Демонология Агапи (СИ) - Колч Агаша - Страница 18

— Желаю здравствовать, уважаемый Грайза Буркало, — вежливо склонила я голову и, поочерёдно кивнув его сотоварищам, добавила: — И вам доброго дня, уважаемые.

— Ты её знаешь? — спросил у Вершины Тройки, мотнув в мою сторону головой, зелёный демон, в котором по голосу я опознала Кормака.

— Впервые вижу, — ответил тот равнодушно, сплёвывая в ладонь зернышки сочного фрукта, от которого он время от времени с хрустом откусывал.

— Я тут по поручению Великого Разума и с благословения Маттоттены, — решила я прояснить ситуацию до того, как демоны начнут меня убивать.

— Ещё одна! — со стоном подкатил глаза тот, кого я для себя окрестила Капучино. — Пора что-то делать. Вдруг это заразно.

Его собеседники согласно кивнули.

— Постойте, как это «ещё одна»? Разве были другие? — от удивления я даже бояться перестала.

— Да вы как тивоки, из всех щелей лезете, — раздражённо отозвался зелёный, с силой хлестнув себя хвостом, поморщился от боли и заявил: — Пойдёшь на Арену. Там свою храбрость покажешь.

— Никуда я не пойду. И показывать мне в вашем цирке нечего. Потому что трусиха, — наотрез отказалась я от предложенной артистической карьеры. — Мне только сказать надо, что вы…

— Послушай, деточка, — ласково, не переставая улыбаться, обратился ко мне Буркало. — Говорить ничего не надо — слушать всё равно тебя не будем. Арена — вопрос решённый. Сумасшедшим там самое место. Не сможешь показать храбрость — продемонстрируешь свои потроха. Я понятно объясняю?

Загипнотизированная его улыбкой и ласковым голосом, я кивнула, но, осознав страшный смысл слов, отрицательно замотала головой, замельтешила ладонями и попыталась еще раз передать послание:

— Вы не поняли! Я не сумасшедшая. Шаман лекмотов велел вам передать…

Но тут слова застряли у меня в горле, и я опять онемела. Только уже по принуждению одного из демонов Правящей Тройки.

— Так-то лучше будет, — рассматривая закуски, проворчал коричневый Церсыл. — Шумная очень.

Он притянул к себе блюдо с открытыми раковинами размером с чайное блюдце и вылил содержимое одной из них себе в рот. Прикрыл глаза, причмокнул, смакуя вкус, а проглотив, удовлетворённо крякнул. Глядя на него, потянулись за моллюсками Грайза и Кормак.

— Хороши сегодня огули, — констатировал Буркало, и его сотрапезники согласно кивнули, бросая на стол опустевшие радужные раковины.

Вздрогнув оттого, что демоны пожирают пусть и не разумных, но обитателей моего любимого Океана, я поняла, что молчать нельзя. Сосредоточилась на колдовской вязи, блокирующей мой голос, нашла ключевой узел и легко потянула за центральную нить, на которую было нанизано заклятие. Плетение рассыпалось на отдельные петельки и осыпалось, освобождая меня от наложенного обета молчания. Хоть и зудело нестерпимо начать действовать немедленно, чтобы выложить этим зарвавшимся узурпаторам всё, что о них думаю я, Большой ум и Справедливая Маттоттена, но отогревшийся разум наконец-то включился и скомандовал: «Цыц!»

Демоны, заткнув мне рот, больше не обращали на меня внимания, наслаждаясь деликатесами и экзотикой. Я же лихорадочно пыталась придумать способ, как заставить их выслушать заготовленную речь. Был бы Инк рядом, скрутил бы рогатых своей любимой магической сетью, чтобы не рыпались, пока буду зачитывать список претензий, но Инка ещё найти надо. Зато из залежей наследия ведьминой книги всплыло заклинание плетения сачка для ловли лягушек. Одна из ведьмочек, владевшая книгой задолго до меня, страсть как не любила мочить юбки в болотной воде, но квакушки ей постоянно нужны были для приготовления настойки от ревматизма, которую она поставляла местному барону.

