Анютины глазки (СИ) - Колч Агаша - Страница 27

– Вот что, уважаемые моса и мота, – торжественно и официально начал свою речь Флор. – Я внимательно изучил ваш вопрос и готов дать ответ…

На сей раз мы собрались на нашей кухне. Была она просторнее и теплее, да и гарантия, что кто-то посторонний нас не подслушает, тоже дело немалое. Готовясь встречать новую подругу, я напекла пирожков по рецепту тётушки Таи, заварила ароматный отвар и празднично сервировала стол.

– Ох, как у тебя красиво и нарядно! – рассматривала гостиную и кухню Тика.

– От родителей покойных осталось. Как матушка завела, так я и не меняю ничего, – объяснила я, чувствуя некую неловкость за свой достаток. – Вот наладишь дела с купчихой, и у вас с Фирсом материальное благополучие в доме появится.

– Нам бы деток, – вздохнула женщина. – Ради этого я бы день и ночь работала. Вот только не даёт богиня. Должно быть, прогневала я её чем-то.

– А маги целители что говорят? – погладила я по плечу расстроенную подругу.

Та только рукой махнула:

– Что говорят… Здоровы мы с Фирсом, и не видят они препятствий для деторождения. Молитесь, жертвуйте в храм – и будет вам счастье.

– А давно вы женаты?

– Три года скоро будет. Как раз на осеннее солнцестояние и поженились…

На том женский разговор прервался, ибо появился мот Флор с толстенькой записной книжкой, где он делал важные пометки для памяти, и призвал нас к вниманию.

– Итак, изучив вопрос, могу сказать следующее, – мой управляющий пошелестел страницами, кашлянул и продолжил. – Проходимость магазина купчихи Ротовой невысокая, доходность низкая. Для привлечения покупателей нужно будет предпринять ряд мер, но это после. Дело в том, что эта мота славится скандальностью и не всегда честна с партнёрами. Поэтому, во избежание возможных конфликтов, предлагаю выкупить магазин и торговать вашими дамскими штучками самим.

Тика, спокойно попивавшая отвар, закашлялась. Да и я, изумлённая неожиданным выводом, поперхнулась воздухом.

– Флор! Да в своём ли ты уме, дружочек? – воскликнула я. – Даже не представляю, сколько это сомнительное удовольствие стоить может. А налоги? А клиенты? А… а… Да много всякого, с торговлей связанного, самим решать придётся.

Управляющий взирал на нас с портнихой с улыбкой фокусника, вытащившего из пустого цилиндра живого кролика. Дождавшись, когда мы прокашляемся, отдышимся и немного успокоимся, он продолжил:

– Давайте, прекрасные моты, посчитаем. Мота Тика, скажите, удобно ли то помещение, что вы с уважаемым мотом Фирсом занимаете под мастерскую?

Модистка задумалась, посмотрела на меня, словно ища поддержки, и отрицательно покачала головой.

– Неудобно, мот Флор. По правилам княжества нельзя принимать в одном помещении и снимать мерки у мотов и мот. Даже примерочные должны быть разные. Пришлось приёмную делить на две очень тесные части. Хорошо, если клиентка субтильная, как наша Анюта. Но когда приходит купчиха Ротова – это почти катастрофа. Мне приходится едва ли не протискиваться между нею и стеной. И у Фирса в отделении для мотов такая же ситуация. Мы ни ткани на обозрение вывесить не можем, ни манекены поставить. Да и сама мастерская маленькая и тёмная, – с каждым словом голос приятельницы становился всё тише и тише.

Казалось, что описывая вслух привычную обстановку, она яснее осознаёт убогость рабочих условий. Я с упрёком посмотрела на помощника, но тот сделал успокаивающий жест рукой, будто говоря: «Спокуха, тётя! Все уедем».

– А живёте вы где, мота Тика? – продолжил Флор свой жестокий допрос.

– Да там же и живём. В пристройке над мастерской. Решили, что снимать ещё и дом под жильё, пока деток нет, расточительно. Всё равно только ночевать ходить будем, да и то не всегда – иной раз допоздна за заказами просиживаем, идти куда-то ни сил, ни времени больше нет.

– И последний вопрос. Здание мастерской принадлежит вам? – Флор был непреклонен и требователен в своём желании получить ответы на интересующие его вопросы.

