Маневры. Дилогия (СИ) - "АЗК" - Страница 8

Учебный бой длился пять минут, пехота быстро и послушно заскочила во внутрь своих машин и еще через пару минут только сизые дымки солярки напоминали о машинах и людях, которые все это разнесли.

Перехватив взгляд сержанта Дамирова, знаками показал ему, что надо доложить генералу. Смышленый татарин, лихо подошел к комдиву и звонким голосом отчеканил: — Товарищ генерал-майор, танковая атака условного противника отражена, уничтожено семь целей, расход семь снарядов. Разрешите получить замечания?

— Спасибо сержант. Замечаний нет.

После этого, старший посредник полкан Жора тихо, сквозь зубы произнес: — За стрельбу оценка «отлично». Дивизиону «отбой».

После всего, перед строем дивизиона, комдив объявил благодарность всему личному составу который непосредственно участвовал в стрельбах. Меньше чем через полчаса, уже ничто не напоминало о том что здесь происходило буквально недавно. Подходя к первой батарее, в уши ударил раскат заливистого хохота полутора десятков парней и молодых мужчин. Увидев меня, не прекращая смеяться начали вставать...

— Сидите, сидите... К огоньку тут погреться пускают?

— Присаживайтесь, товарищ подполковник!

— Может, и чайком угостите, не откажусь…

— Милости просим... — Комбат повернулся к своему старшине: — Командиру быстро! — И через несколько секунд, старшина батареи аккуратно передал мне котелок с горячим чаем.

— Похоже я попал на вечер солдатских мемуаров.

— Да вот сержант Дамиров интересуется, сидел ли я на губе. — Улыбаясь сообщил капитан Тышкевич, командир первой батареи.

— И как?

— Кто же из настоящих офицеров там не бывал?

— Ну-ка, ну-ка...

— Было это единственный раз, еще на первом курсе училища, сразу после присяги, в славном городе Коломна. Полдень. Старшина и дежурный по батарее, как и полагается в выходной день засели в каптерке… На тумбочке стоял Бердымухамедов, который попал к нам в училище по национальной квоте, по русски говорил через раз. Так вот значит, стоит он на тумбочке и пытается закрепить кнопкой какую-то бумажку на доске с документацией наряда по батарее…

Начало интересной байки было безжалостно прервано.

— Дамиров, ну что, как там наша песня?

— Сделали товарищ подполковник!

— Почему тогда не доложили?

— А мы хотели вам уже с аранжировочкой... — сержант развел руки, как будто растягивал меха аккордеона.

— А... ну... давай... давай, давай!

Но песню мы так и не послушали. Сначала услышали специфический звук лопастей, а через полминуты, прибежал запыхавшийся один из посредников:

— Товарищ гвардии подполковник, проверяющий из округа!

— Взводные! Личный состав на построение, все замы и комбаты за мной!

Придерживая бинокли и полевые фуражки, мы неторопливой рысью, мимо строящегося дивизиона побежали к вертолету.

Генерал, не дав нам построится, а мне доложить, приложив руку к фуражке отдал команду «Вольно!», отряхивая при этом свои галифе от пыли. Так мы и стояли около него полукругом. Заложив руки за спину, он начал: — Ну что вам сказать... Неплохо, совсем не плохо! Особенно понравилось неожиданное решение с дамбой. Приятно удивили меня комдив. — Мои офицеры при этом сдержанно, но все как один заулыбались. — Но учебные стрельбы, это еще не настоящий бой. Обольщаться, а тем более гордиться этим успехом рано. Вот большие учения покажут, кто чего стоит на самом деле.

После этих слов меня некстати поперло:

— Разрешите обратиться товарищ генерал-лейтенант! — от моей наглости проверяющий слегка наклонил голову и поднял бровь. Но такое наверное было у него не первый раз, поэтому голос был спокойный:

— Слушаю вас.

— Командир артдивизиона подполковник Нечволодов. А когда ожидаются учения?

Генерал оглядел всех офицеров, пожевал губами, хмыкнув при этом, повернул через плечо голову к своему адъютанту и отдал ему распоряжение:

— Напомни мне, дня за три до начала учений послать открытку подполковнику. Вас это устроит подполковник?

— Вполне...

— Вот и прекрасно. — Смеясь ответил генерал.

После этого, верноподанно смеяться начали все, особенно свита. Переждав несколько секунд, генерал произнес:

— Ну что ж, будем прощаться! — Пожал мне руку, и добавил: — Благодарю за службу! Желаю успеха.

