Ведьмина дорога (СИ) - Авербух Наталья Владимировна - Страница 10

— Ну да, — отозвалась вампирша. — А почему шёпотом?

— На всякий случай, — пояснила ведьма. — С какого расстояния ты можешь почуять незваных гостей?

— Ну уж к дому никто не подберётся, — хмыкнула Вейма. — И не подслушает. А ты думаешь, собираются?

— А ты думаешь, они нас просто так отпустили? — усмехнулась ведьма. — Сейчас выпьют для храбрости и пойдут сторожить, чтобы до полнолуния никуда не делись.

— Много насторожат… пьяные, — неприязненно отозвалась вампирша. Запах вина для неё неприятно смешивался с запахом пустой бравады. — Как бы им по дороге головы не разбить о пни да коряги.

— Ну, в этом вампиров обвинить будет сложно, — в тон ей отозвалась ведьма.

— Магда, — посерьёзнела Вейма. — Я боюсь оставлять тебя здесь одну. Давай улетим? Сколько-то я тебя на руках потащу, а дальше будут другие земли. Уйдём отсюда, пожалуйста. Я… Я… если, вернувшись, я тебя не застану… Слушай, к Врагу этих крестьян, баронов, вампиров и младенцев! Жизнь дороже! Поверь мне. Жить, дышать, чувствовать свой пульс, смотреть на небо, слушать ночные шорохи… Уйдём отсюда, я тебя умоляю!

— Не могу, — покачала головой ведьма. — Я не хочу всю жизнь убегать. Это и не жизнь будет. Если поле битвы — здесь, я приму эту битву.

— Да ты ничего не понимаешь! — разозлилась вампирша. — Это не битва! И не игра! Я бы не справилась со всей деревней, даже если бы я была в полной силе! Что ты сможешь одна?! Ты представляешь, что они с тобой сделают?! Ты думаешь, умирать не больно?! Ты думаешь, это будет тихо и ласково?!

— Я думаю, что они потерпят до полнолуния, — улыбнулась ведьма. — Им же будет интересно, что я собираюсь сделать.

— Мне тоже любопытно, — проворчала вампирша. — Где эта твоя придурошная Виринея?

— Ты легко найдёшь их дом, — отозвалась ведьма. — В Раноге, на краю внутреннего кольца, белый домик с чёрной башенкой и белым шпилем.

— А! — кивнула вампирша. — Знаю его. Там ещё на первом этаже занавески в голубенький цветочек. Всегда удивлялась, пока училась, кто там может жить.

— Вот. Не стучись в дверь, она зачарована. Постарайся сесть на окно башенки и… не удивляйся.

— Я так понимаю, над башней поработал этот… как его… Лонгин?

— Кому же ещё? — развела руками ведьма. — Но чёрная магия для вампиров не смертельна, в отличие от белой, так что это будет для тебя безопасней. И сразу скажи, что от меня.

— Пока меня не прикончили на месте? — недовольно проворчала вампирша.

— Между прочим, ты приняла высшее посвящение, — напомнила ведьма, — ты не должна бояться смерти.

— Во-первых, не я приняла, а мне его навязали, — раздражённо ответила Вейма. — А во-вторых, мне этот мир ещё не надоел, каким бы злом он ни был.

Ведьма усмехнулась. Проклятые называли себя прозревшими, потому что их вера говорила о том, что мир, в котором они живут — это тюрьма для насильно заточённых туда душ. Посвящение освобождало от оков мира и давало надежду на то, что после смерти душе не придётся возрождаться в смертном облике. По традиции обращение в вампира приравнивалось к высшему посвящению.

— А в-третьих, — продолжала разозлённая вампирша, — некоторые считают, что смерть от белой магии уничтожает и душу. Как и смерть в пламени, кстати.

— Ты только братьям-заступникам этого не говори, — засмеялась ведьма. Опасность её не пугала, а вызывала острое предчувствие каких-то перемен, которые произойдут как только подруга вылетит, наконец, за околицу.

— Ладно, — вздохнула вампирша. — Сохрани себя живой.

