Семья волшебников. Том 1 (СИ) - Рудазова Ксения - Страница 7

Вот Лахджа для демоницы вела себя очень хорошо. Просто прекрасно. И даже не только для демоницы. Она поправила мужу воротник и посадила дочь себе на шею, избавив от шлейки.

— А тебе можно сейчас напрягаться? — спросил Майно, беря жену под руку.

Месяц только второй… или третий. Да я и не напрягаюсь.

Она действительно не испытывала физических неудобств. Почти никогда. Чтобы высший демон их испытал, его надо целенаправленно пытать или поместить в очень агрессивную среду, в которой большая часть смертных погибает моментально. Таковы не только демоны, но и титаны, джинны, драконы — словом, все бессмертные создания.

Но забота мужа все равно оставалась приятной. Люди запросто могут жить и без вежливости, без пожеланий доброго утра и приятного аппетита. Но жить в мире, где никто друг другу этого не говорит, потому что, видите ли, от пожелания утро добрым не становится, было бы менее уютно.

А они с мужем еще и разделяют мысли. Не все и не всегда, а то бы давно спятили друг от друга… скажи, мы спятили?

Нет. Я бы заметил.

Психи не замечают момента, когда становятся психами.

Ну ты бы заметила.

Мы бы спятили совместно. Это же так работает с фамиллиарами?

Вовсе нет. Я точно знаю случай, когда маг спятил, а его фамиллиар нет.

То есть маг спятить может…

Он спятил не из-за фамиллиара. Фамиллиар, наоборот, его спас.

Но Лахджа все равно периодически ловила обрывки мыслей, которыми муж делиться не собирался. Сейчас, например, она поймала беспокойство насчет бороды. Дегатти начал ее отращивать в прошлую луну и переживал, идет ли ему.

— Кстати, борода тебе очень идет, — заметила Лахджа.

— Правда?.. — аж просиял муж. — Я подумал…

— …Лягушка!!! — спрыгнула с маминых плеч Астрид и спланировала к озеру на распахнутых крыльях.

Но она продумала не все.

— Ну мы же только высушились! — всплеснула руками мама. — Я вафель купила, а ты измазалась?!

— Вафли?..

Астрид и Тифон обернулись к Лахдже. Они перемазались в тине, и пес выглядел виноватым, а Астрид — ужасно довольной.

Впрочем, виноватость пса тоже не была искренней. Он лишь скорчил соответствующую мину, как делают все собаки. Но Лахджа ощущала его эмоции и чувствовала фальшь.

Она села на резную лавочку и развернула бумагу. Муж как раз зацепился языками с каким-то коллегой, тоже из Униониса… Кобрин, кажется?.. Его фамиллиар обвивался вокруг шеи хозяина, и змея Дегатти высунулась из рукава, получив возможность пообщаться с почти что сородичем.

Лахджа. Лахджа.

Так, это мысли не мужа.

Лахджа как раз вкусила горячую чинскую вафлю. Завернутые в бумажные пакетики, они были начинены разными вкусными начинками. Себе Лахджа взяла с курочкой, а остальным уже раздала, и пес свою мгновенно слопал.

Лахджа. Лахджа.

Что?!

В мыслях проступило раздражение, и пес втянул голову в плечи. Но оторвать взгляд от вафли было выше его собачьих сил.

Лахджа пристально уставилась, и он отвел взгляд. Стоило ей опустить глаза и поднести вафлю ко рту, как раздался тоскливый… даже не скулеж, а свист. Огромный боевой фамиллиар, способный разорвать демона, смотрел на вафлю взглядом голодного кутенка.

— Ладно, я уже не хочу, — развернула бумагу Лахджа. — Бери, если совести нет.

Совести у пса не оказалось, и Лахджа подумала, что фамиллиары, вообще-то, получают частицу души своего мага. Если задуматься, то у всех фамиллиаров Дегатти есть что-то общее. Они неуловимо похожи на него самого…

Эй.

Дегатти обернулся и окликнул:

— Лахджа, подойди, мэтр Йемметхим хочет познакомиться.

— Сейчас… Астрид, я слежу за тобой. Не упади в пруд.

Астрид прыгала на мостках, проверяя их прочность. Другим детям игра понравилась, и мостки тряслись, плюхая водой.

— Вода пукает! — счастливо заорал какой-то тролленок.

Его единственного папа не только не ругал и не пытался отвести за руку, но и немного подбадривал.

