Выбери любимый жанр

Тьма после рассвета - Маринина Александра Борисовна - Страница 18


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта:

18

Капитан, представившийся Константином, работал в Штабе МВД, в том подразделении, сотрудники которого выезжали в разные города страны для проведения инспекторских проверок. Он оказался приятным собеседником, и Настя с удовольствием болтала с ним, пока они стояли в очереди и потом пили невкусный кофе с молоком и жевали политые чем-то сладким плюшки, носившие гордое имя «марципан». С собственно инспекторских проверок разговор плавно перешел на планирование этих самых проверок.

– Про план я поняла, – сказала Настя задумчиво. – А внеплановые бывают?

– Конечно. Когда есть серьезные сигналы с мест, то проверяем, даже если в плане не стоит.

– А сами вы можете инициировать внеплановую проверку? Ну вот когда нет никаких сигналов с мест, ничего такого, а вы все-таки проверяете?

Капитан пожал плечами.

– Можем. Но зачем? Есть план, по нему и работаем. Нет сигналов – нет и оснований для внеплановой. Вы поймите, Анастасия, выезд комиссии – это большие командировочные расходы, они ведь тоже планируются, план командировок составляется заранее, существуют бюджетные ограничения. Никто не позволит…

– Это я тоже поняла. Мне другое интересно: бывает ли у вас такое, чтобы вы по каким-то признакам, но без всяких сигналов с мест, приходили к выводу, что вот это конкретное подразделение нужно проверить. Не «пора проверить», потому что срок подошел, а именно «нужно», потому что там явно что-то не так, что-то смущает.

Капитан призадумался.

– Хороший вопрос, – ответил он наконец. – На моей памяти такого не случалось, хотя я не так давно в Штабе, чуть больше года. Какие признаки вы имеете в виду? Раскрываемость, что ли? Или рост числа зарегистрированных?

Настя замолчала. Ей вдруг стало не по себе. Ну куда она лезет? Девчонка, соплячка, всего четыре месяца прошло после выпуска из университета, а перед ней стоит целый капитан, то есть человек, который служит не меньше семи лет. Он и без ее дурацких идей прекрасно знает, как делать свою работу. Вот сейчас высмеет ее… С другой стороны, пусть высмеет, она потерпит, зато потом он объяснит, почему ее идеи глупые и никуда не годятся. Она обдумает то, что он скажет, найдет ошибку в своих рассуждениях, чему-то научится, узнает что-то новое. Почему не попробовать? Страшно, конечно, она ведь совсем не знает этого Константина. А вдруг он начнет рассказывать в своем Штабе, на какую дуру нарвался в Бабушкинском РУВД, и эта самонадеянная девица еще пыталась учить чему-то многоопытного штабиста, при этом несла такую чушь, что уши вяли, и правильно, что баб на службу стараются не брать, у них совсем мозгов нет… Потом до папы дойдет, ему будет неприятно. Мало того, что она вчера сунула нос, куда не просили, так еще и сейчас собирается влезть не в свое дело.

– Я… я имею в виду отчетность по форме три, – выпалила она дрожащим от страха голосом. – О следственной работе. О движении уголовных дел.

Капитан выглядел озадаченным. Даже жевать перестал на несколько секунд. Потом все-таки проглотил кусок марципановой булочки и сделал глоток почти остывшего кофе.

– Поконкретней, пожалуйста, – очень серьезно потребовал он.

Кажется, Константин и не собирается смеяться над ней. Но это пока. Он еще думает, что Настя скажет что-нибудь умное. Он же не знает, что она совсем неопытная, новичок в своем деле. Ой, что сейчас будет… И зачем она начала этот разговор?!

Настя набрала в грудь побольше воздуха, чтобы унять дрожь. «Нельзя быть такой трусихой, – сердито сказала она себе. – Нельзя вечно всех бояться».

– Можно, например, посмотреть соотношение показателей по пятой и сто девяносто пятой статьям УПК и соотнести их с показателями из формы один о количестве зарегистрированных преступлений и с цифрами из формы три о количестве дел, законченных расследованием. Сами по себе все эти цифры ни о чем не говорят, но в динамике может получиться любопытно.

– Например?