Уже пройдя мимо меня к вертолету, он неожиданно обернулся и спросил:

— Сколько вам лет подполковник?

— Тридцать два, товарищ генерал!

— Когда округ получите, обо мне не забудьте...

— Так точно, не забуду товарищ генерал. — под легкий смех ответил я.

Вертолет, с высоким начальством поднимая тучу пыли улетел, а мы еще какое-то время стояли и весело обсуждали этот неожиданный визит представителя округа в узком кругу: я, НШ и зампотех.

— Тарахтун, ты Коля! Ну кто тебя за язык тянул? — По свойски обратился Едрихин.

— Саш, а что такого страшного я сказал? Каков вопрос, таков и ответ...

— Высокое начальство пошутить изволило!

— Оно значит пошутило... а я значит дурак всерьез принял?

— Ты мог бы погореть!

— Это вряд ли... — Вклинился в наш разговор зампотех. -— Он как шахматная машина, все ходы наперед просчитывает, ошибок не делает...

— Как это?

— Очень просто! — Зампотех, азартно начал размахивать руками. — Неужели командир в такой ситуации на рожон бы полез? Да ни в жизнь! А тут дивизион хорошо проявил себя на марше, отлично пострелял... Начальство довольно, чего ему не хватает? Отвечаю — анекдота! Теперь генерал, на какой нибудь пьянке может рассказать, мол был случай у меня на учениях, один подпол чуть не уморил, а сам правда орел! На таких армия держится!

— Ты что же считаешь, что я специально, а?

— Нет Коля! Ты правильно поступил, твоя сильная сторона — отлично развитая интуиция. Теперь тебя енерал запомнит и с сурьезной, и с курьезной стороны!

— Правильно Володя! — Начштаба принял сторону зампотеха. — Ты заметил, что только его генерал и выделил…

На этой позитивной ноте удалось завершить этот нелегкий день.

Близ г. Коломыя

военный полигон

19 апреля 1981

воскресенье

— Война, войной, а обед по расписанию! — Увидел подъезжающий ГАЗ-66 старшины с кухней, который прибыл к нам на огневую позицию с ужином, потирая при этом руки, Володя-зампотех.

Зеленый автомобиль с прицепленной полевой кухней с дымящей трубой шустро подъехал с тыла позиций. Из кабины выскочил водитель и в течение пяти минут установил полевой умывальник с несколькими кранами, куда второй — повар, вылезший с другой дверцы кабины, вылил бачок с горячей водой литров на сорок. Приезд машины с едой не остался незамеченным для личного состава дивизиона, но все продолжали заниматься каждый своими делами.

Установив несколько легких столиков и расставив раскладные стулья вокруг них, второй из прибывших одел белую куртку и такой же белый колпак. А водитель в это время крутил форсунки, увеличивая огонь в топке работающей на отработке, которую тщательно собирали в дивизионе. Повар открыл ячейки, где стояли большие, из пищевой нержавейки бачки с едой, откинув с них крышки и проверил степень подогретости. Только после этого он направился к офицерам, сидевшим у пункта управления огнем первой батареи, где и доложил о своей готовности к выдаче пищи.

СОБ-1 отдал распоряжение, которое продублировали в расчеты и офицеры с прапорщиками спокойно пошли мыть руки. Сели за стол, где уже в нескольких тарелках исходила паром пища. Пока они кушали, расчеты под командой сержантов, в колонну по одному, подходили к умывальнику, мыли руки, и у кухни выстроились в очередь. Сержанты тем временем направились к своим столикам, куда им пищу подавал водитель автомобиля, а повар выдавал рядовому составу еду в котелки, после чего солдаты пусть и не строем, но в составе расчета направлялись к своим самоходкам, где и кушали. Все это происходило организованно, без криков и воплей, пусть даже и веселых. Так же все произошло для второй и третьей батареи. Последними покормили свои тылы, расчеты «Шилок» и посредников нашего дивизиона. Майор предлагал это сделать сразу, но тут уперся рогом я. Заметив как полкан Жора пару раз сглатывает собственные слюни, терпеливо ждал… Наконец он не выдержал и уехал на своем УАЗе к вышке, вот тут я и послал солдатика к оставшимся посредникам с радушным приглашением к столу, заодно велел попутно передать старшине о спецменю. К их приходу, на столе красовались гранчаки с ледяной водкой, дымящаяся уха и гречневая каша с мясом.