Алмаз Времени. Том I. Скитания (СИ) - Токарева Мария - Страница 73

Но не после всех видений, от которых он теперь не мог избавиться. Четыре вестника гибели упрямо возникали в сознании образами горящих миров, сея хаос. И загадочный пятый вел их сквозь все порталы. Пятый… Разрушитель Вселенной.

Сумеречный Эльф рассматривал свою команду в облике грязной портовой чайки. Он бы предпочел образ гигантского черного ворона, но для Свифтфиша такая птица выглядела бы слишком подозрительно. Они ворвались внезапными пришельцами посреди бури. За ними шел ураган, похоже, так начертали тайные знаки на свитках судьбы. Сумеречный Эльф видел, как отчаянно сражались Закуда и Янори. И как мастер Вейяча в образе Грифа Риппера – его излюбленной проекции – бороздил жаркие степи истерзанной войной Круны. Все происходило в одновременности, длилось и переплеталось.

А он, неудавшийся Страж Вселенной, только наблюдал, сидя на флагштоке городской ратуши. Он ждал, когда настанет время вступить в игру. Все лишь игра, смена масок и обликов. И все же… за занавесом суетных дней таилось великое зло.

Сумеречный Эльф понял, что до завершения «спектакля» не имеет права отлучаться в другие миры и выходить из роли. Пусть Сварт давно опротивел ему своим бездушием. Впрочем, так ли они отличались? Уверенность терялась, разлетаясь ветром, треплющим флаги на ратуше Свифтфиша. Сумеречный не видел того, что творилось вокруг, зато наблюдал за тем, что делалось вдали.

В это утро его команда нервничала больше обычного, что и закономерно. Сварт задумал воплотить очередной свой хитрый план.

– Где эта тварь? – кричал он поутру, спрашивая о нем, о персональном «ангеле-вредителе», Сумеречном Эльфе. А ведь еще накануне не хотел даже близко подпускать к своему возможному триумфу. Или грандиозному падению.

– Сказал, что пошел за лодкой, – оправдывался Скерсмол, падая со стульев, на которых опять ворочался всю ночь.

– Да никуда он не пошел! Он сбежал! – рычал Сварт.

Он был взбешен. Всю ночь ему снились крылатые змеи, слезала липкая чешуя-кожа. Он не понимал, кто говорит с ним. Он не желал замечать очевидных вещей.

Видения иссякли, утонув в отсветах зари. Разум заводился, как отлаженный часовой механизм, и ему не подобало отвлекаться на бред смутных знамений.

Обругав нерасторопную команду, Сварт отправился, как и обещал, в местный штаб морских стражей. Он был уверен в своем плане больше чем на девяносто процентов, но все-таки эти противные десять процентов сомнений не давали покоя. Пусть его и считали мертвым, и в объективы фотоаппаратов он никогда не попадал, но все же все восточное побережье западного материка содрогалось еще четыре года назад от кровавых набегов пиратской команды Сварта Две Красные Руки. Свидетелей обычно не оставалось, но все же легкое беспокойство не исчезало.

Да еще взгляд капитана Даркси отнюдь не радовал, потому что страж как будто что-то скрывал или в чем-то подозревал. И фамилия по-прежнему казалась неприятно знакомой. Сварт при всей своей проницательности не мог выудить из памяти один день, один случай…

Личная неприязнь стража Даркси все равно не позволила бы ему доказать, что странник – это числящийся мертвым капитан Сварт Иренг. Но и Сварту без поддельных документов не светил благоприятный исход в случае разбирательств. Немного ненужных расспросов – а там страж и сфабрикует дело против пришельца, обвинит во всем, что творилось в злачном городишке.

Впрочем, Сварт знал, кому выгодна его версия мотива преступлений. Он очень рассчитывал на то, что его доказательства дойдут до нужных ушей. Но все же терзала неоправданная тревога. Раньше он никогда не сомневался в своем успехе. Но Маиму-Длинноногий научил бояться, посеяв в душе ядовитые колючки опасений за успешный исход очередного плана.

