Выбери любимый жанр

Шлак (СИ) - Велесов Олег - Страница 3


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта:

3

Он ответил быстро и так же тихо:

— За подобные вопросы ни вам, ни мне несдобровать. Но помните: отсюда все рано или поздно попадают в Загон. Все, — и уже громче. — Напились? Больше я ничем помочь не могу. Колтун, уводите.

Из медицинского кабинета проследовали на склад. Каптёр окинул меня профессиональным взглядом и выдал семейные трусы, чёрные брюки, клетчатую рубаху, берцы и чёрную бандану. Всё новое, из чего можно сделать вывод, что я нужен им не просто живой, но и более-менее здоровый.

Глава 2

Со склада мы вернулись на лестничную площадку, где сидел дежурный.

— Открывай подвал, — велел Колтун.

Дежурный звякнул связкой ключей, отомкнул замок и потянул дверное полотно на себя. Пахнуло плесенью и мочой. Колтун отшатнулся, зажимая нос пальцами.

— Придурки, вы хоть чистить их после себя заставляйте. Задохнуться можно. Или хлорки насыпьте.

— А на кой? — ничуть не реагируя на запах, пожал плечами дежурный. — Пускай привыкают. В Загоне лучше не будет.

— Да хрен с этим Загоном. О себе подумайте. Нравится дерьмом дышать?

— У меня чувствительность понижена. Нос сломали, когда боксом занимался, теперь специально принюхиваться надо.

Колтун качнул головой и подтолкнул меня к проёму.

— Давай туда. А ты свет включи.

Под низким потолком загорелась тусклая лампочка, осветила узкий проход, облезлые стены и уходящие вниз ступени. Я посмотрел на Колтуна. Он отреагировал резко.

— Чё вылупился, урод зашлакованный?! Вниз пошёл! Или думаешь, я тебя провожать буду?

Он толкнул меня в спину, я едва не скатился. Успел выставить руки в стороны, упереться в стены. Сломанные рёбра отозвались болью. За спиной хлопнул металл, с потолка посыпались пыль и ошмётки меловой побелки, лампочка погасла.

Продолжая держаться за стены и нащупывая ногой ступени, я спустился до ровной площадки. Запах стал крепче, вентиляция отсутствовала напрочь. Это не подвал, это подземная тюремная камера. Температура на уровне экватора, воздух сухой, словно выжатый, и от этого снова захотелось пить.

Впереди мигнул огонёк. Он двигался рывками, то поднимаясь, то опускаясь, а потом замер. И сразу раздался негромкий надорванный возрастом голос:

— Прошу вас, идите на свет. Провод не очень длинный, я не могу вас встретить. Только осторожно, потолки низкие. Если вы высокого роста, лучше нагнуться.

В тусклом свечении удалось разглядеть мужчину. На вид давно за шестьдесят, щуплый, на кончике носа простенькие очки, одет в то же, что выдал мне каптёр. Особая примета: седые кучерявые волосы, напоминающие шапку зрелого одуванчика. В его возрасте это выглядело смешно — человек-одуванчик, но смеяться совсем не хотелось.

— Здравствуйте, — поздоровался мужчина. — Не буду говорить, что рад вас видеть, ибо в нашем положении это выглядело бы чересчур цинично. Но раз уж вы сюда попали…

В руке мужчина держал переноску. Света она давала не много, я видел круг диаметром три метра, в который попадал кусок земляного пола и полосатые края матрасов.

— Я здесь назначен отвечать за порядок, — начал объяснять мужчина. — На мне всё: общежитие, питание, общение с поступающим шлаком. Староста, если одним словом. Обращаться ко мне можете по фамилии: Тавроди. Я наполовину грек, папа родом с Пелопоннеса, мама из Красноярска. А вас как?

— Евгений.

— Что ж, Евгений, пойдёмте, я покажу вам место.

Он развернулся, и, подбирая свободной рукой провод, повёл меня вглубь подвала. Свет выхватывал из темноты сидевших и лежавших на матрасах людей. По большей части это были мужчины, лица многих указывали на асоциальный статус, и все были одеты одинаково: клетчатые рубахи, чёрные брюки, дешёвые берцы. Единственная женщина, попавшая в круг света, была одета точно так же.

Тавроди подвёл меня к свободному месту.

— Вот здесь можете расположиться.

