Собрание сочинений в 2-х томах. Том 1 - Фонвизин Денис Иванович - Страница 62

Звание, чин, сан

Звание есть должность, в службе отправляемая, или место, в службе занимаемое. Чины суть степени чести, на которые государь достойных людей возводит. Сан есть верховное достоинство, сопряженное с важнейшим государственным служением. Звание, например, заседателя, председателя, предводителя. Чин прапорщика, майора, бригадира. Сан наместника, военачальника, градоначальника и проч.

Можно иметь звание без чину, но стыдно брать чины без звания. Кто в большом сане не имеет большой души, тот не возбудит никогда к себе внутреннего почтения.

В звание определяют, чином жалуют, саном облекают.

Не можно сказать: он пожалован заседателем, ибо в одном месте может заседать и поручик и генерал-поручик. Не можно сказать: он определен бригадиром, ибо, будучи пожалован в сей чин, может оставаться при том же звании, в которое определен был в прежнем своем чине. Саном обыкновенно облекаются больших чинов особы; но не всякий большой чин есть сан, ибо не всякий большой чин налагает важное государственное служение. Есть большие чины, в которых нет никакой нужды иметь больших достоинств, а достигают до них иногда одною знатностию породы, которая есть самое меньшее из всех человеческих достоинств.

Правота, правосудие

Правота есть добродетель, влекущая нас отдавать каждому справедливость. Правосудие, кажется, определено награждать и наказывать сходственно с законом. Судья не властен внимать правоте своей, а повинен следовать правосудию, то есть закону. Правосудие есть главное достоинство судьи; но правота должна быть главная добродетель государя, ибо он своею правотою властен умягчать излишнюю строгость правосудия.

Суевер, ханжа, пустосвят, святоша, лицемер

Суевер есть тот, которого вера противна рассудку и здравым понятиям о вышнем существе. Ханжа считает в душе своей угодить богу наблюдением всех мелочей, изобретенных суеверием. Пустосвят полагает святость в одной пустоте, то есть в действиях, не составляющих никакого истинного богу угождения. Святоша выдает себя всенародно за человека, прилепленного к единой святости. Притворно набожный называется лицемер.

Ханжа таскается вседневно по церквам, поет молебны не святым, но образам, ибо к одному образу святого имеет всю теплую веру, а к другому того же святого никакой. Пустосвят почти никогда к обедне не поспевает. Он бежит в церковь отнюдь не затем, чтоб с умилением сердечным богу помолиться, но чтоб перецеловать все иконы, которые губами достать может. Святоша бродит босиком, в волосяной рубашке, иногда и в веригах. Суевер есть несчастнейшее создание. Он всеминутно боится бога, не как судию праведного, но как судию грозного. Все кажется ему предвещанием божеского гнева. Он трепещет днем от примет, ночью от сновидений. Он считает себя всегда пред богом без вины виноватым. Подкреплять и распространять суеверие есть ремесло лицемеров.

В, во, на

Некоторые писатели почитают правилом в писать пред словом, начинающимся с гласной буквы, напр.: в опасности, в естестве, в Очакове; а во пред словом, начинающимся с согласной, напр.: во Франции, во славе, во гневе; но мне кажется, что обычай и слух делают такое множество исключений из сего правила, что оного и правилом назвать нельзя.

Смешно было бы говорить и писать: во Москве, во пороке, во глине. Напротив того, мы в самых важных сочинениях читаем: во услышание, во Апостолах, во Израили и проч.

Обычай иногда позволяет на употреблять вместо в и во; напр., вместо: живу в Москве, в Кубани, в Луговой, идем в рынок, в поле, — говорится: живу на Москве, на Кубани, на Луговой, идем на рынок, на поле и проч.

