Маневры. Дилогия (СИ) - "АЗК" - Страница 24

— Товарищ майор! Товарищ майор!

— Что тебе Валентир? Наконец отозвался Едрихин.

— Товарищ майор, при разводе караула, на дальней опушке выявили чужое подразделение, курсанты-артиллеристы, старший у них капитан.

— Пошли бойца, пусть пригласит его на чай.

— Мы вместе пришли, капитан курит тут под деревом!

— Тогда зови, чего тянуть, может узнаем что нового и интересного. — Приказал майор и вылез к прапорщику на свежий воздух.

Через пару минут к начальнику штаба подошел капитан и доложил:

— Капитан Агранович, командир третьей батареи.

— Мне доложили о курсантах-артиллеристах?

— Так точно! Третья батарея Ленинградского ВАКУ, сегодня днем прибыли своим ходом с Лужского полигона, где были в летних лагерях.

— Вас должны были здесь встретить?

— Нас встретили, указали место стоянки, саперы как раз еще отрывали капониры. Мы заняли крайние, остальные с полсотни свободны. Накрылись масксетями, оборудовали кухню, отбили плац. Перед своим отъездом, представители штаба учений сказали ожидать прибытия других частей.

— Каких, не сказали?

— Нет.

— Когда последний раз выходили на связь?

— В двадцать ноль-ноль, потом должны были выйти в ноль-ноль, но связь

установить не удалось.

— Почему?

— Радист с нашей "Чайки", говорит диапазон чист.

— Вот и наш говорит, тоже самое. Какая у вас техника?

— АЗК, АРК... — Увидев удивленное лицо майора, Агранович пояснил: — Моя батарея АИРовская.

— А-а-а. Что еще есть?

— СНАР, ПРП, АРСОМ, десять дизельных "Уралов", два бензовоза на тех же "Уралах", техничка, медики, о "Чайке" вы уже слышали.

— Понятно, курсантов сколько?

— Больше сотни, первый взвод фотогамметрический, второй звукометрический, третий радиолокационный, четвертый метео.

— Ладно, давайте отдыхайте, только прапорщику Валентиру покажите ваше расположение и где стоят караулы, а завтра как говорится, утро вечера мудренее.

Прапорщик Валентир, не знал как поступить. Он знал, что командир дивизиона выставил полноценное охранение и приказал будить если что. Начавшаяся несколько минут назад гроза смущала прапорщика, что-то в ней было не так, а вот что Валентир понять не мог. Раздумывая он подошел к радиостанции, у которой дежурил радист.

— Что у тебя?

— "Тренога" на связь не вышла, на КВ диапазоне засек семь радиостанций работающих морзянкой. Передают пятизначные цифровые группы — очевидно шифр. Позывные и частоты записаны в журнал дежурств.

Валентир был в дивизионе командиром взвода обеспечения, и понимал что ситуация складывается нестандартная, поэтому, развернувшись он пошел будить Нечволодова. Подходя к машине командира дивизиона, прапорщик увидел, что он уже не спит и внимательно прислушивается.

— Давно гремит? Повернув голову спросил подполковник.

— С трех часов ноль двух минут

— Значит двенадцать минут! Почему сразу не доложил?

— Заходил на радиостанцию!

— Что там?

— "Тренога" на связь не вышла, дежурный радист засек семь радиостанций работающих морзянкой. Передают пятизначные цифровые группы — говорит шифр. Позывные и частоты записаны в журнал дежурств.

Наступила пауза.

— Поднимай начштаба, офицеров взводов управления дивизиона и комбатров зенитчиков и комбатра курсантов. Сбор через пятнадцать минут. Да… не забудь про представителей из дивизии и медиков. Ну и будь сам.

Глава 4

22 июня 3-45 МСК

год непонятен

р-н местечка

ЛОКАЧИ

Офицеры начали собираться минут через десять. Стоя под деревьями они негромко переговаривались, некоторые курили и все с явным недоумением прислушивались к звукам, доносившимся с запада.