Лахджа смирилась с тем, что дочь в третий раз придется чистить, и улыбнулась мэтру Йемметхиму. На чешуйчатой морде человекоящера ничего не отразилось.

Ну конечно, он же кобрин. Они почти не используют мимику для общения. Только звуки, движения тела и капюшона.

— Очень приятно познакомиться, мэтр, — вежливо сказала Лахджа.

— Потрясающе! И даже не потребовалось укрощение! Я впечатлен… о, извините мои манеры, меня переполняют эмоции.

— Да ладно?.. — сказала Лахджа, силясь отыскать на бесстрастной змеиной морде хоть какой-то намек на чувство.

— Конечно!.. Для Униониса это, пожалуй, величайшее достижение со времен… собственно, со времен первого фамиллиара.

Дегатти стоял надутый, как павлин. Лахдже хотелось сказать, что черта с два бы у него вышло, если бы она крайне не нуждалась в этом, чтобы спастись. Но она не стала портить мужу настроение. В конце концов, для смертных волшебников это действительно крупное достижение — закабалить очередную закромочную тварь.

Да ну тебя. Ты не понимаешь.

— Ты можешь использовать ее демоническую силу?.. — жадно спрашивал Йемметхим.

— Мы… работаем над этим, — уклончиво ответил Дегатти. — Если я когда-нибудь засяду за монографию…

— Коллега, что значит «если»?.. — опешил Йемметхим. — Вы ее что, до сих пор не начали? Это, я не побоюсь этого слова, преступно с вашей стороны. Я до самого Локателли дойду.

— Вы же не можете заставить кого-то писать научную работу, — опешил теперь Дегатти.

— Я не могу, — согласился Йемметхим. — А Локателли сможет. Да ладно вам, мэтр. Улыбнитесь, я же пошутил.

— Ахаха, — растянул губы в улыбке Дегатти. — Ну, прощайте, коллега, а то у нас дочь… тонет.

Лахджа уже вытаскивала Астрид из пруда. Та наглоталась воды, но была счастлива. Тонуть она, разумеется, не собиралась. Просто, кажется, проверяла, поместится ли пруд в ее рудиментарном анклаве.

Не поместился. Не так уж он велик.

— Не могу поверить, ты хвастался мной, как трофеем, — ворчала Лахджа, выливая из Астрид воду. Она перевернула дочь вверх ногами и держала, как лейку.

Воды в Астрид оказалось много. Возможно, с возрастом ее анклав все-таки расширяется.

— Долго льет, — сказала Лахджа и немного покрутила хвост Астрид.

Напор усилился.

— Из-за вас у меня дочь мокрая, — подошла к ним разодетая волшебница. — Что ж вы за детьми-то не следите?

— За вашими?.. — моргнула Лахджа. — Зачем мне ваши дети?

— Моя дочь бы не полезла в воду, если б не видела, как ваша… а!.. С Добрым Днем!..

Поздравила она так, будто прокляла. Схватила собственную дочку за лапку и потащила прочь, не обращая внимания на жалобное мяуканье.

— Астрид, ты подаешь плохой пример смертным, — хмыкнула Лахджа.

Астрид не слушала. Она вырвалась, отряхнулась и побежала к деревьям, хлопая крылышками. Ее выводили погулять все чаще и чаще, но пока еще недостаточно часто, если вы спросите Астрид.

— Астрид, стой! Не забегай далеко!.. — крикнула вслед мама. — Нет-нет, только не взлетай, не надо!.. ладно, взлетай, но не разгоняйся!.. ладно, разгоняйся, но не лети к деревьям, набьешь шишек!.. ладно, но теперь не реви.

Но Астрид ревела. На лету она врезалась в дерево, и это оказалось больно даже для демоненка. Она же по сути сама себя ударила.

Теперь она сидела, потирала шишку, громко плакала и пыталась убить дерево. Но демоническая сила у нее была еще маленькая, как она сама, так что дерево презрительно жило дальше.

Подошедший Дегатти поднял ее, отряхнул и призвал на этот раз способности кота…

— Не-не-не, пусть поболит, — остановила его Лахджа. — А то она опять не усвоит урока. Ей полезно знать, что при столкновении с твердой поверхностью на большом ускорении страдает более мягкий предмет. То есть ты, Астрид.

Астрид заревела еще громче. Обида оказалась больнее боли, и она уж постаралась реветь так, чтобы у всех вокруг пошла ушами кровь, а разумы погрузились в кромешный ужас бытия.