Ум, разум, разумение, смысл, рассудок, рассуждение, дарование, понятие, воображение, толк

Все сии названия, изображающие качества души, не имеют никакого определенного знаменования. Всякий произносит оные, как сам понимает. Один умом называет дарование; другой чрез дарование разумеет понятие; иной смысл мешает с толком; иной толк именует разумением. Словом, надобно из содержания всей речи распознавать, в каком означении употреблено таковое название. Сие неудобство происходит не от недостатков нашего языка, но от человеческого о душе незнания, ибо как можно понимать ясно качества такого существа, которое само собою для нас непостижимо? Часто, как будто в доказательство превосходства французского языка пред нашим, спрашивают: как перевести по-русски esprit? Но прежде, нежели сие слово переводить, надлежит узнать, что чрез оное сами французы разумеют. Гельвеций, прославившийся сочинением своим по сей материи, начинает свою книгу точно сими словами: «On dispute tous les jours sur ce qu'on doit appeller esprit: chacun dit son mot; personne n'attache les memes idees a ce mot; et tout le monde parle sans s'entendre».^[1] После сего можно ли требовать, чтоб сие слово на какой-нибудь язык переведено быть могло?

Читая наши духовные книги и лучших писателей, старался я приметить, в каком знаменовании в них сии названия приняты. Здесь сообщаю мои примечания.

Из всех изображенных качеств души ум кажется главнейшим, ибо содержит в себе все пространство понятия, всю силу воображения и всю действительность души. Апостол Павел, говоря о боге, вопрошает: кто разуме ум господень? Небесные духи названы в священном писании: небесные умы.

Разум, кажется, применить можно к зрению. Он есть душевное наше око. Об нем судить надобно как о телесном, то есть по его ясности, быстроте или объемлемому им пространству.

Некоторые думают, что разум превосходнее ума для того, что частица раз значит будто усугубление; но мне кажется сие мнение несправедливым, ибо частица раз иногда вместо усугубления значит уничтожение, напр.: расстроить не значит больше строить, но, напротив того, значит построенное разрушить. Впрочем, производимые от ума и разума глаголы, кажется, могут решить, которое из сих слов важнее. Кто умеет, тот всеконечно разумеет, но не всякий тот умеет, кто лишь только разумеет.

Разумением называется способность примечать бесчисленные отношения во всеобщей стройности вещей. Смысл есть первая и самая меньшая степень познания, или первое впечатление души, действием чувств производимое. Рассудок есть та естественная способность, коею люди одарены от бога для познания истины. Рассуждением называется действие души, судящее о пристойности и непристойности идей человеческих. Дарованием именуем отменную к чему-нибудь  способность, естественную или приобретенную. Понятие есть душевная способность мыслить или получать идеи. Чрез воображение разумеем ту силу, которою всякое чувствительное существо имеет представлять в разуме своем вещи, чувствам подверженные. Толк есть способность вникать.

К объяснению сих названий, может быть, послужит история известного Глупона. С самого младенчества ничего он не обещал. Будучи трех лет, едва имел он смысл годового младенца. Учился грамоте так плохо, что не оставалось никакого сумнения о худом его понятии. Начали было учить его и рисовать, но бросили, увидя, что не имеет он ни малейшего разумения; а как многие Глупоны охотники писать стихи, то и наш напутал превеликую оду, и которой не было ниже искры воображения. Словом, во всю свою молодость за что не принимался, все доказывало, что природа не дала ему никакого дарования. Вышед из училища, сделался он господином своих поступок и повел себя так дурно, что ни одной своей страсти не хотел или, паче сказать, не умел подчинить рассудку. Вошед в службу, выпросил себе судейское место, но чрез несколько дней все приказные служители, даже до последнего подьячего, смеяться стали рассуждению своего начальника. В обществах с ним также странное случалось. Те слова, кои в устах людей острых казались наполненными разума, те же самые слова в устах Глупона казались величайшим дурачеством. Счастлив бы он был, если б остался в посредственном состоянии. Никому не было бы нужды обращать на него особливого внимания, но слепой случай сделал Глупона знатным господином, и он впутался в дела. Тут уже вся публика скоро усмотрела и единогласно заключила, что в нем толку мало, ума не бывало.