром.

— Какими судьбами? — слабым голосом спросила молодая мать, переводя взгляд с одного монстра на другого. — Не думала, что в Паргороне интересуются моими делами… настолько…

— Да мы и не интересовались, — пробасил Фурундарок. — Где там моя племянница?

Астрид опасливо вылезла из-за дивана. Ее туда буквально снесло демоническим ветром.

— Знакомься, доча, — вздохнула Лахджа. — Это твой дядя Фурундарок.

— Привет, дядя Фурундарок, — кивнула Астрид почему-то Асмодею.

— Не этот. Этот нам никем не приходится и вообще черт знает что тут забыл.

Асмодей загоготал, и гостиную наполнил совсем уж невыносимый запах спиртного. Кажется, все трое явились прямиком с попойки.

— Привет, дядя Фурундарок, — повторила Астрид, кивая теперь Янгфанхофену.

Фурундарок шумно втянул воздух.

— Астрид, твой дядя вот, — указала на него Лахджа, пока деверь не начал пожирать все сущее.

— Но это же мла…

— Астрид, иди поиграй.

Но Астрид далеко не ушла. Ей было страшненько, но и ужасно интересно. Благо Фурундарок таки пребывал в благодушном настроении и даже подарил племяннице исгодын. Маринованный. На вилке.

— Угощайся, — широким жестом сказал он.

Лахдже он тоже сделал подарок. Вручил огромный именинный торт.

— Большое спасибо, господин Фурундарок, — осторожно поблагодарила та.

— Что, Ме требовать не будешь? — хмыкнул демолорд. — Правильно, не получится больше наглеть! Я хотел… в общем, я узнал от Совнара, что ты тут опять кого-то рожаешь.

— Эка невидаль, — заметила Лахджа. — Все время кто-то кого-то рожает.

— Ну да. Но ты мне сделала своего рода подарок…

— Это какой? — ужасно удивилась Лахджа.

Фурундарок расплылся в зубастой ухмылке. На его розовом младенческом личике та смотрелась страшней, чем на тигриной морде.

Янгфанхофен тем временем накрывал на стол. Не спросив ни у кого разрешения, Паргоронский Корчмарь поставил посреди гостиной бочку, откупорил и сотворил рядом с ней небольшой банкет — с драгоценными винами, изысканными яствами и личинками Хлаа.

Лахджа при виде них оживилась и сразу простила Янгфанхофену нежданный визит. Утешая плачущую Веронику, она уселась поудобнее и с наслаждением отправила в пасть визжащую личинку.

Майно передернуло.

— Вы рановато, — прочавкала Лахджа. — Спасибо, конечно, за внимание, я тронута, но я только что родила. И… ну Фурундарок, я понимаю. Он дядя Астрид. Янгфанхофен… спасибо за угощение, неожиданно и приятно.

— Я тут как друг семьи, — пояснил Янгфанхофен. — Майно же у меня гостил, угощался — я вот с ответным визитом.

— Мы всегда рады, — заверил Дегатти.

— Но вот ты, Асмодей, — пробормотала Лахджа. — Без обид, но я просто удивлена твоему… что ты тут делаешь?

— Он со мной, — пробасил Фурундарок.

— Зачем?!