– Например, растет число возбужденных уголовных дел, это рассматривается как прямое подтверждение того, что выросло и количество преступлений, и обычно сразу начинают говорить, что растет преступность, ухудшается криминальная обстановка. Только ее почему-то все называют криминогенной. – Настя усмехнулась. – Хотя «криминогенный» – это способствующий появлению и развитию криминального. Ну, как патогенный микроб, который инициирует развитие заболевания, вызывает его. Так вот, если увеличивается количество дел и параллельно растет число зарегистрированных преступлений, то делается вывод об ухудшении обстановки, а если число дел растет, а число преступлений – нет? То есть растут на самом деле оба показателя, рост идет на протяжении многих лет в среднем примерно на два процента в год, это статистическая норма, но вдруг в какой-то момент один показатель увеличивается намного заметнее, чем другой? Тогда говорят об увеличении нагрузки на одного следователя и больше ни о чем. И никто не смотрит на количество уголовных дел, прекращенных по пять-один или пять-два, то есть либо за отсутствием события преступления, либо за отсутствием состава, что выясняется не в момент регистрации или выявления, а уже в ходе следствия. Понимаете? Криминальная ситуация может оставаться прежней или даже улучшаться, просто руководство в регионе из каких-то соображений решило перестать укрывать заявления и сообщения о преступлениях от регистрации, дало команду регистрировать все и возбуждать дела по всем фактам, а после тщательной проверки принимать процессуальные решения. Ведь может такое быть, как вы думаете?

Настя излагала свою мысль путано, и сама это осознавала, но надеялась, что Константин поймет. В университетском курсе им не объясняли, в чем разница между заявлением в милицию и зарегистрированным преступлением, и у студентов складывалось твердое, но совершенно ложное убеждение, что это одно и то же и что количество одного должно равняться количеству другого. А уж о таком явлении, как укрытие правонарушений и преступлений от учета, не только в университете, но даже и на службе упоминать было нельзя. Заявил человек, что его обокрали, – значит, учитывается как кража, заявил, что его побил незнакомый человек, – значит, в статистику попадает хулиганство. И только придя на работу в РУВД, Настя начала видеть, какой путь проходит информация, как она уточняется, проверяется и преображается. Пришел человек с заявлением о краже, допустим, и это заявление регистрируется в специальной Книге учета происшествий. Задержали сотрудники патрульно-постовой службы двух драчунов в общественном месте – информация об этом заносится в ту же книгу как хулиганство. А потом начинается проверка, и выясняется, что никакой кражи не было, а заявитель просто страдает рассеянностью или забывчивостью. И драка в общественном месте может оказаться вовсе даже не хулиганством, а совсем другим составом, например, побоями или вообще неудавшейся попыткой ограбления, если потенциальный потерпевший не растерялся и решил дать отпор. Всякое бывает. В первом случае никакого уголовного дела возбуждаться не будет, во втором его могут возбудить сначала по статье 206 «Хулиганство», а закончить уже со статьями 15 и 145 как покушение на грабеж. Карточка первичного учета по форме один «На зарегистрированное преступление» выставляется только тогда, когда уже точно понятно, было ли совершено преступное деяние на самом деле и какое именно. Поэтому «заявления и сообщения о преступлениях» это совсем не то же самое, что «зарегистрированное преступление». И по сути, и по цифрам. С недавнего времени Настя Каменская стала водить дружбу с парнями, выезжающими на «бытовуху», дотошно выспрашивала, что там было, кто на кого жаловался и почему. Эти выезды тоже заносились в Книгу учета, поскольку вызов милиции считался жалобой или заявлением, да только заканчивалось все, как правило, полным пшиком. Пьяный муж бьет жену, орет, носится за ней с ножом по квартире. «Ну что, женщина, забираем? Будем оформлять? Пусть посидит, подумает о своей жизни?» – «Ой, нет, не надо, не сажайте его, вы только попугайте как следует». – «Так что, не будете писать заяву о побоях?» – «Не буду, не буду, вы его заберите, пока не протрезвеет, утром выпустите, а сажать не надо». Вот и все. Побои относятся к преступлениям частного обвинения, то есть дело возбуждается только по жалобе потерпевшего, государство самовольно вмешиваться не может. Если потерпевший писать заявление не хочет, никакого дела не будет.

18
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело