Черный день. Книги 1-8 (СИ) - Доронин Алексей Алексеевич - Страница 10

Машенька уже собиралась сбежать вниз по ступенькам, когда из сумочки послышалась мелодия. Допотопная «The Final Countdown» в аранжировке новой трендовой группы.

— Алле! Русланчик, ты?

Они разговаривали минут десять. Ничего важного, обычная житейская суета. Руслан рассказывал ей о делах, она делала вид, что слушает с интересом. Потом вдруг в трубке раздался треск и звук начал пропадать, так что можно было разобрать меньше половины слов.

А про самое важное Машенька еще не спросила:

— Алло! Ты когда приедешь? Когда? Я не поняла! Алло!

— …Маша, где ты потерялась?.. Маша… Я… — Дальше ничего не было слышно кроме треска и бульканья.

Будто кто­то голодный сидел в трубке, громко хрустя и чавкая печеньем.

— Алло, Руслан! Тебя не слышно. Не слышно тебя! Перезвони! Я говорю, ты перезвони, я не могу!

На счете у нее был круглый ноль, до зарплаты две недели, а ей еще нужны были деньги на выходные. Можно было говорить и в кредит, но такие звонки по этому тарифу оплачивались c двадцатипроцентной прибавкой к стоимости.

Она ждала долго. Целых две минуты. Потом махнула рукой на переплату, нажала пальчиком одну-единственную сенсорную кнопку на дисплее и приготовилась услышать знакомый голос.

Не тут­то было. Голос был знакомый, но совсем не тот.

«Номер не существует» — равнодушные слова робота долетали до нее издалека, сквозь какой­то плотный и обволакивающий шум.

Да что за ерунда? Как это «не существует»?!

Она повторила попытку, потом еще раз, но результат был прежним.

— Ну, мать твою, — не выдержала Машенька. — Ну, зараза, отвечай! Ну!

Нет ответа. Да что за дела? Что творится сегодня со связью?

Нехорошая догадка закралась в ее сердце.

Она набрала номер еще раз и дождалась английского сообщения. Но бесстрастный голос вдруг замолк, смешно квакнув, прямо на середине фразы: «The number you have dialed…»

А потом воцарилась тишина. Теперь не отвечал даже робот.

Она начала предполагать самое худшее. Неужели…

Коммуникатор паленый! Ну, Катька, ну, змея. А говорила, «белая сборка», made in Finland, только привезли… Гадюка. Нехорошая догадка превратилась в уверенность, когда все пятнадцать сетевых телеканалов показали черный экран. Уж эти никуда не могли деться. Они были доступны даже тем, у кого нет «симки», — добрые рекламодатели сделали их просмотр бесплатным.

Действуя по наитию, девушка проверила сигнал.

Сигнал отсутствовал.

Ни одной «полосочки». Ноль. Пусто. Это что­то новенькое.

Странно. В последние годы сложно стало найти глушь, где не ловили бы телефоны. А тут все­таки не Кузнецкий Алатау, в городе ретрансляторы на каждом шагу.

Так какого хрена, спрашивается? Дрянь дело. Точно сгорел.

Надо сказать, что за два десятилетия, отделяющие Машу от эпохи Джорджа Буша, технологических прорывов, сравнимых с открытием паровой машины, сделано не было. Они не маячили даже на горизонте. Лучшие умы мира давно переехали из конструкторского бюро в отдел сбыта и вместо открытия новых принципов занимались шлифовкой уже существующих для максимального ублажения Его величества Потребителя.

И все же большая часть человечества верила в прогресс. В основном потому, что ей регулярно о нем напоминали. Оказывается, пиар-кампании с успехом заменяют научные изыскания, требуя на порядок меньше денег.

Фантасты, как обычно, попали пальцем в небо. По улицам не замаршировали колонны клонов, в головной мозг не были вживлены микрочипы. Не было создано панацеи от рака, нанотехнологии так и остались бездонной кормушкой для чиновников от науки. Широко разрекламированный проект «AI» оказался липой — «искусственный интеллект» ловко имитировал человеческое мышление, но это было подражание, способное вести в заблуждение только недалекого собеседника. Сознанием в полном смысле слова машина не обладала, что легко подтверждалось постановкой абсурдного вопроса вроде «Почему Ленин ходил в ботинках, а Сталин — в сапогах?» Чувства юмора кремневые мозги были лишены начисто.

