Анютины глазки (СИ) - Колч Агаша - Страница 36

Я же руками всплеснула:

– Дом-то ваш. Как я могу не пустить? Это если вы захотите, то я могу съехать.

Тая в ответ на мои слова, схватила со стола кухонное полотенце, уткнулась в него лицом и разрыдалась. Похоже, отпустило её нервное напряжение, в котором она жила последнее время. Да и то… Все права на дом самолично передала неведомой девчонке без роду-племени, которая с лёгкостью могла измениться в столице за два месяца так, что не то что жить, но и на порог не пустила бы. И осталось бы Тая на склоне лет без угла и крыши над головой.

Может, есть такие люди, что добра не помнят, но это не обо мне. Тая практически спасла меня от незавидной попаданской доли, отдав личные документы племянницы и подарив дом покойного брата. Пусть и присутствовала в этом поступке некая корысть, но всё равно я ей благодарна.

– Нет-нет! Что ты! – от души наплакавшись, отказалась от моего предложения женщина. – Дом твой, и от слов своих я не откажусь. Да и одной жить мне скучно. Надеюсь, что не поссоримся у плиты.

– Не поссоримся. Да и редко я сама готовлю. Тут Флор хозяйничает, – кивнула я в сторону дверного проёма, за которым маячил мой помощник, делая мне непонятные знаки.

– А вот я не поняла… – допив остывший отвар и окончательно успокоившись, начала расспрашивать Тая. – Он тебе кем приходится?

– Флор мой консультант по всем вопросам, какие бы у меня ни возникали. Также он мой управляющий – заведует всеми делами, совмещая обязанности стряпчего и счетовода. А ещё, и это самое главное, Флор мой друг.

Тётушка украдкой посмотрела на дверь, наклонилась ко мне и прошептала:

– Покрасивше найти не смогла, что ли?

Я сначала даже и не поняла, при чём тут красота моего помощника, но когда дошло…

– Мота Тая, да что вы такое придумали? Флор по возрасту мне в отцы годится. И когда я говорила «друг», я ничего другого в виду не имела, – от возмущения у меня даже слёзы на глазах навернулись.

Тётка, поняв, что сказала глупость, начала каяться:

– Ты прости меня, Анечка. Сама беспутная и всех своей меркой измеряю. Просто смотрю, ведёт себя мужичок не как слуга, а как хозяин. Одет, опять же, опрятно и дорого. Помывочная вдруг сильно изменилась. Роскошество прям, никак не меньше. Вот и подумала, что, может, купец какой состоятельный или ещё кто девочке помочь решил.

– Не нуждаюсь в этом, – несколько резче, чем следовало, ответила я. Обида ещё не до конца прошла. – У меня работы выше крыши, и оплачивается она достойно. А теперь ещё в Замок пригласили парк в порядок приводить. Не до глупостей мне.

Тая, виновато шмыгая носом, теребила в руках полотенце. Вот же… надо будет ей у Тики платков носовых большого размера заказать. А то привычка у неё дурацкая – рыдать и сморкаться в кухонный текстиль.

Видя, что тётка успокоилась и задумалась о чём-то своём, я, откликнувшись на активную жестикуляцию Флора, вышла из кухни.

– Анюточка, я из комнаты съехал, – зачастил он, отводя меня за руку в гостиную. – Постельное бельё на кровати поменял, шкаф от своей одежды освободил. Багаж тётушки твоей в спальню занёс. Пусть живёт мота ни о чём не беспокоясь.

– Стоп! – опешила я. Слушая Таю, даже не подумала о том, где она жить будет. – А ты куда собрался? В гостиной диван стоит. Может, там разместишься?

– Нет, Анюточка, не поймёт твоя тётушка такого соседства. Видел я, как она на меня нос морщит. Я к Яше в подвал съехал. Там места много. Сегодня потеснимся как-нибудь, а завтра что-то из мебели себе прикуплю. Слышал, тут недалеко распродажа будет. Не то съезжает кто, не то за долги распродают. Вот и присмотрю. О доме не беспокойся. Ремонтников нанял, они уже к работе приступили. Фирс показал им, как лучше мастерскую спланировать, а я распорядился по помещению для магазина.

– Надо хоть взглянуть, что там за дом... – задумчиво пробормотала я, не представляя, как всё в одном здании поместится.