– Нет, мот Флор. Мы арендуем его… у купчихи Ротовой. За три пятерика в месяц.

Услышав ответ, я едва со стула не свалилась. А помощник мой с довольным видом воздел палец к небу и торжественно провозгласил:

– Вот!

– И что теперь? – вопрос Тики был жалобный и полон горечи. – Мы тогда с Фирсом только-только поженились. В городке нашем работы не было. Вернее, была, но такая… Можно было пойти в семейную мастерскую и всю жизнь на побегушках у хозяев провести. Никто не позволит ни за стол раскройный встать, ни клиентов обслуживать. Вот и надумали мы счастье в столице поискать. На пассажирский маготранспорт денег не было. Вернее, были, но проезд такой дорогой, что мы решили с грузовым караваном добираться. Пусть не очень удобно – нет сидений специальных и трясёт нещадно, – зато намного дешевле. Там с купцом Ротовым и познакомились. Вежливый он был, весёлый, о столичной жизни много чего рассказывал. А когда до Княжграда остался день пути, вдруг прервал очередной рассказ, махнул рукой, словно решился на что-то, и сказал: «Нравитесь вы мне. Такие молоденькие, влюблённые. Глядя на вас, вспомнил, как сам начинал без чьей-либо поддержки, и решил, что должен вам помочь. Есть у меня дом пустой. По случаю достался. Заселяйтесь! Места там много, мастерская хорошая получится». В город под вечер заехали. Устали за неделю пути. А купец, как муха настырная, зудит и зудит: дом хороший, удобно там будет. Ещё и до самого порога довёз.

– Переночевали в доме? – сочувственно спросил Флор.

Портниха виновато покивала, а потом печально добавила:

– Мы же не знали… Утром мот Ротов явился с чиновником из управы, разбудил нас громким стуком и поставил в известность, что коли ночевали мы в доме без позволения хозяев, то сейчас же нас в стражу сдадут как воришек. Но можно полюбовно вопрос решить – арендовать дом и жить в нём спокойно. Вот и договор уже готов. На три года, всего-то за три пятерика в месяц. Мы стали ему напоминать, что он сам нам дом открыл и позволил на ночь остаться, но кто бы нас слушал. Вышли на крыльцо посоветоваться. Смотрим, базар рядом, людей много – и решились. Подписали договор. Кабальный.

– Почему кабальный? – не поняла я.

Ведь договор аренды, помнится, можно расторгнуть в любое время. Только предупредить заранее надо, что съезжаешь. Или здесь иначе?

– Обычно в таких договорах цена завышена раза в два… – начал объяснить Флор.

– В нашем случае в три раза, – тихо уточнила Тика, перебив управляющего.

– … и за преждевременное прерывание договора выставляют такую неустойку, что проще дотерпеть до конца срока, – закончил мужчина.

– Вот мы и терпели. Когда купец умер, понадеялись, что послабление нам выйдет. Но куда там! Мота Ротова такой крик подняла, орала, что мы грабители и душегубы и надо на нас страже пожаловаться. Слава Светлой богине-матушке, остался последний месяц. А она вновь с договором. Боимся мы её.

Последние слова приятельница прошептала в сжатые в замо́к руки. Глаза вновь наполнились слезами. «Ну что за человек такой?!» – подумала было я и вдруг поняла, что сама ещё полтора месяца назад там, на Земле, вела себя почти так же. Всего боялась, уступала и соглашалась вместо того, чтобы отстаивать свои интересы и права. Мне ли судить несчастную женщину?

– А отчего вы так сильно стражи боитесь, уважаемая мота? – прервал мои размышления неожиданный вопрос Флора.

– Боюсь? Вам показалось… – глаза портнихи округлились, взгляд заметался. – Нет-нет! Вы ошибаетесь. Пойду я, пожалуй. Засиделась.

Тика начала было подниматься, но управляющий так шлёпнул своей маленькой ладошкой по столу и рявкнул: «Сидеть!», что не только модистка плюхнулась назад на стул, но и я вздрогнула.

– Рассказывайте, мота Тика. Так будет лучше всем. Не думаю я, что вы совершили какое-то страшное преступление и скрываетесь после этого в столице, но будучи управляющим мосы Анюты, я блюду её интересы и обязан знать о потенциальных партнёрах всё. Рассказывайте.