Луны морозные узоры. Часть 1 (СИ) - Кириллова Наталья Юрьевна - Страница 13

— Лайали, культы любых богов довольно трудно уничтожить полностью, — поправил меня мужчина мягко. — Всегда остаются те, кто продолжают верить и проводить положенные ритуалы, пусть и тайком. Насколько мне известно, после охоты все-таки сохранилось два храма лунной богини, на севере и на юге. Я видел луну во снах и чувствовал ее божественное присутствие. Еще я провел некоторые изыскания на эту тему. И, — Мартен неожиданно наклонился ко мне сильнее, чем прежде, так, что я ощутила его теплое дыхание на своей щеке, — оборотни чувствуют магию, чуют, когда человек рядом с ними колдует, обращается к своей силе.

Совсем забыла! Я же собиралась использовать сияние тогда, в ванне, и, естественно, Мартен почувствовал мою магию.

— Это мой дар, — призналась я смущенно. — Он со мной с четырнадцати лет, но, поскольку я родилась в королевской семье, и речи быть не могло, чтобы отдать меня в храм для служения Серебряной. И дар уйдет, когда я… когда я возлягу с мужчиной. Так было у моей мамы и у ее матери. Наверное, таков удел всех женщин нашего рода, не имеющих даже возможности выбора между замужеством и служением богине. Мы выходим замуж ради блага семьи, ради блага страны, для нас не существует иного пути, другого решения. Быть может, когда-нибудь это и изменится, но не сейчас. Впрочем, маме повезло — она и мой отец полюбили друг друга.

Неожиданно Эллина поравнялась с нами, и мы мгновенно отвернулись друг от друга.

— Лин, — произнес Мартен сухо.

— Просила же не называть меня так, — напомнила Эллина.

— Как тебя еще называть — Лиса?

Я молчу, окончательно потерявшись, запутавшись в том, какое обращение при этом странном дворе допустимо, а какое нет.

— Тоже не стоит, если шкура дорога. Клыки наши и вес не сравнить, конечно, но мех тебе я попортить могу.

Мартен бросил на Эллину раздраженный взгляд и отпустил мою руку.

— Ваше высочество, — поклонился и отступил назад.

Я вежливо кивнула, с трудом сдерживаясь, чтобы не вцепиться в его руку в отчаянном порыве, не обернуться, провожая его глазами.

— Не хочу показаться навязчивой или сующей нос не в свое дело, но вам следует быть осмотрительнее, — заметила лисица тихо.

— Не понимаю, о чем вы, леди Линди, — соврала я. Поправила капюшон, пряча за бессодержательным действием всколыхнувшуюся тревогу.

— Всего лишь предостерегаю.

— Ни к чему меня предостерегать, леди Линди, я не забываю о своем долге.

— Оборотни, когда находят или выбирают себе пару, становятся… весьма и весьма настойчивы. Я бы даже сказала, деятельны, порой сверх меры, и большинство из нас ни перед чем не остановится, пока не получит избранную пару в свое распоряжение. Инстинкты, знаете ли, — Эллина вдруг повернула ко мне голову, втянула воздух. — М-м, полагаю, только разумная осторожность удерживает его от того, чтобы пометить вас как свою сам… как свою женщину.

— Что за вздор? — чувствую, как краска повторно заливает лицо, а сердце в страхе пропускает удар. Кажется, под ногами разверзлась пропасть, и она вот-вот поглотит меня, примет в объятия подземного мира. — То, на что вы… вы намекаете, возмутительно и глупо, более того, не пристало вести подобные неподобающие, двусмысленные речи в присутствии невесты наследника трона.

— Это который сейчас тискает под какой-нибудь елочкой свою подружку? — я вижу в глазах Эллины откровенный скепсис и отсутствие должного уважения к своему принцу и будущему королю, но я слишком напугана возможностью разоблачения, слишком боюсь за Мартена, чтобы удивляться непочтительному мнению афаллийских придворных о собственном монархе. — Хорошо, Лайали, не будем пока говорить о котах.

— Да, леди Линди, не стоит, — я натягиваю капюшон поглубже и до самого дворца не произношу ни слова.

Наше с наследником возвращение во дворец по отдельности не прошло незамеченным и за обедом я удостоилась долгого, неодобрительного взгляда от королевы, полного осуждения и непонимания причин моего поведения. Да-да, именно моего. Ни на секунду я не усомнилась в том, что Элеонора не возложила вины за произошедшее на сына, даже мысли не допустила, будто обожаемый ею принц мог поступить бесчестным образом, некрасиво, недостойно и грубо. В отличие от супруги, Георг смерил Александра взором строгим, суровым и наследник насупился, опустил голову, скрывая недовольство.

Не знаю, не представляю, что будет после свадьбы. После разговора с принцем мне страшно думать о собственном будущем, о наших детях, которых я, вполне возможно, стану обожать столь же слепо и безоглядно, подобно королеве Элеоноре, дарить им всю свою любовь и баловать, пока Александр будет держаться с ними так же холодно и строго, как и его отец. А может, и хуже — ведь жених мой не испытывает ко мне даже партнерского уважения, теплых дружеских чувств и наши дети в сердце его навсегда останутся на втором месте после детей от любимой женщины. Многие короли признают своих бастардов, одаривают милостями и титулами, приближают к себе, и я уверена, что Александр поступит так же, случись Изабелле родить от него ребенка. И что же — день за днем я буду не только наблюдать, как мой супруг отдает предпочтение другой женщине, но и выделяет и осыпает почестями ее отпрысков?

Мартена нет в обеденном зале, и я не ищу его. Не знаю, успокоила ли я подозрения Эллины, уверилась ли она в моих словах? Пытаюсь вспомнить, не остался ли на мне запах Мартена после его ночного визита, Эллина ведь тогда вошла ко мне утром вместе с Айянной и Зайрой и могла что-то почуять… Нет, бесполезно. Я не оборотень, нет у меня тонкого нюха зверя, не вспомнить мне того, чего я и не знала. Конечно, вскоре после ухода Мартена я переоделась в скромную сорочку и заплела волосы в косу, но где было взять посередь ночи теплой воды, чтобы хотя бы просто ополоснуться на всякий случай? Оставалось лишь надеяться, что мы слишком мало пробыли в объятиях друг друга, и не сохранила наша кожа запаха того, кого и быть так близко не должно.

Ночью мне вновь снилась огромная молочно-белая луна, луг, полный сиреневых цветов, и снежный барс, идущий рядом со мной неспешно, степенно. Моя рука иногда касалась мягкого меха на загривке зверя, и он поднимал тяжелую лобастую голову, смотрел на меня задумчивыми светло-синими глазами. Мы шли долго, никуда не торопясь и наслаждаясь ласковым, убаюкивающим покоем, что разлился вокруг призрачным лунным сиянием. Мне хотелось, чтобы ничто не кончалось, ни сон, где мне нечего бояться, ни этот луг, по которому я могу идти вместе с тем, кто предназначен мне, кто дорог моему сердцу, но неожиданно цветочное полотно, казавшееся прежде бескрайним, оборвалось высоким отвесным склоном. Мы остановились на его краю, и моим глазам открылась иная даль, темно-синяя, бархатистая, отражающая бесконечное небо, расшитая серебром луны.

Море.

Барс прижался осторожно мохнатым боком к моим ногам, и я встретила его вопросительный взгляд.

— Я никогда не видела настоящего моря, — прошептала я. — Только на картинках.

Барс сел подле меня, всмотрелся в сияющую лунную даль, словно ожидая нечто, мне неведомое…