Судьбу свою найдешь (СИ) - Кариди Екатерина - Страница 2

На всякий случай она замерла на месте, прислушиваясь. И как ее еще в детстве учила бабушка, рукой повела вдоль, отпуская по болоту поисковую сетку. Никого. Действительно ушел.

Странное у нее было чувство.

Некоторое время Василиса еще стояла и смотрела на горы и затянутый синеватой дымкой замок вдалеке. Потом заставила себя очнуться. Надо было быстро привести себя в порядок и бежать в терем, пока ее не хватилась матушка. А то посадит под замок или, того хуже, замуж выдаст.

У самого края болота рос молодой подлесок – ели, сосенки, осины. Она забралась туда, чтобы наконец нормально одеться. Еще косу нужно заново переплести, а это было непростое дело. Волосы густые, длинные.

Разбирала пальцами вьющиеся пряди, а сама все думала про него, гостя незваного. Про Кощея этого. Вот вроде враг…

Сторожевой ворон слетел вниз, уселся на сосенку и тихо каркнул у самого ее уха, отвлекая от неподобающих мыслей. Василиса тут же опомнилась и уставилась на птицу, сердито прищурившись.

– А ты…! Ты вообще молчи, предатель.

– Кххх, – покаянно проскрипел пернатый сторож.

– Смотри, – продолжала отчитывать его Василиса. – Чтобы матушке ни звука!

Ворон замер столбиком и даже крылья сложил, всем своим видом демонстрируя, что будет нем как могила.

***

Обратно к терему пробирались опушкой, Василиса набрала для вида поганок и мухоморов. Но все прошло спокойно, никто ее не хватился. Стража не рыскала кругом, да и черепа на высоком частоколе, окружавшем княжеский терем, не светились тревожным красным.

Над высокими шпилями по-прежнему вились почтовые птицы.

Орел уже улетел, но вороны и сизари остались, и появилась еще цапля. Видать, матушка была здорово занята, что про нее до сих пор не вспомнила. Теперь главное было незаметно пробраться к себе мимо армии мамок и нянек, и можно будет расслабиться.

А во дворе царило оживление, похоже, орел не зря прилетал. В гости, что ли, кого-то ждать? Василиса знала, что почтовые орлы приняты у Верховного. Княгиня Кантемира с Верховным не ладила, но дипломатические отношения поддерживала. Этого требовала политическая необходимость.

Впрочем, младшую княжну мало интересовала политика. Она быстро пересекла двор и поднялась к себе в горницу. А там притворила за собой дверь и наконец выдохнула от облегчения. Ворон слетел с ее плеча, прошелся по столу и устроился на оконной створке, кося одним глазом во двор.

– Следи. Если что, дашь знать, – велела Василиса.

Сама она прежде всего вытащила из сумки и надежно спрятала матушкину книгу, а после занялась грибами, которые по дороге насобирала. Да так увлеклась, уж больно сочные оказались мухоморы, как раз для зелья…

– Кар, – раздалось тревожное от окна.

И почти сразу следом за этим короткий стук в дверь.

– Кто? – Василиса выпрямилась и замерла.

В горницу вошла сенная девушка, поклонилась и проговорила, опустив голову:

– Княжна Василиса, княгиня велела вам идти к ней в кабинет.

Примечание:

* Менгир (древн.) – вертикально установленный грубо обработанный продолговатый камень.

Ничего хорошего не сулил этот внезапный вызов в кабинет.

Василиса степенно кивнула, а сама стала судорожно перебирать в мыслях, что матушке может быть известно о… Она невольно потерла шею, оглядываясь на окно. Вообще, было много чего, за что княгиня могла бы устроить ей разнос. Все зависит от того, что именно из этого сейчас всплыло. Однако расспрашивать сенную девушку – все равно что дать матушке лишний повод для подозрений.

Потому и сказала, обернувшись к столу, на котором лежали разложенные аккуратными кучками яркие мухоморы:

– Хорошо, ты иди. Передай матушке, что я закончу с зельем и подойду.

Но прислужница повторила:

– Простите, госпожа, но матушка велела идти к ней немедленно.

Как ушат холодной воды на голову. Пришлось идти.