– Хороший дом. Вот ремонт закончат, ты и посмотришь, – улыбнулся Флор. – Ты тётушку размещай и отдыхать иди. Мне кажется, что едва на ногах стоишь… дочка.

Я удивлённо вскинула брови:

– Ты слышал наш с Таей разговор?

– Слышал. Хоть особо и не прислушивался. Но тут такая акустика, – мужчина артистичным жестом обвёл помещение. – Не переживай. В родню набиваться не буду. Просто хотел услышать, как это звучит, когда не мысленно, а вслух произносишь.

Флор ещё что-то хотел сказать, но на кухне звякнула разбитая чашка, Тая ахнула, и я побежала спасать имущество.

Потом, несмотря на советы Князя и Флора больше отдыхать, я помогала тётушке разбирать сундуки и развешивать вещи в освободившемся шкафу.

– А куда ты платья Люлы дела? Ох и модница жена у брата была. Любила форс показать. Вот это же, что на тебе сейчас, ейное? – любопытничала Тая.

– Да, это платье прежней хозяйки дома. У неё здесь несколько домашних платьев осталось и два нарядных. Фигуры у нас схожие, фасоны мне понравились, вот я и решила себе оставить. Если вы не против.

– Чего против-то быть. Мне они малы, на тряпки пустить жалко. Носи на здоровье. Обживусь немного, надо будет и мне пару платьев сладить по столичной моде. Для дома-то моя одежда хороша, а как выйти куда… Засмеют городские, – рассматривая свой гардероб, рассуждала Тая.

– Попрошу Флора, чтобы свёл вас к знакомой нашей модистке. Через месяц в столице праздник большой состоится, как раз к нему и пошьёт вам обновку, – пообещала я.

– А сама что? Не в радость со мной по городу пройтись? – хотела было обидеться тётушка, но я её успокоила:

– Вы меня в эти дни если рано утром и поздно вечером видеть будете, то хорошо. Не до прогулок мне сейчас – работы в Замке много.

Тая присела в кресло, посмотрела на меня снизу вверх и по-доброму улыбнулась:

– Важная ты стала, Анечка. Изменилась. Уверенность во взгляде появилась, страх отступил. Рада я за тебя, девочка, что смогла прижиться у нас. И перестань меня уже на «вы» величать. Родня мы или как?

Поручив Таю заботам Флора, я была готова с головой погрузиться в работу. Но на четвёртый день после приезда тётушки в столицу, прощаясь, Троф сказал:

– Увидимся через день.

– Почему? – не поняла я.

– Завтра десятый день недели – обязательный выходной для всех, – чуть с меньшим удивлением объяснил мне Князь.

Пришлось срочно разыгрывать пантомиму «Ох, голова моя дырявая!»

– Забыла, – смущение даже изображать не пришлось. – Заработалась так, что счёт дням потеряла.

– У меня тоже такое бывает, – согласился Троф, протягивая мне раскрытую ладонь.

Осторожно, отводя взгляд, вложила в его руку свои пальчики. Сердце в груди трепетало, как та самая пресловутая птичка в клетке, о которой пишут в любовных романах. А мозг готов был взорваться от извечного русского вопроса: «Что делать?» Сбежать, потворствуя инстинкту самосохранения или остаться, отдаваясь чувствам, ураганом бушевавшим во всём теле, заставляющим дрожать руки, лишающим устойчивости ноги, сбивающим дыхание и кружившим голову.

– Я буду скучать, – тихо-тихо сказал Троф.

Хотела было в ответ на такое признание в гости пригласить, да вовремя язык прикусила. Кто знает, прилично ли молодой девице парня в дом звать. Я и так бесконечно косячу по мелочам. Хорошо, садовники думают, что мои оговорки и незнания из-за того, что я провинциалка, – но есть же общеизвестные правила и традиции. Потому только шепнула:

– Я тоже.

Князь прижал мои пальцы, подрагивавшие в его ладони, большим пальцем и тут же отпустил. Я незаметно выдохнула. Страшилась, что притянет к себе и целовать начнёт, а я не смогу устоять. И целоваться-то я не умею. О тех двух случаях, что были в моей жизни, даже вспоминать не хочется. Мокро, противно, запах недавно выпитого пива в одном случае и прикушенная едва ли не крови губа во втором. Бе-е-е-е… Вдруг и с Трофом так же будет? Лучше уж совсем без поцелуев обойтись.