Джек и Джилл - Олкотт Луиза Мэй - Страница 15

— Давай, — с охотой согласилась Джилл. — Ребята последнее время в основном занимались повторением, а значит, мы не слишком много пропустили. Если как следует в каникулы позанимаемся, то нагоним. Ой, знаешь, я так ужасно скучаю по школе, — вздохнула она, отчетливо вспоминая каждую кляксу и выщербину на поверхности своей парты.

— Посмотри, настала очередь наших с тобой поделок. По-моему, они очень недурно выглядят. — Джек увидел первым, как миссис Мино принялась развешивать на зеленые ветки яркие разноцветные конусы со сладостями, покрытые золотой краской орехи, румяные яблоки и желтые апельсины. Затем от ветки до ветки растянулись широкими параллельными дугами нити с нанизанными вперемежку шариками попкорна и алой клюквы. И наконец, на пушистой ели одно за другим яркими радужными бликами заиграли бусы, для которых миссис Мино, Фрэнк и Ральф выбирали места с тем расчетом, чтобы на них попадало как можно больше света.

— Никогда еще не видела такого роскошного дерева! — всплеснула руками Джилл. — Как хорошо, что мы с Джеком тоже сумели помочь с украшениями для него, хотя мы оба и прикованы к кроватям. Вы уже все развесили? — поинтересовалась она, когда трое трудившихся возле ели отошли в сторонку.

— Не совсем, — откликнулась миссис Мино. — Передай-ка мне, Фрэнк, вот это, — указала она на нарядную коробку и, когда старший сын поставил ее перед ней, бережно вынула оттуда фигурку младенца с белоснежными ангельскими крыльями.

Выглядел он совсем как живой. Розовый, пухленький. С нежным румянцем на озаренном улыбкой лице под прядями шелковых волос. Короткие ручки широко разведены и простерты вперед, словно в стремлении заключить в объятия и благословить весь мир. Крылышки из мягчайшего пуха трепетали при малейшем прикосновении, и, казалось, младенец вот-вот воспарит в воздух.

— Это что, святой Николай? [25] — любуясь фигуркой, спросила Джилл, потому что по странному стечению обстоятельств ни разу не видела изображения святого младенца, да и как-то не задумывалась особенно о глубинном значении праздника Рождества.

— Нет, дорогая, — покачала головой миссис Мино. — Это фигурка младенца Христа. Его-то рождение мы сегодня и празднуем. По-моему, мне удалось выбрать очень красивую. — И она повернула младенца так, чтобы Джилл и Джек могли его хорошенько разглядеть.

— Выглядит как настоящий ребенок, — отметил Джек и с таким видом коснулся розовой ножки, словно ждал, что фигурка очнется и примется лепетать.

— В Монреале мы с мамой заходили в одну часовню. Там тоже стояли фигуры святых. И святой Николай очень походил на эту фигурку, почти вылитый, но без крылышек, — продолжала внимательно смотреть на младенца Джилл. — И еще Николай на руках ягненка держал, — добавила она, одновременно размышляя о том, позволят ли ей поиграть немного с прелестным младенцем, если она осмелится об этом попросить.

— Молитесь же, дети, Ему с открытой душой, старайтесь в поступках своих подражать Ему и всегда помните: ради нас Он отдал Свою жизнь и Он любит каждого из нас, — трепетно проговорила миссис Пэк, с такой нежностью повязывая фигурке белую ленту, словно каким-то чудом у нее на руках оказался сам святой младенец во плоти. — Да, конечно же, статуэтка не более чем символ. Но полагаю, вы не оставите благодарных мыслей о Нем весь этот день: и в разгаре праздничного веселья, и в миг вручения подарков, и во время вечерней молитвы.

С этими словами женщина протянула фигурку Ральфу, они с Фрэнком надежно ее прикрепили к крюку в потолке над вершиной дерева, после чего создалось полное впечатление, будто младенец парит над елью на своих легких крыльях, благословляя и эту комнату, и тех, кто в ней находился, и весь светлый сегодняшний день.

Момент был столь впечатляющий, что Джек и Джилл какое-то время не могли оторвать завороженных взглядов от лучезарной фигурки, да и остальных охватило схожее чувство. Даже солнце, казалось, устремило самые яркие свои лучи навстречу младенцу, даже огонь в очаге, золотя волосы на его голове, изо всех сил старался осветить его поярче, а тут к тому же снаружи послышался мелодичный звон церковных колоколов, призывающих вспомнить историю жизни Того, Кто много сотен лет назад явился на свет и тем самым положил начало празднованию Рождества.