Раног находился недалеко от владений барона Фирмина. Потому-то Вейма первым делом и подалась сюда, когда закончила обучение и поняла, что, прожди она ещё хоть сотню лет, мантии её не видать как своих ушей. Недалеко находилась и проклятая Серая пустошь со своими знаменитыми тремя башнями. Вейма тогда ехала учиться, вместе с везущими свежую рыбу в город крестьянами. Милые шалости юных ведьм изрядно подпортили вампирше настроение. Но не в той мере, в какой его испортила будущая белая волшебница. Обычным людям, хоть проклятым, хоть нет, хоть одарённым, хоть лишённым магических способностей, белая магия почти не может причинить вреда. Это магия постижения мира, понимания, предсказания, исцеления… магия жизни. Вампиры же — самые проклятые из всех. Высшее посвящение, разрывая связь с мирским злом, убивает в них человечность. Убивает саму жизнь, оставляя возможность двигаться и чувствовать. Делает их уязвимыми перед белой магией.

Вейма тенью перелетела через городские стены. Летучие мыши ориентируются в пространстве иначе, чем люди. Оборотни, те сохраняют человеческое восприятие в волчьем облике и волчье — в человеческом. Для вампира второй облик является чем-то навязанным, противоестественным, хотя и удобным, поэтому совместить привычное знание города с открывающимся сверху видом было сложно. Но долго искать не потребовалось. Второй облик менял зрение, в человеческом разве что чуть более острое и не так зависящее от источников света. В облике летучей мыши Вейма видела мир… иначе…

Один из домов светился пронзительным белым светом. Этот свет резал глаза, вызывал мучительную боль. Сверху на белом кубе стоял чёрный, как сгусток самой тёмной ночи, цилиндрик башенки. Башню венчал даже не шпиль — острый луч такого же белого света.

Вейма заметалась вокруг с пронзительным писком. Прикоснуться к этому белому свету означало немедленную смерть, а башня была настолько темна, что отличить окно от стены не удавалось. Природные летучие мыши ощупывают мир с помощью голоса, но Вейма покуда плохо освоила это искусство… Сквозь собственный писк она услышала неприятный звук, с каким взводят рычаг самострела, и, сложив крылья, немедленно упала вниз, на дощатую мостовую. Удар она почти не ощутила, сменив облик в тот момент, когда её тело коснулось досок.

— Не стреляй! — торопливо закричала она. — Лонгин? Я от Магды! Мне нужна Виринея! Пожалуйста!

Стрела со свистом рассекла воздух. Вейма отпрыгнула, и стрела вонзилась в доски рядом с её ногой.

— Пожалуйста! Я от Магды! Вы же вместе учились! Не стреляй!

Заскрипела дверь.

— Не ори, — хмуро бросил появившийся в проёме чёрный силуэт. — Проходи в дом.

Вейма шагнула ближе. В человеческом облике она не видела слепящего света стен, но предусмотрительно остановилась у порога, ничего не касаясь.

— А! — тихонько засмеялся мужчина. — Помню тебя. Вы, значит, с Магдой спелись? Входи в мой дом и дом моей жены. На эту ночь я даю тебе разрешение.

Вейма благодарно кивнула, но с места не стронулась. Губы чёрного мага тронула улыбка, он сделал странное движение рукой, а после протянул вампирше возникшую из воздуха белую ленточку.

— Повяжи на запястье, — приказал он, отступая вглубь дома, — и входи. Дверь не забудь запереть.

— Зачем? — вот были слова, которыми встретила вампиршу белая волшебница. Обращалась Виринея к мужу, а не к нежданной гостье, но при этом с опаской посматривала на Вейму. — Зачем ты впустил её — вампира — в наш дом?!

— Здравствуй, Виринея, — вздохнула вампирша, пристально рассматривая стоящую перед ней чету магов. Они изменились. Волшебница была тоненькой девушкой, одетой в развевающиеся белые одежды, и светлые её волосы, помнится, развевались на ветру, сплетаясь с потоками убийственной магии. Лонгин был тощим юношей со впалыми щеками и фанатичным огнём в глазах.

Сейчас перед Веймой стояли взрослые люди, давно пережившие безумства юности. Они потяжелели, Виринея убрала волосы под домашний чепец, Лонгин явно раскормился, и только огонёк в его глазах был прежним.

— У вас тут мило, — продолжила Вейма. Это было правдой. Её впустили в небольшую комнату, где в углу возле лавки стояла прялка, а у окна лежало настоящее зеркало, какое и не ждёшь встретить в небогатом, в общем-то доме. И разноцветные половички. Дальше, за дверью, наверное, жилая комната и где-то там лестница в башню, где творит своё колдовство чёрный маг. Но если не знать, кто перед тобой, никогда не подумаешь, что в таком уютном месте может скрываться такая сильная магическая мощь, что стены дома светятся в темноте.