У самой двери матушкиного кабинета Василиса отпустила сенную девушку и замерла, прислушиваясь. А потом и вовсе огляделась по сторонам и осторожно заглянула в замочную скважину. Надо же было хоть как-то подготовиться к тому, что ее ждет.

Смотрела, смотрела, но так ничего и не высмотрела.

***

Княгиня Кантемира в тот момент как раз раскладывала карты. Гадала на судьбу, а мысли все вертелись вокруг одного.

Сегодня прилетел орел от Верховного.

И послание княгине очень не понравилось. Этот фальшивый тон, заверения в добрых намерениях. Спрашивается, с чего бы? Известно, чем чреваты добрые намерения сильных мира сего!

Вот стоило только подумать о Верховном, княгиню опять затрясло от застарелой ненависти. Проклятые братья. Могущественные, властные, бессмертные. Привыкли играть в свои игры и получать все. Но больше всего взбесили княгиню намеки об их былой дружбе. Малейшее воспоминание об ошибках молодости заставляло эту далеко еще не старую и ослепительно красивую женщину пылать негодованием.

Она ненавидела Дия Верховного всей душой. За то, что раньше его любила. За то, что увлек ее когда-то, а потом женился на другой. Но еще больше она ненавидела его темного старшего братца, который этот брак и устроил. Помнила она насмешливую ухмылку Кощея в тот день, когда он сообщил ей, что Дий возьмет в жены елинскую царевну.

Этого унижения Кантемира братьям не простила. Она вышла замуж за Василия Болотника, была ему верной женой и родила четырех дочерей. А после стала вдовой.

Многие к ней сватались, когда она схоронила Василия. Красивая молодая вдова, на руках маленькие дочери, говорили, мол, не справится с княжеством, нужна крепкая мужская рука. Сам Дий Верховный тогда помощь обещал. Но не даром, конечно! Даром да без умысла Верховный ничего не делал.

Тайной полюбовницей его предложил стать. Ей? Женой, значит, нельзя, а полюбовницей можно? Кощей тогда явился с тайным посланием от брата. Кантемира спустила на него адских псов и с тех пор даже имя его упоминать запретила.

Но все это было личное. И что бы ни происходило на уровне личных отношений, в интересах княжества дипломатические связи она поддерживала со всеми.

И вот теперь орел принес это послание.

Верховный настоятельно приглашал в гости. Мол, негоже им одним скучать в заточении, чай, не монахини. Пора ко двору возвращаться.

Ко двору? Проклятый циник, Кантемира чуть не взбесилась. С его супругой и полюбовницами знакомиться? А и отказаться нельзя, грозил тогда сам пожаловать в гости. С него станется приехать со всем двором. И, разумеется, с ним увяжется темный гад Кощей. Не зря же Верховный в письме намекал, что давно уже пора им завязывать с враждой.

Княгиня хорошо понимала, откуда ветер дует. А дело было в том, что младшая из ее дочерей Василиса вошла в брачный возраст. Княжество после смерти мужа Кантемира подняла сама, сама дочерей вырастила. Троих старших – Евлампию, Калисту и Марью – замуж за могущественных правителей отдала. А к младшей Василисе должно было перейти отцовское наследство. Решили прибрать к рукам ее княжество? Нет, шалишь, Верховный. Близок тебе будет локоть, да не укусишь.

Дважды княгиня уже раскидывала карты.

Теперь она раскинула снова. На Василису, на судьбу. Угадать, узнать заранее, подготовиться.

Карты не врут.

Вытащила даму бубновую, положила в центр. Сверху три и снизу три, и по бокам. А потом стала выкладывать крестом, да рубашкой кверху переворачивать. Еще в один рядок, и еще.

И в третий раз одно и то же!

Дорога ей дальняя, чужой дом и червовый интерес. А на сердце… Бубнового короля она выкладывала. А сверху все равно ложился трефовый, как ни кинь.

Чушь какая-то выходила.

– Врешь! – рассердилась она и смешала карты. – Врешь!

Замерла, подперев лоб, уставилась взглядом в окно. Надо что-то делать, пока все окончательно не осложнилось. К Верховному ехать придется, но… Когда дверь горницы, служившей княгине кабинетом, отворилась и к ней заглянула Василиса, она уже знала, что будет делать.