За последние тридцать лет облик городов и ритм жизни почти не изменился, но все же оставались области, в которых поступательное движение человеческого разума было еще заметно. К ним относилась и сфера телекоммуникаций. Они развивались волей­неволей, ведь продолжающееся усложнение социума требовало все более изощренных методов контроля.

Люди оглянуться не успели, как еще в начале века киберпанк сбылся почти на сто процентов, наголову разбив «космическую оперу». Пыльные тропинки далеких планет остались нетронутыми. Яблони на Марсе не зацвели. Зато, убедившись, что космос мертв и пуст, человечество от обиды замкнулось в себе, приняв жизнь в режиме on­line как замену звездолету. Там вполне можно было гонять те самые корабли по виртуальной галактике.

В новом веке были свернуты почти все программы по исследованию околоземных и космических пространств, кроме суливших немедленную выгоду, вроде орбитального «Хилтона». Впрочем, и его не достроили. Помешал глобальный кризис, разразившийся в начале второго десятилетия. Вместо этого усилия лучших умов сконцентрировались на повышении производительности микропроцессоров, цифровых технологиях и увеличении пропускной способности сетей.

Образчик таких технологий и держала в руке наша героиня. Она использовала его возможности меньше чем на одну десятую — так же, как мы свой головной мозг. Девушке было лень разбираться с компьютерными премудростями, она предпочитала реальные развлечения виртуальным. Для нее это был просто комм, и ей было до лампочки, какие там внутри чипы и платы и сколько светлых голов билось, чтоб сделать это устройство эффективным, элегантным и миниатюрным.

Времена, когда возникали проблемы с приемом и качеством связи, отошли в область преданий. Поэтому, когда случилась эта беда, Машенька не на шутку струхнула. Не испортилась ли ее «Nokia»? Хоть и не самая пафосная модель — с ее зарплатой не размахнешься на «Vertu» с платиновым корпусом, — но все равно штука недешевая.

Девушка готовила себя к худшему.

Время Ч — 1

Они прибыли с небольшим опозданием, как и положено представителям надзирающего органа. Машина — казенная черная «Волга» из тех последних моделей, у которых половина комплектующих импортные, а внешний облик принесен в жертву традиции, — плавно вырулила с проспекта и остановилась на паркинге по соседству. Из нее вышли двое, оба с погонами Министерства чрезвычайных ситуаций — сначала худощавый старший лейтенант лет двадцати пяти при дипломате черной кожи, затем грузный приземистый генерал, в котором Демьянов, к своему изумлению, узнал Захара Петровича Прохорова, зама начальника управления. Лично они знакомы не были, но слышал о нем Сергей Борисович разное, и больше плохого. Ну да ладно, не детей же с ним крестить.

Вот и вся комиссия. Что ж, меньше народу, больше кислороду. Тем более для убежища это верно и в прямом смысле.

Несмотря на жару, гости надели поверх кителей кожаные куртки. Это они правильно, внизу не Сахара. Вот только одежду можно бы выбрать поплоше, чтоб не жалко было запачкаться.

— Здравствуйте, — приветствовал их майор без всякого трепета, поскольку не чувствовал ни грамма волнения.

— Доложите по форме, — смерив его равнодушным взглядом, произнес лампасник.

— Начальник отдела ГО и ЧС муниципального унитарного предприятия «Автобаза номер четыре» майор запаса Демьянов для проведения осмотра защитного сооружения прибыл.

— Не юродствуйте, не на параде, — укоризненно покачал головой генерал. — И не путайте, это я прибыл для осмотра, а вы — для отчета. Ладно, показывайте свой объект, товарищ бывший майор, — на последней фразе он сделал акцент. — Вам же лучше, если все в норме, потому что времени у меня на вашу базу час. Мне еще сегодня восьмерых таких «руководителей» проверять.

«А вы, батенька, хам», — подумал Демьянов, хотя и знал, что генерал в чем­то прав.

Начальник отдела гражданской обороны. Да уж, ба­а­альшой начальник. Назвать себя этим словом он мог только с изрядной долей иронии. Тоже мне, вершина карьеры — командир виртуального подразделения и комендант заброшенных катакомб площадью две тысячи четыреста квадратных метров. Отставной козы барабанщик, бляха муха.