Он подсветил, и я увидел грязный матрас, промятый и надорванный по краю. Вместо подушки свёрток непонятного происхождения тряпья, одеяла нет. Лежанка не из лучших, но ничего другого всё равно не предложат.

— Давно вы здесь? — спросил я, не особо рассчитывая на ответ.

Однако мужчина не стал скрываться.

— По-разному. Есть такие, кто уже больше двух недель. Кормят плохо, два раза в день, на воздух не выводят, вместо туалета — яма. Но скоро всё завершится. Завтра под станок.

Это сочетание «под станок» я слышал уже третий или четвёртый раз, и оно не вызывало тёплых чувств.

— Что это может значить?

— На органы разберут, — буркнули из темноты.

Тавроди закусил губу, но опровергать версию сидельца не стал. Похоже, среди жителей подвала она была основной, и каждое её упоминание вызывало содрогание.

— Никто точно не знает, одни домыслы, — наконец ответил Тавроди. — Логика в нашей ситуации не работает. Если в рабство, то зачем так долго держать? На работы не гоняют, сидим как кукушата в гнезде, стращаем друг друга. Если в медицинских целях… — он сглотнул. — Тогда кормили бы лучше, да и… Понимаете, — он перешёл на шёпот, — тут находятся такие люди, чьи внутренние органы скорее принесут вред пациенту, чем пользу. Так что версию с органами я не поддерживаю, хотя большинство склоняются именно к ней.

Уверенности его слова не вызывали, оставался элемент недосказанности, но думал я сейчас не об этом. Собственная судьба меня не интересовала совсем, мысли были заняты семьёй.

— Много вас?

— Вместе с вами пятьдесят один.

— Сегодня ещё кого-нибудь приводили?

— Парня. Избитый весь.

— Лет двадцать, бритый наголо?

— Так и есть. Ваш знакомый?

— А женщину и девочку?

— Нет, больше никого не было. Женщин мало, да и те все возрастные. Моложе пятидесяти не найдёте никого. А детей вовсе нет.

— Понятно. А парень тот где? Можете провести меня к нему?

В душе появилась хрупкая надежда. Если это тот самый, то он должен знать, где Данара и Кира, или хотя бы мог видеть, куда их увезли. Он один из них, один из этих боевиков. На нём был цифровой камуфляж. Что они между собой не поделили, исключительно их дело, меня оно не касается, но мои девочки — это моя ответственность. Я обязан им помочь.

Парень лежал у дальней стены. Он не спал. Едва Тавроди поднёс лампу, он попытался приподняться на локтях, но не смог и только шумно выдохнул. Лицо опухло, вместо глаз щели, губы разбиты в лепёшку. Били его сильно, но, если честно, жалости к нему я не испытывал, хотя никогда жестокосердием не отличался.

На майке легко читался позывной: «Бритиш».

— Привет. Ты Бритиш, правильно?

Тот моргнул.

— Сегодня утром я видел тебя у реки. Я хотел помочь, но не успел. Какие-то люди меня оглушили и привезли сюда. Я должен знать, что это за место и кто эти люди?

Бритиш опустил голову.

— Послушай, парень, я потерял жену и дочь. Я не знаю, где они, что с ними, что вообще здесь происходит. Полный туман. И случилось это по твоей вине. Ты что-то не поделил со своими, а крайними оказались мы. Моей дочери шесть лет, у моей жены бронхиальная астма, она даже в магазин без ингалятора не выходит. Она умрёт, понимаешь? Я должен помочь ей, но не знаю как. Расскажи мне, что здесь происходит. Где мы?

— Это ничего не даст, — прошамкал парень, с трудом разжимая губы.

— Ты рассказывай, а уж я сам решу, даст или нет.

Он сделал несколько глубоких вздохов и попросил:

— Уберите свет…

Тавроди отодвинул лампу. Парень снова вздохнул.

— Отсюда нельзя выйти. Никак. И семье своей ты не поможешь. Я не знаю, где они. Я всего лишь охранник, моё дело ворота открывать. Закусился с одним придурком, хотел сбежать. Не вышло. И у тебя не выйдет. И семью не найдёшь. Гражданским отсюда выход заказан.

Вряд ли он лгал, смысла не было. После того, что с ним сотворили его же сослуживцы, любые контракты о неразглашении информации сходили на нет. Он не врёт, однозначно. Возможно, не договаривает, но не врёт.

— Чем здесь вообще занимаются?

3

Вы читаете книгу


Велесов Олег - Шлак (СИ) Шлак (СИ)
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело