Нулевой пациент. Случаи больных, благодаря которым гениальные врачи стали известными - Перино Люк - Страница 31

Несложно было обучить и оплатить экспертов для связи промышленников, министерств и ВОЗ, давя на два их слабых места: демагогию и панический страх пандемий. Более того, поскольку гриппа пугаются только на Западе, цена на вакцину могла быть западной. И неважно, что из-за грубости приемов обращения с болезнью, дающей стабильную и весьма умеренную смертность, меркло совершенство других вакцин.

Именно поэтому, как только где-то на Земле фиксировали гриппозные симптомы, туда устремлялись эксперты и проверяли, не нужно ли добавить в вакцину новый штамм – это научная сторона дела, – и указывать на нового злодея, который выкосит народы, – это рекламная сторона. Они немедленно предупреждали журналистов, которые с жаром раздували древний страх чумы. У каждого своя работа.

В ноябре 2002 года китайские власти не беспокоятся: грипп в ноябре в этом регионе, даже если он кажется тяжелее обычного, все равно обычен.

В январе 2003 года пошли разговоры о более подозрительных случаях в Фошане, соседнем городе, где умерли один мужчина в расцвете лет и две ухаживавшие за ним медсестры. Ничего необыкновенного, тем более что власти ни о чем не предупреждали. В январе множество пациентов с подобными симптомами лечились в больнице, где работает доктор Лю Цзяньлунь. По городу начинают ползти нехорошие слухи. Люди-то умеют отличать грипп от негриппа.

В начале февраля сын бывшего служащего ВОЗ получает сообщение, где говорится о странной инфекционной болезни, которая за неделю уже унесла более 100 жизней в провинции Гуандун. Это письмо пересылается в пекинское бюро ВОЗ с уточнением, что об эпидемии нельзя говорить в СМИ. Казенный язык – это вторая натура диктатур, от которой им никак не удается избавиться. Даже когда хотят влиться в стройный хор наций, они не боятся казаться смешными, хотя сами ни один страх так никогда и не рассеяли. Отрицание беды властями сильно контрастирует с царящей в Гуанчжоу паникой, где население штурмует аптеки.

Ничто больше не может сдержать распространение сообщений по всем юго-восточным азиатским бюро ВОЗ, а потом и японскому, и, наконец, головному в Женеве. На этот раз Пекин вынужден сказать что-то правдоподобное. Четырнадцатого февраля китайский министр здравоохранения говорит об «остром респираторном синдроме, не похожем на грипп, от которого с середины ноября по начало февраля умерли пять человек в провинции Гуандун. Но, к счастью, число заболевших снижается, и эпидемия контролируется». Эпидемия, убившая пять человек и идущая на спад, – да это же сущий пустяк! И даже если бы умерли 500 человек, все равно пустяк для диктаторского государства, особенно если оно в полтора миллиарда душ.

Доктор Лю Цзяньлунь явно в трудном положении: как и его коллеги, он оказался между молотом Партии и наковальней Науки. И, по правде говоря, голова его занята другим, ведь предстоит поездка в Гонконг на свадьбу к одному из племянников. Большой семейный праздник в городе мечты, где он еще не бывал. В 64 года, перед пенсией, он накопил достаточно денег, чтобы вступить в этот большой храм потребления. Двадцать первого февраля 2003 года он садится в автобус до Гонконга в компании жены и загадочного вируса, который путешествует инкогнито. Он останавливается в номере 911 гостиницы «Метрополь», откуда открывается захватывающий вид на Коулун, один из самых красивых в мире кварталов небоскребов. Ночью ему становится трудно дышать. Однако это не мешает ему утром 22 февраля отправиться по магазинам с гонконгским зятем. Возвращение дается труднее, от острого приступа кашля он падает в лифте. Соседи по гостинице, приехавшие из Сингапура, помогают дойти до номера.

Быстро госпитализированный в реанимацию больницы Квонг Ва, доктор Лю, помнящий о тяжелых случаях в Гуанчжоу, предупреждает персонал о том, что он мог подхватить очень заразную болезнь. Медики не обращают внимания на его слова, на них нет ни масок, ни перчаток – и все они заболевают. Доктор Лю умирает 4 марта 2003 года. Между тем инспекторы ВОЗ прибывают в Пекин, но им не разрешают отправиться в провинцию Гуандун.

Гостиница «Метрополь» и гонконгский аэропорт становятся отправными точками для эпидемии, отсюда бизнесмены разъедутся по азиатским и мировым столицам. Воздухоплавание – это лучший союзник всех новых вирусов!

Наконец 10 марта Китай официально запрашивает помощь ВОЗ для нахождения причин эпидемии. Двенадцатого марта ВОЗ предупреждает мировую общественность о, возможно, птичьем гриппе и, вероятно, H5N1. Не будем забывать, что этот H5N1 уже объявлялся злодеем, и для смены рекламной стратегии нужны время, деньги и гибкость ума.

Быстро выделяется другой вирус, пока неизвестный, из семейства коронавирусов[51]. Болезнь названа острым респираторным синдромом[52].

Подтверждается, что мировая эпидемия стартовала из номера 911 гостиницы «Метрополь». Это первая мировая эпидемия XXI века, за которой можно было следить практически в прямом эфире. Второго апреля – редчайший случай – ВОЗ приказывает закрыть гонконгский аэропорт и открыто обвиняет Китай в преуменьшении эпидемии. Экономические последствия ужасны, стоимость эпидемии оценивается по миру в 30 миллиардов долларов. Становится понятнее, почему все до этого было пустяком. Это повод экономически перестроить сферу здравоохранения, ведь эпидемии измеряются отныне не тысячами жертв, а миллиардами долларов.

Несмотря на это, 3 апреля с большим апломбом китайский министр здравоохранения Чжан Венькан успокаивает население во время знаменитой телевизионной пресс-конференции. Это перебор даже для китайских медиков, зажатых между молотом и наковальней, между Красной книжечкой партии и рыночной экономикой. Один из них, китайский военный врач Чжан Ян Йон, оказывается бесстрашнее коллег и обвиняет своего министра в смертоносной лжи. В июне 2003 года его с женой арестовывают. К счастью, под давлением международной общественности Чжан был освобожден и стал медиком-героем.

Эпидемия закончилась в июле 2003 года, затронув 8000 человек, 800 из которых умерли. Больше всего людей умерло в Канаде, где живет большая азиатская община. Почти все, кто завез вирус в свои страны – Сингапур, Филиппины, Канаду и другие, – жили на девятом этаже гостиницы «Метрополь». Треть смертей приходится на медицинский персонал, среди жертв и наш знакомый доктор Лю.

Как и большинство нулевых пациентов, доктор Лю Цзяньлунь потеряет свой статус. Уже известно, что эпидемия, скорее всего, началась с торговца из Фошани. Он подхватил мутировавший вирус виверры, которую, вероятно, заразила летучая мышь.

К счастью, история новых эпидемий останавливается на следующем этапе зачастую благодаря простым мерам гигиены. И наоборот, благодаря знаниям история не останавливается на предыдущем этапе, потому что отныне генетика позволяет нам проследить всю цепочку заражений. Для инфекционистов статус каждого нового нулевого пациента будет недолгим.

Уже несколько недель у Самюэля странно болит левая нога, к тому же она ослабла. Иногда ему кажется, что она вот-вот подвернется, но он еще ни разу не упал. Он не привык жаловаться. Да и на что? Последний раз он был у врача 30 лет назад – в 14 лет. Уже тогда с этой ногой было что-то не так. Ему все быстренько поправили с помощью маленькой операции, смысл которой он так и не понял. Он только знает, что в раннем детстве была какая-то патология. Все это описано в его истории болезни, почитать которую не доходили руки.

Госслужащий, женат, двое детей, Самюэль ведет спокойную жизнь. Было бы несправедливо усмотреть какую-либо связь между статусами «спокойная жизнь» и «госслужащий» – нет, Самюэль решил вести спокойную жизнь, потому что по своему характеру не любил проблемы. Такой характер встречается у людей всех профессий, и в каждой профессии есть люди разного характера – такое вот отступление, чтобы сразу покончить с кривотолками.