Не время для героев 3 (СИ) - Соломенный Илья - Страница 26

— И почему об этом мне докладывает девчонка, а не Направляющие или высшие?

— Потому что им всё равно, сколько крестьян погибнет от голода. Колдуны и военные своё получат в любом случае. Такое уже случалось в прошлом. Оставили две трети населения королевства, выбрав самых жизнеспособных, остальным… Позволили умереть.

— Что?!

— Варварство, понимаю, — кривится Беренгар. — Но это правда. И если ничего не предпринять — история может повториться. Придётся кем-то жертвовать, чтобы выжили остальные.

— Это бред! — скрежещу зубами я. — Нужно найти другой выход!

— И он у меня есть, — спокойно замечает Беренгар. — Скажи, Хэлгар, что ты знаешь о землях степняков?

Начало 3 летнего месяца 1077 года от Раскола

Солнце нещадно печёт голову, повязанную платком на манер халифатских моряков. Воздух пахнет солью, а шум волн, бьющихся о борта “Возрождённого”, погружает меня в некое подобие медитации.

Стоя на носу корабля, я разглядываю появляющийся за высоченными скалами город. И после всех изысков имперской архитектуры, или монументальности городов Ялайского королевства, он меня ничуть не впечатляет.

Короткие причалы, приземистые ангары. За ними — невысокие деревянные домики среди таких же низких деревьев, ещё дальше возвышается массивная куполообразная постройка, окружённая несколькими высокими и тонкими шпилями. Это дворец, в котором заседает нахар — так называют верховного правителя кочевников.

Линия белоснежного песчаного пляжа равномерно поделена десятком сторожевых вышек. От крайних из них вглубь плоской равнины отходят две деревянные стены высотой с пять-шесть человеческих ростов. Отсюда видно, как они расходятся в стороны, опоясывая город, но от кого собрались обороняться единственные владельцы степей, я даже представить не могу.

Ишшат, столица народа Дженгеров, располагается в устье реки Шуль. Это один из двух городов кочевников. Второй, под названием Кифьют, находится ещё дальше по побережью, к югу от восточного края Аларских гор, и является крайним форпостом Дженгеров. Дальше всё побережье представляет собой бесплодные скалистые земли, на которых нечего делать ни табунщикам, ни имперцам, которые стремятся осваивать любой мало-мальски пригодный для возделывания клочок земли.

Я слышал об этих городах степняков раньше, когда жил на побережье Рунного моря, со своей семьёй…

Воспоминание об этом колет сердце. Интересно, как там мама? Знает ли она, как всё обернулось? Рассказали ли ей, что на самом деле я выжил в Верлионе, и кем стал теперь? Подумав об этом, я только качаю головой.

Пожалуй, для её душевного спокойствия было бы лучше, если бы она продолжала считать меня мёртвым, чем узнала, что я занял место Ирандера и стал новым правителем Ялайского королевства…

Ялайский пепел! Надеюсь, Император не пленил моих родных из за всего случившегося, и не пытает их… От этой мысли кровь стынет в жилах, но я трясу головой, отгоняя её.

Нет! Нет, они целы! Отец слишком важен для армии, и даже такой идиот, как Император должен это понимать!

Чтобы отвлечься от этих размышлений, я вновь смотрю на Ишшат, прислушиваюсь к шуму волн и доносящихся до меня звуков города.

Дорога до столицы кочевников заняла две недели. Благо, в гавани Терразора нашлись несколько кораблей, которые позволили сократить время путешествия до приемлемого, а не пересекать пустыню, разделяющую Ялайское королевство и степи, на протяжении месяца, а то и дольше.

У Ирандера не было своего флота по двум причинам.

Во-первых, на его постройку требовалось немало древесины, которой в Ялайском королевстве и так почти не было. А во-вторых — чтобы добраться до ближайшего имперского побережья, нужно было либо преодолеть бурные южные течения и обогнуть Халифатский полуостров; либо сделать тоже самое, но только через скованное льдами побережье северян. Тысячи и тысячи миль невероятно сложного пути, огромные затраты — ради такого создавать флот и планировать удар со стороны океана было просто нецелесообразно.

