Записки из скорой помощи - Шляхов Андрей Левонович - Страница 41

– Помню, проходил я практику в городе Конаково, так там «скорая помощь» базировалась при центральной районной больничке и подчинялась ее главному врачу, – вспомнил доктор. – Было очень удобно работать и решать вопросы. Никаких заморочек с госпитализацией, никаких нестыковок. Благодать!

– Как ты себе представляешь эту схему в Москве? – накинулся на него Саркисян.

– А он правильно представляет! – Чугункин отработал свою смену, но домой не торопился – «отмякал душой» на родной подстанции. – В конечном итоге нас подчинят крупным стационарам. Первый шаг уже сделан. Как говорится: «коготок увяз – всей птичке пропасть», или «лиха беда начало».

– Ты кладезь народной мудрости, – обиделся Саркисян. – Я так и не понял – поддерживаешь ты это новшество или нет?

– Игорь, представь себе, что ты – красивая юная девушка! – сказал Чугункин. – Представил?

– Ну, допустим! – поколебавшись, ответил Саркисян.

– Представь, что ты возвращаешься поздно вечером домой по темному парку… Представил?

– Представил, давай дальше!

– Представь, что тебе перегородили дорогу пьяные парни, жаждущие быстрой дармовой любви…

– И что дальше?

– Так вот, – Чугункин обвел лукавым взором присутствующих, призывая их посмеяться вместе, – независимо от твоего желания, твоего настроения, твоего самочувствия и твоего мнения, тебя банально трахнут, и все тут! Так же обстоит дело и с любым приказом администрации! Странно, что ты до сих пор этого не понял.

– Я прекрасно это понимаю, но всегда хочется верить в то, что там сидят умные люди!

– Верь, – разрешил Чугункин, – вера помогает мириться с беспросветной тупостью бытия…

– Насчет тупости ты не прав, Павел, – несколько глотков крепкого чая придали Жгутикову сил, необходимых для продолжения дискуссии. – Посты – это переходный этап к отделениям скорой медицинской помощи в каждом стационаре…

– Я читал положение, – сморщился Чугункин. – Не отделение, а просто государство какое-то – блок приема пациентов с регистратурой, сортировочным постом, залом ожидания больных и сопровождающих…

– Как далеко шагнула медицина, э! – «восхитился» Саркисян. – Всю жизнь больные и сопровождающие ждали в коридорах, а теперь будут ждать в зале! Прогресс! Есть такая грузинская поговорка – «Пусть я не князь, зато каждый день мимо княжеского двора хожу»!

– Там будут еще смотровые кабинеты для пациентов в удовлетворительном состоянии и зал для пациентов в среднетяжелом состоянии…

– Ух ты!

– Палата реанимации и интенсивной терапии, операционное отделение для противошоковых мероприятий, перевязочная, диагностический блок с лабораториями, рентгеном, УЗИ, эндоскопией, томографом, консультативно – диагностические палаты…

– Паша, ты что наизусть это положение выучил? – удивился Саркисян. – Шпаришь, как по-писаному!

– Близко к тексту, – поскромничал Чугункин, – так долго наслаждался чтением.

– Ты извращенец! – заявил Саркисян. – Такими вещами невозможно наслаждаться! Лично меня от этих казенных бумаг тошнит!

– Про организацию работы рассказывать? – Чугункин с сожалением посмотрел на опустевшую упаковку от печенья.

– Попробуй пряники! – Жгутиков пододвинул к нему пакет с пряниками. – Воронежские! Мои любимые.

– Из Воронежа? – удивился Чугункин. – Ты же, Тема, кажется, тверской! Где твой местечковый патриотизм? Где любовь к родному краю? И вообще – всем известно, что самые лучшие пряники делают в Туле…

– Ты попробуй, – повторил Жгутиков. – А «Воронежские» – это сорт такой, их у нас в Тверской губернии пекут.

– Прости, Тема, – Чугункин взял из пакета один пряник и осторожно надкусил его. – Однако!

– Я же говорил, – просиял Жгутиков.

– Слушай, обжора, ты про организацию работы хотел сказать, – напомнил Саркисян. – Давай скорее, пока нас с Артемом Ивановичем не разогнали на вызовы. Только – своими словами.