Прикинула, что если формулу магической ловушки растянуть векторами, увеличивая размер до нужного, усилить ключевые плетения, а готовую сеть набросить разом на всех, то, может, и получится придержать хвостатых на необходимое мне время. Мысленно разметив размер будущего сачка для демонов прямо у них над головами, я впитывала крошки силы, в избытке плавающие в помещении, и осторожно творила колдовство, стараясь, чтобы фон силы оставался в балансе. Петелька за петелькой, ниточка к ниточке, вязала я силовой мешок, краем уха прислушиваясь к застольной беседе:

— Жаль, что не хочет убивать разумных. Конечно, смотреть, как он разделывается с тварями, тоже интересно, но хочется полного подчинения, — разрывая тушку какой-то птички, не то жаловался, не то просил совета Кормак.

— Неужели амулет забытья, что ты вживил ему под кожу, не даёт отрешения от принципов? — удивлённо приподнял светлые брови Церсыл.

— Против установок, привитых в детстве, амулет бессилен, — развел руками зелёный любитель Арены.

Дальше я не слушала. Законченный магический сак упал на Правящую Тройку ЦРУ, и я затянула его заклинанием «мёртвого узла», которое невесть как подвернулось под руку во время кастования.

— Простите, уважаемые, но вам придётся меня выслушать, — объяснила я ситуацию пленникам.

Около минуты демоны взирали на меня молча и с удивлением. И вдруг разом заорали, задёргались, пытаясь разорвать путы. От страха, что на их крики сбежится охрана и обслуга и все мои старания пойдут прахом, по очереди на каждого наложила заклятие молчание. То самое, которому научилась в учебке. Но желанная тишина не наступила. Пленники, рвавшиеся из сети, опрокидывали и крушили лёгкую мебель, били посуду и топали, как стадо испуганных антилоп, удирающих от львов. Но с каждое их усилие стягивало узы сильнее и крепче. Секрет «мертвого узла» в том и был, что если связанный спокоен, то ему относительно комфортно, но, как только он начинал рваться, плетение активизировалось, упаковывая жертву всё туже и туже.

— Уважаемые, извините, что отвлекаю, но если вы не успокоитесь и не перестанете рваться, то заклинание вас задушит.

Но демоны, кажется, уже и сами это поняли и перестали барахтаться. Замерев на полу, куда они упали во время борьбы за свободу, среди обломков мебели, осколков посуды и остатков пиршества, прерванного мною, злобно сверкали глазами, скаля зубы.

— По поручению Великого Разума, с благословения Маттоттены Справедливой, — приступила я к своей миссии, — довожу до вашего сведения, что слишком далеки стали вы от народов и рас, населяющих Кеталопцию. Ваше преступное равнодушие к судьбе мира, которым вы управляете, расстраивает программы Большого Мозга и даёт право богине обрушить на вас кары страшные. По всем законам справедливости. Короче, парни, вы зажрались!

Речь получилась сумбурная и корявая. Раздражённая тем, что опять вышло совсем не так, как я себе вообразила, зло пнула в сторону пленников круглый малиновый плод размером с теннисный мяч, случайно откатившийся ко мне из эпицентра разгрома. Что вынудило Кормака в этот момент рот широко открыть, я не знаю. То ли речь моя зевоту у него вызвала, то ли хотел вздохнуть поглубже, то ли поорать беззвучно, но посланный моей ногой фрукт точно попал в цель, кляпом заткнув рот дополнением к заклинанию.

Великая Вселенная, ну почему всё, что я делаю, превращается в фарс? Я же представляла себе эпическое действие, как предстану гордой обвинительницей перед чинно сидящими в ряд правителями в парадных одеждах военного образца. Как скажу проникновенную пламенную речь, как, пусть и нехотя, но внимательно будут внимать моим словам управленцы. Как покаянно будут качать тяжёлыми рогатыми головами. Как, раскаявшись, пообещают исправиться, вступить в переговоры с Разумом и принять епитимьи от Маттоттены. А на деле куча-мала из голых тел, с которыми я не знаю что делать. Если я сейчас их отпущу, то они просто распылят меня на атомы, реализуя накопившиеся гнев и злобу. Оставить их так тоже нельзя. Кто знает, какие у них тут порядки. Вдруг никто не посмеет без зова заглянуть в парную и они тут отдадут Вселенной душу? Или что там у демонов бывает? И посоветоваться не с кем. Хотя…

— Мадам Кетсылар, отзовись! — вслух позвала я аграбию.