Вот он, штаб стражей, беленое здание с синими флагами, на которых золотилось пламя – знамена джиннов. За порогом этого аккуратного строения запросто могли арестовать. И тогда без оружия либо сбегать через зарешеченное окно, либо сдаваться. Впрочем, сдаваться в плен Сварт не собирался при любом раскладе. Только не плен, не унижение. Капитан Сварт ни разу за долгие годы пиратства не попадался. Сумеречный Эльф мысленно грустно улыбнулся: он-то знал, он помнил темницу в крепости самого короля асуров. Вряд ли с ней в сравнение шла каторга джиннов. Впрочем, оба места означали скорую погибель. И Страж Вселенной выжил только потому, что к моменту поимки обрел проклятое бессмертие. Сварт же таким не мог похвастаться. Пока.

Он остановился на минуту перед дверью, сжав кулаки – неуютно, совсем неуютно, даже если он не понимал сути этого понятия. Усталые глаза сверлили немоту двери, а она закованным воспоминанием древесины скалилась замком и ручкой.

Дрожание рук – непозволительная роскошь. Страх ведь тоже чувство, а ему, затерянному пирату, жизнь отвела лишь пустоту. Но он медлил.

Реальность – только миг, как пуля пролетит, оставит тот же след. Лишь воздух рассечет. И воздух так же рассекло движение руки, схватившейся за дверное кольцо. Стук отзывался гулом времени в ушах и током крови в голове. Время сменяло кожу змеиных секунд, шипело кипящим маслом. И снова откликался чей-то голос: «Да, иди. Иди, мой верный ключ, тебе открыты все дороги, пока я позволяю».

Сварт замер на секунду, не желая выпадать из реальности. Дверь уже отворили. Он вошел, и голос в голове растаял.

«Сейчас иль никогда», – подумал Сварт, переступая высокий порог. Всего лишь шаг – в будущее или в пропасть. Шаг в будущее, чтобы вернуть прошлое. Один его миг.

Сумеречный Эльф вздрогнул на вершине ратуши от этого «сейчас иль никогда». Так же он говорил однажды, сбегая из темницы короля асуров, когда чаша страданий переполнилась и облекла его новой силой, которую не закладывали в него даже те, кто создавал совершенное оружие против захватчиков Бенаама.

Но с тех событий минуло уже две с половиной тысячи лет. Только король асуров по-прежнему занимал свой трон из черепов и костей, а Страж Вселенной скитался, повсюду закрывая порталы в погибший родной мир.

Здесь же, в Свифтфише, царствовала суетливость. Люди и джинны и не помышляли о незримой борьбе, которая шла рядом с ними. И Сварт не догадывался, как стал центром этого сражения, пока вел свою войну. Команда его тоже ничего не знала.

Сумеречный Эльф перелетел с ратуши на крышу салуна, откуда доносилась дурная игра тапера на «хромом» фортепиано. За ним еще предстояло понаблюдать, но позднее. Пока что Сумеречный Эльф сконцентрировался на команде Сварта.

Мани, как и условились, следила издалека, спрятавшись среди разросшихся неухоженных кустов неподалеку от штаба. Она с опаской глядела на то, как их капитан зашел в здание морских стражей. Да часто ли такое случается: пират сам идет к блюстителям закона!

Руки Мани дрожали. Переживала ли она за капитана или за свое будущее в случае его неудачи – сама не понимала. Она считала, что все-таки обязана жизнью этому беспощадному человеку. Жестокий? Пожалуй. Черствый? Очень. Несправедливый? Без меры. Но встречались и более страшные типы. В ее представлении хуже могли быть, например, стражи, намного хуже. Или отряды джиннов из Гриустена, посланные для устранения последствий эпидемии… Мани помотала головой, ругая себя: «Не время для воспоминаний! Дома нет! Соберись и прими уже, что никто больше не угостит тебя плюшками с творогом. Все, нет их! Нет!»

Мучительное начало дня, мучительное ожидание. Да еще мысли разбредались, как значки нотной грамоты, растерявшиеся строчки порванной книжки. Мани прижималась к дереву и нервно скребла бурую кору, сбивая с нее сизую пыль.

Сварт все не появлялся из штаба. Возможно, его уже схватили. Куда же тогда? Все прекрасно знали, что добытая лодка вряд ли унесет далеко. Запасного плана просто не существовало, капитан все поставил на свое умение убеждать. Сварт не соглашался скитаться: для него такая жизнь была не лучше смерти. А для Мани… скверная жизни казалась лучше прекрасной смерти. Разве случается «прекрасная»? Нет ведь! Нет! Капитан за столько лет как будто этого не понял.