Кристалл Хранителя (СИ) - Данилов Алексей - Страница 16

Эдвард Рич. Одетый в домашний махровый халат, тот следил за миниатюрной горелкой, на которой стоял медный чайник. Струящаяся из горлышка змейка пара колыхалась на сквозняке.

Визари опустил за моей спиной лоскут, оставив нас наедине.

– Здравствуйте, – промолвил торговец. – Кажется, я вас не знаю.

– Меня зовут Перси, – фальшивым именем представился я.

Почему-то в голову пришла кличка лошади, названная девочкой-призраком.

Тот ощупал меня с ног до головы цепким взглядом и указал на ковер напротив себя.

– Что же, будьте так любезны снять обувь, проходите, присаживайтесь. Чайник почти вскипел.

Признаться честно, я удивился. Не каждый способен пригласить в свои покои незнакомца. Сразу видно, что Эдвард не сталкивался с интригами преступной среды, где всякий проходимец вполне мог оказаться наемным убийцей.

Когда я опустился на ворс ковра, торговец протянул руку. Пожал пухлую и невероятно мягкую ладонь, напомнившую по ощущениям пуховую подушку в одном из постоялых дворов Гешле. В то время я потратил трое суток, чтобы засадить за решетку торговца оружием. И как только преступник был передан властям, я отыскал первую попавшуюся ночлежку и неприятно удивился немытым бокалам в баре, безалаберным официанткам и двум клопам, которых я обнаружил наутро под кожей левой голени. И лишь благодаря той мягкой нежной подушке, мне было наплевать на плавающие в стакане пива ошметки грязи и прочие неудобства. Выспался я отменно!

На доставку портрета Эдварда из орденского архива ушло бы несколько дней, потому пока радушный хозяин разливал чай, я его внимательно рассматривал. Круглое лицо с пухлыми щеками, широкие губы, глаза уже начали закрывать складки кожи. Чуть неуклюжий, откормленный, тот нисколько не походил на злодея.

– Позвольте узнать, Перси, – торговец протянул чашку. – Зачем вы представились Мехману, как мой товарищ? У меня отменная память на лица, и я уверен, что вижу вас впервые.

Я подготовился к неизбежному вопросу.

– Дело в том, мистер Рич...

– Просто Эдвард, – поправил он.

– Эдвард. Дело в том, что мне поведал о вас знакомый, забредший в вашу лавку в Нуоре. Он хотел купить занавеску и обратился к вам за помощью. А вы посоветовали замечательный товар. «Именно то, что мне и было нужно», – так говорил тот знакомый. А моя подруга как раз нуждается в мотке хорошей шелковой ткани.

– А чем она занимается, если не секрет? – бровь торговца прыгнула вверх.

– Моделирует модные платья для показов. Но в ее обязанности входит и закупка материала. На подходе осенняя коллекция, но две последние доставки ткани не порадовали качеством. Плохо растягивается, легко рвется. И вдруг я узнаю, что вы перебрались в Марбург, открыли магазин на Главном Рынке и есть бесценная возможность получить профессиональную консультацию и закупить подходящий товар.

Толстяк пришел в полный восторг.

– Конечно, конечно, – закивал торговец. – Вот только чай допьем и сразу приступим к делу. Я покажу вам лучшую ткань визари. Эти крылатые пройдохи знают свое дело. А пока расскажите о себе. Кем вы работаете, Перси?

– У меня несколько источников дохода. Один из них – внештатное сотрудничество с фирмой подруги-дизайнера. Видите ли, я улаживаю некоторые проблемы. Например, поиск опытного специалиста в тканях. Специализация может показаться странной, и все же я отлично выполняю работу. Встреча с вами – тому лишнее доказательство!

– Вы мне льстите!

Мы мило пообщались. Слава Хранителю, Эдвард недолго интересовался лже-личностью гостя, его больше занимала другая тема. В течение нескольких минут я набрался бесполезных знаний про все виды тканей, их свойства и особенности производства.

Вскоре мы вернулись к лоткам, и Эдвард показал весь ассортимент имеющегося товара. Определившись, я посетовал, что опрометчиво забыл дома деньги, и пообещал зайти в другой раз.

– Обязательно приходите, – ворковал торговец. Похоже, для него я превратился в лучшего друга. – Цена не самая...

– Деньги не имеют значения, – отрезал я, строя из себя важную шишку.

– Уверяю, ваша подруга не разочаруется. Пусть взглянет сама, а я дам комментарии и отвечу на любые вопросы. И еще... Позвольте поинтересоваться, Перси – договор с прошлым производителем расторгнут?

Деловая хватка Эдварда восхитила. Я продолжил импровизацию, хмыкнув:

– Конечно! Первая партия негодного шелка была списана на досадную ошибку, но вторая оплошность непростительна. Мы перестали сотрудничать с тем магазином, так что вполне реально заключить новый контракт. С вами, Эдвард.

Тот расцвел.

– Приходите завтра вместе с ней и все попутно решим. Обсудим детали за стаканом домашнего лимонада.

Однако на следующий день я встретился не с Эдвардом Ричем, а с девочкой-призраком, велевшей мне отправить на тот свет самого безобидного человека в мире.

Крупные капли дождя стучали об землю, подобно сотне свихнувшихся барабанщиков. Ритмично, слаженно, без единой ошибки в однообразной мелодии.

Я не обращал никакого внимания на непогоду. Смотрел из-под капюшона на темную громадину семейного поместья, чьи хозяева погибли страшной смертью. В его окнах не должно быть света, однако желтый прямоугольник на первом этаже свидетельствовал об обратном. Сорваться в Клири удалось только после завершения учебной недели, в конце месяца. Глядя из окна кареты на проплывающий мимо пейзаж, я думал о том, что вполне возможно девочка-призрак бежала этой дорогой от своего преследователя. В маленьком сердце теплилась надежда, инстинкты вживания принуждали двигаться тяжелеющие от усталости ноги, а стайка ворон, сейчас занявшая верхние ветви, с тем же равнодушным безучастием наблюдала за погоней.

И теперь мне выпала возможность наказать злодея! Он не имеет права дышать воздухом и жить в доме своих жертв, как ни в чем не бывало. Человек по имени Винсент смог убедить местных, что овдовевшая мать с дочерью продали свое родовое гнездо и отправились далеко на восток, за Драконий хребет, в поисках убежища. Подделал нужные документы, дал на лапу старосте деревни, чтобы отделаться от нежеланных вопросов и подозрений, и чтобы жителей Клири, желающих выведать истину, отправляли на кол.

И самому тупому великану ясно, что от властей не стоит ждать справедливости. Следует навести ее самому.

Эмоций нет. Словно какой-то волшебник выжег изнутри все чувства при помощи магии. Картинка мира потускнела, окрасилась серыми тонами, выцвела. Я облачился в черную одежду и дождался темноты, чтобы исключить случайных свидетелей. С этой точки зрения, повезло с погодой – разбушевавшийся дождь держал жителей в заточении четырех стен почище любого тюремного надзирателя.

Больше нельзя медлить. Удачнее момента не придумаешь.

Я побрел в сторону поместья. Выполняя задания ордена, я убил много людей, шамолов, светлозаров, визари, но только от этого убийства получу удовольствие.

Вдоль стены поместья расположился ряд клумб, но завядшие цветы выглядели жалко. Новый хозяин не считает нужным ухаживать за ними. И пока я шаг за шагом приближался к крыльцу, вспомнился последний разговор с призраком.

Спасибо обновленному кольцу-артефакту за то, что не пришлось снова брать внешнюю стену штурмом. Закрытая библиотека встретила гостя полной тишиной. На некоторых колоннах висят предупреждения: «Пожалуйста, соблюдайте тишину». Что же, теперь в этих табличках отпала необходимость.

Исчезли студенты, штудирующие пособия, столы не загружены кипами учебников, не видно сгорбленных фигур пожилых работниц, а недружелюбный уборщик, который уходит последним после помывки полов, наверное, смотрит уже пятый сон. Библиотека вымерла. И даже ее единственного обитателя, занявшего верхние ярусы чердака, нельзя в полной мере назвать живым. Скорее, существующим.

Вот она-то мне и нужна.

Призрак сидела на своем излюбленном месте – испещренном трещинами подоконнике, откуда открывается прекрасный вид на неровные ряды Главного Рынка. Мне пришла в голову мысль, что девочка неслучайно выбрала именно это окно. Возможно, днем она всматривается в бесконечный поток незнакомых лиц, надеясь вычленить в толпе ненавистного торговца. И если хоть раз повезет увидеть иголку в движущемся стоге сена, то сложно представить какую боль причиняет невозможность расправы. Похожие эмоции испытывает голодный пес, уставившийся на кусок мяса сквозь стекло прозрачной витрины.