– Скорая привозит больного, или он поступает самотеком, лечащий врач принимает его и тут же обследует с ног до головы, а потом решает – дать пациенту коленом под зад, то есть отправить его на амбулаторное лечение или госпитализировать.

– Я понял, как они там, наверху, работают! – засмеялся Саркисян. – Сидят, смотрят «Доктора Хауса», а в перерывах между сериями пишут свои положения и инструкции с приказами.

Елена Сергеевна тихо, стараясь не стучать каблуками, отправилась в диспетчерскую. Принимать участие в заведомо бесперспективной дискуссии ей не хотелось. Тем более что дискуссия уже закончилась.

– Одиннадцатая бригада – вызов! Двенадцатая бригада – вызов! – прогремели динамики.

«А в Данилове есть что-то общее с Хаусом, – подумала Елена Сергеевна. – Характер, головные боли, и врач он, что называется, «от бога».

В диспетчерской Сиротина и Санникова «учили специальности» стажерку, гоняя ее по категориям срочности повода к вызову.

– К первой категории срочности относятся следующие поводы, – Сиротина начала загибать пальцы, – все поводы с улицы и общественных мест, «авто» и поездная травма, упал с высоты, утонул, повесился, огнестрельные и ножевые ранения, электрическая травма, умирает, внезапно возникший приступ удушья, боли за грудиной в сочетании с холодным потом, резкой слабостью, тяжелые нарушения сердечного ритма, – пальцы начали разгибаться, – резкое повышение или снижение артериального давления, сопровождающееся болями в области сердца, нарушением ритма, нарушением сознания, острые отравления, анафилактический шок…

– Девочки, – вмешалась Елена Сергеевна, – зачем вы зачитываете новой сотруднице инструкции и приказы? Их она прочитает и сама. Вы лучше делайте упор на практические особенности, нюансы, чрезвычайные ситуации. Вот, например… – она замялась, вспоминая имя новенькой, – Инна, что вы будете делать, если у вас врач напьется во время работы? Вечером или в выходной день, когда ни меня, ни старшего врача нет на подстанции?

– Я сниму его с линии… – неуверенно ответила Инна, уставившись на заведующую большими, густо подведенными глазами.

«Девчонка – дура и рохля, – подумала Елена Сергеевна. – Никогда не станет толковым диспетчером».

– Как именно?

– Сообщу на Центр…

– Кому?

– Старшему врачу? – робко предположила Инна.

– Правильно – старшему врачу оперотдела или его помощнику. А что вы будете делать с пьяным доктором?

– Направлю на экспертизу…

– Куда? Как?

– Ну…

– Хорошо, а что вы сделаете с бригадой? Там же остаются водитель и фельдшер.

– Сниму с линии, – твердо ответила Инна.

– Зачем? – ужаснулась Елена Сергеевна. – Там же фельдшер и водитель! Пусть дорабатывают смену фельдшерской бригадой.

– Пусть, – покорно согласилась Инна.

– А если у вас, Инна, одна из машин сломается по дороге на вызов, то как вы будете действовать?

– Пошлю свободную машину, если такая будет забрать бригаду. Водитель вызовет аварийку, то есть техпомощь… Бригаду рассажу по другим машинам…

– А что еще? Что вы сделаете в первую очередь? – настаивала Елена Сергеевна.

– Сообщу на Центр?

– Да оставьте вы в покое Центр! – рассердилась Елена Сергеевна. – Подумайте головой!

– Не знаю… – растерялась Инна.

– В первую очередь вы передадите вызов, на который ехала сломавшаяся машина, другой бригаде! – Елена Сергеевна отчеканила каждое слово, чтобы смысл сказанного надежно закрепился в голове Инны.

«Нет, это не подарок! – заведующая укрепилась в своем мнении. – Туго соображает!»

– Отрабатывайте ситуации! – Елена Сергеевна покинула диспетчерскую.

За плотно закрытой дверью кабинета старшего врача царила тишина. Заведующая с трудом подавила желание резко открыть дверь и посмотреть, чем занят Дмитрий Александрович. Не стоит устраивать цирк на подстанции…

Дверь в кабинет старшего фельдшера по обыкновению была распахнута настежь. Надежда редко закрывала ее, утверждая, что при закрытой двери в ее кабинетике становится тесно и душно. Сидя за столом, старший фельдшер раскладывала пасьянс из выписанных сотрудниками рецептов, по которым списывались медикаменты.