Многие, начавшуюся в три часа ночи канонаду сначала приняли за раскаты грозы, но через некоторое время стало ясно, что это совсем не гроза, а звуки разрывов артиллерийских снарядов. Этот звук, опытные офицеры, да еще артиллеристы спутать ни с чем не могли. Судя по всему, шла массированная артиллерийская подготовка, как перед наступлением. Многие предположили, что начался таки ввод войск в Польшу, но видно с самого начала что-то пошло не так, не по плану.

Какое-то время спустя к канонаде добавился еще какой-то звук. Он постепенно становился все громче и громче, и в какой-то момент пришло понимание, что это гул сотен авиационных моторов. Наконец над лесом появился и сам источник этого гула. В небе, показались большое количество винтомоторных самолетов, которые летели с Запада на Восток, и были хорошо различимы на фоне светлой зари. Самолетов было очень много, и по низкому надсадному гулу угадывалось, что гружены они под самую завязку. Волна за волной они проплывали над головами солдат и офицеров, которые как один задрали головы и с напряжением и изумлением смотрели вверх. Освещенные восходящим солнцем, сверкая стеклами кабин, они хорошо были видны на фоне розовеющего неба. Моментально все разговоры смолкли. Наконец кто-то сказал: "Что за хрень такая, кино что ли снимают?" Лейтенант Джулай поднес к глазам бинокль, висевший у него на шее. При восьмикратном увеличении самолеты было видно очень хорошо и без труда различались на крыльях фашистские кресты.

Передавая бинокль из рук в руки, офицеры тревожно всматривались в небо. Все повернулись к Нечволодову.

— Честно говоря, сам не пойму, в чем дело — нервно сглатывая, произнес он.

Офицеры сдержано, вполголоса, стали высказывать свои предположения о происходящем. Если это кино, то как с ним увязать артиллерийскую стрельбу о стороны границы, если война, то с кем? И как объяснить этот массовый пролет самолетов старого образца, да еще с опознавательными знаками давно не существующего государства? Неужели для того, чтобы войти в Польшу, потребовалась такая мощная артподготовка?

За этим обсуждением подошли к радиостанции. В КШМке, кроме УКВ станции Р-123, была и коротковолновая станция Р-130. Пройдясь по диапазонам, радист недоуменно доложил, что на УКВ выше тридцати семи мегагерц вообще тишина, от двадцати восьми до тридцатисеми мегагерц слышна иностранная речь, возможно работают немецкие танковые радиостанции, так как несколько раз произносилось слово "панцер", что на немецком — танк, а весь КВ диапазон забит немецкой речью и станциями, работающими морзянкой.

Пока судили да рядили, с востока тоже донеслась канонада, однако это уже было больше похоже на бомбежку. Разрывы были такой силы, что даже земля подрагивала под ногами. Все это не укладывалось ни в какие разумные версии.

Нечволодов, сам подойдя к капитану Аграновичу и коротко бросил: «Всех своих людей сюда на общее построение!». Уже меньше чем через десять минут курсантская батарея в полном составе, за исключением караульной смены стояла перед командиром дивизиона. Начальник штаба Едрихин дал команду на общее построение. После его доклада, Нечволодов поздоровался, дал команду "Вольно" и сказал:

— Что бы ни произошло, мы должны помнить, что являемся офицерами и солдатами Советской армии, и должны с честью выходить из любых непредвиденных ситуаций. Исходя из неопределенности обстановки, я подчиняю себе до выяснения ситуации батарею Ленинградского училища и приказываю:

— солдатам и офицерам получить боеприпасы к стрелковому оружию, оружие зарядить и быть готовым к его применению;

— немедленно начать подготовку орудий и зенитных установок к боевому применению, подготовить снаряды, заряды и уложить в боеукладку орудий. Подготовить весь имеющийся боезапас. О готовности доложить… — он поднял ближе к глазам кисть левой руки с часами, — к семи ноль-ноль!

— из взводов управления самоходного дивизиона организовать четыре разведгруппы численностью по десять человек, включая водителя и стрелка БТРа, в разведку идти не на своем ПРП-3, который для этих целей и предназначен, а на БТРах батареи гвардии капитана Ледогорова.