Но пару десятков кораблей на всякий случай Ирандер построить всё же велел, и это весьма мне пригодилось. Поговорив с Беренгаром и полковником, отвечающим за «флот» я выбрал два судна. Одно из них было бригом, почти таким же, какие строили на западном побережье Империи. А вот второе оказалось для меня чем-то новеньким.

Оно называлось «флейт», и имело несколько особенностей. В частности — составные мачты. Это упрощало их замену при ремонте, а реи были укороченными, что позволило сделать узкие и удобные в обслуживании паруса и сократить общую численность верхней команды. Вторым преимуществом этого «флейта» была конструкция корпуса. Его длина в семь раз превышала ширину, и это позволяло кораблю ходить под парусами довольно круто к ветру, что было весьма кстати при таком путешествии, какое я задумал.

К сожалению, пользоваться порталами было можно только там, где их настроил Ирандер. А земли кочевников находились весьма далеко от самых крайних точек «выхода» на границах Ялайского королевства.

Помимо полусотни мечников и тридцати арбалетчиков под предводительством самого молодого генерала, плывущих на втором корабле, с собой я взял лишь три десятка дайнхаммелов с их чудовищными двуручниками, которыми командовал капитан Кронос и десяток малефиков из числа тех, кто подчинялся Направляющим.

Подумал, что вместо «элиты» стоит взять с собой «свежую кровь», тех, кто только мечтает о высоких постах. Выслужиться перед повелителем — отличный способ возвыситься и показать себя. А для меня — подыскать тех, кто будет служить лично мне верой и правдой.

Всё же Высшие, Направляющие и генералы долгие годы исполняли волю Ирандера, которую он транслировал через Советников. А после моего прихода к власти и той сцены о дворе замка с обезглавливанием седого Высшего, я обратил внимание, что многие из «элит» хоть и подчиняются мне, но вовсе не беспрекословно. Отчего так — пока было неизвестно, и я дал задание выяснить это Беренгару, которого оставил за главного.

Сейнорай не имел возможности покинуть пределов замка, и это его слегка удручало. Однако он получил от меня исчерпывающие указания, чем стоит заняться в моё отсутствие. Как и Советник. Уж в его преданности, в отличие от остальных чернокнижников, я нисколько не сомневался, потому и оставил серокожую тварь следить за порядком, пока меня нет.

И очень надеялся, что вернувшись, не обнаружу Терразор, утопленный в крови.

Но особого выбора у меня не было — из-за прошлых обид отношения Ялайского королевства и кочевников были весьма натянутыми. И посылать кого-то говорить от своего имени я не собирался. Потому что не доверял полностью, потому что боялся, что привыкшие к власти в своих землях чернокнижники и генералы поведут себя высокомерно.

И самое главное, почему я поехал к кочевникам сам — потому, что мне нужны производимые на их землях продукты, провизия! А чтобы её получить, требовалось показать нахару лично, что я — друг. Я приплыл в Ишшат совсем не для того, чтобы что-то требовать или угрожать, так что и охраны мне был нужен минимум — ведь, чтобы продемонстрировать свои добрые намерения, мне не требовалось тягаться с кочевниками размером войска.

Впрочем, эти «кочевники» были таковыми не полностью, а уже на три четверти.

Да, большая часть народа Дженгеров жила в плодородной степи, которую они называли «морем трав», и это название весьма точно отражало суть. От самой реки Тьялль и до южного побережья земли степняков были покрыты сочной, зелёной травой, на которой они, кочуя несколькими ордами, круглый год пасли стада винторогих гауров и своих прекрасных коней, относясь к ним куда лучше чем к людям, как к величайшему сокровищу.

И было отчего — кони степняков, которых изредка удавалось купить имперцам, ценились куда выше, чем любые другие скакуны, и стоили треть своего веса в золоте.

Однако, несмотря на долгие годы кочевого прошлого, примерно четверть населения Дженгеров постоянно обитала в двух городах на побережье. Они были построены всего три сотни лет назад, когда уклад жизни кочевых племён слегка изменился.