— Да, — первой нарушила благоговейную тишину мама Джека. — Мне думается, так гораздо лучше, чем если бы мы поставили рядом с елью фигурку Санта-Клауса. — Она вновь подняла голову, чтобы полюбоваться на лучезарного младенца. — Хотя и Санту, может, чуть позже достанем.

Трое тружеников, спохватившись, что их ожидает еще множество дел, ушли — Ральф и Фрэнк в церковь, а миссис Мино заняться обедом для больных.

Момент благодати, снизошедшей на всех в комнате всего мгновение назад, был хоть и краток, однако не прошел незаметным для Джека и Джилл.

— Думаю, мы с тобой должны постараться стать очень хорошими, — начал Джек, едва они с Джилл остались наедине. — Люди так добры к нам. А мы уже выздоравливаем и можем теперь великолепно проводить время вместе. Как бы мне хотелось постараться сделать что-то такое, чем я мог бы выразить всем, кто нас окружает, благодарность.

— Да, мы должны постараться, — столь же искренне прозвучало из уст Джилл. — Хотя это ужасно трудно, когда болеешь. Я так устаю оттого, что не могу двигаться. Прямо выть хочется. Но ради мамы я должна держаться, чтобы не испугать ее. Поэтому я просто тихонько плачу. А ты, Джек, не плачешь?

— Мужчины никогда не плачут, — отрезал он. — Но меня тоже порой начинает так все раздражать… Тогда я пинаю ногой одеяло и говорю ему: «А катись-ка ты!» Ну а когда мне совсем паршиво, срываюсь на Фрэнке. Он ничего, терпит. Потому что хороший брат. — И Джек мысленно дал себе обещание, что, как только поправится, предоставит старшему брату право ответить на все обиды и сочтет справедливым любое возмездие.

— А я думаю, Джек, что в этой чудесной комнате нам будет легче стать хорошими. Не представляю себе, как можно злиться и раздражаться, когда вокруг так красиво, — не отводила девочка взгляда от ангела, парящего над рождественским деревом.

— Если бы нам поесть еще поскорей принесли, — простонал в ответ Джек. — Согласен даже на что-нибудь не такое красивое, как все здесь. Я жутко голодный. Утром-то толком даже и не позавтракал, так хотелось скорее с тобой увидеться и про другие сюрпризы узнать. А Фрэнк, как назло, все время твердил, что мне нипочем не угадать, когда ты у нас появишься, и поэтому я к твоему приезду наверняка не буду готов. В результате я так обозлился, что запустил в него вареным всмятку яйцом. Ох, как же оно все вокруг заляпало!

Весьма живо представив себе, как солидный Фрэнк в панике уворачивается от брошенного в него яйца и оно с хрустом врезается в стену, оставляя на ней желто-белое доказательство того, что Джек позволил себе впасть в грех раздражения, Джилл залилась смехом, а виновник маленького утреннего происшествия подхватил его. Смех в таких случаях заразителен, так что к моменту, когда в комнату вошла миссис Мино, а следом за ней — миссис Пэк с подносом в руках, двое больных, подзуживая один другого, уже надрывались от безудержного хохота.

— Кажется, новое лекарство славно работает, а, соседка? — обернулась миссис Мино к миссис Пэк.

— Так и есть, мэм, — со счастливой улыбкой откликнулась мама Джилл. — У меня ощущение, будто я и сама его изрядно глотнула, до того на душе легко.

И действительно, заперев за собой при выходе дверь коттеджа, она словно оставила за ней большинство своих тревог и невзгод. Лицо ее вдруг разгладилось, посвежело. Исчезли куда-то горестные складки у рта. И даже Джилл с трудом сейчас узнавала маму в улыбчивой, энергичной женщине, повязавшей поверх красивого платья сияющий белизной и свежестью накрахмаленный фартук.

— Когда ешь что-то вкусное не один, а с кем-нибудь вместе, оно становится в два раза вкуснее, — заключил Джек, когда они с Джилл принялись воодушевленно уплетать принесенные мамами сэндвичи, запивая их молоком из изящных фарфоровых кружечек с розовыми бутонами по белому полю.