Путь кинжалов - Джордан Роберт - Страница 19

• Предыдущая
• 19/157
• Следующая

– Великий Господин?

Моридин едва отвернул голову от окна.

– Да, Мадик? – Будь проклята его душа, что же сделала эта девчонка?

Лысеющий мужчина в зелено-белой одежде проскользнул в маленькую комнатку, низко поклонился, потом опустился на колени. Один из старших слуг при дворе, напыщенный донельзя Мадик в любых обстоятельствах старался сохранить спокойствие. Моридину доводилось видеть куда более высокопоставленных особ, которые держались намного хуже.

– Великий Господин, я узнал, что принесли во дворец Айз Седай. Говорят, они обнаружили громадные сокровища, спрятанные в древние времена. Золото, драгоценности, камень мужества, предметы, созданные в Шиоте, и в Эхароне, и даже в Эпоху Легенд. Говорят, среди них есть предметы, использующие Единую Силу. Якобы один из этих предметов способен управлять погодой. Никто не знает, куда они отправились, Великий Господин. Дворец полнится слухами, но десять человек называют десяток мест.

Моридин, пока Мадик говорил, вновь принялся разглядывать конюшенный двор. Смехотворные байки о золоте и квейндияре не представляют интереса. Ничто не заставит врата вести себя подобным образом. Если только... Неужели она и в самом деле расплела паутину? Смерти Моридин не боялся. Холодно и отстраненно он размышлял: возможно ли, что он оказался в прямой видимости от расплетаемой паутины? Той самой, что была успешно распутана. Если возможно это, тогда возможно и другое...

Что-то из сказанного Мадиком зацепило слух.

– Погода, Мадик?

Тени от дворцовых шпилей чуть удлинились, но защитить изнывающий под безжалостным солнцем город не могли.

– Да, Великий Господин. Этот предмет зовется Чашей Ветров.

Для него это название не значило ничего. Но... тер’ангриал, способный управлять погодой... В его Эпоху погоду осторожно регулировали, используя тер’ангриал. А одна из неожиданностей этой Эпохи, как представлялось, одна из меньших, – нашлись люди, способные манипулировать погодой в степени, достаточной для работы с тем тер’ангриалом. Однако такого устройства вряд ли хватит, чтобы воздействие на погоду распространилось на значительную часть единственного континента. Но что эти женщины могут с нею сделать? Если они используют кольцо?

Не думая, Моридин схватился за Истинную Силу, саа черной волной прокатилась перед глазами. Пальцы стиснули кованую решетку на окне; металл застонал, изгибаясь, – не от хватки, а от жгутов Истинной Силы, идущих от самого Великого Повелителя, – они обвились вокруг решетки, когда Моридин в гневе сжал кулаки. Великий Повелитель вряд ли будет доволен. Он тянулся из своего узилища, чтобы, коснувшись мира, исправить погоду. Ему не терпелось разбить пустоту, в которую он заключен, поэтому он будет недоволен. Ярость затопила Моридина, кровь глухо застучала в ушах. Мгновением раньше ему было все равно, куда отправились эти женщины, но теперь... Куда-то далеко отсюда. Люди бежали как можно дальше и как можно быстрее. Куда-то туда, где они будут чувствовать себя в безопасности. Бессмысленно посылать Мадика, бессмысленно выпытывать у кого-то другого. Не настолько же они глупы, чтобы оставить нечто, способное навести на след... Не в Тар Валон. К ал’Тору? К той группе мятежных Айз Седай? Во всех трех местах у него были свои глаза, причем некоторые и не знали, что служат ему. Все будут служить ему, еще до того как наступит конец.

Он не может допустить, чтобы какая-то мелочь испортила его план.

Внезапно Моридин услышал какое-то бульканье. Он с любопытством посмотрел на Мадика – и отступил от быстро растекающейся на полу лужи. Кажется, в своем гневе он сжал Истинной Силой не только кованую решетку на окне. Примечательно, как много крови можно выжать из человеческого тела.

Без всякого сожаления Моридин пнул тело на полу; у него мелькнула мысль, что, найдя Мадика, во всем наверняка обвинят Айз Седай. Маленький дополнительный штришок к нарастающему в мире хаосу. Прорвав дыру в ткани Узора, он Переместился посредством Истинной Силы. Ему нужно найти этих женщин прежде, чем они используют Чашу Ветров. А если не получится... Он не любил людей, путающих тщательно разработанные планы. Те, кто вмешивался в его планы и оставался в живых, расплачивались всю жизнь.

В комнату осторожно ступил голам, от запаха еще теплой крови у него нервно подрагивали ноздри. Незаживающий ожог на щеке горел, точно уголек. С виду голам выглядел обыкновенным мужчиной, стройным, чуть выше среднего – для этого времени – роста. И никогда ему не доводилось сталкиваться с чем-то, что могло повредить. Пока случай не свел его с тем человеком с медальоном. С интересом он осмотрел комнату – ничего, кроме смятого трупа на плиточном полу. И еще... ощущение... чего-то. Не Единой Силы, а чего-то, что вызывало у голама нечто вроде... зуда. Любопытство привело его сюда. Часть решетки на окне была смята, раскачан крепеж по бокам. В памяти голама всплыло смутное воспоминание, вызывавшее похожий зуд, однако столь многое в памяти было подернуто туманной дымкой... Казалось, весь мир переменился в мгновение ока. Тогда был мир войны и смерти, в огромных масштабах, когда оружие поражало за много миль, через сотни, тысячи, а теперь... вот это. Но голам не изменился. Он по-прежнему оставался самым опасным оружием.

Его ноздри вновь затрепетали, хотя и не по запаху голам выслеживал тех, кто мог направлять. Внизу применяли Единую Силу. Последовать туда или нет? Человек, который его ранил, не с ними, – в этом он убедился, прежде чем покинул свой наблюдательный пункт на башне. Тот, кто приказывал ему, хотел смерти этого человека, наверное, не меньше, чем смерти женщин, но женщины – цель полегче. Женщины тоже были перечислены и поименованы, и его принудили их выслеживать. Весь срок существования голама принуждали подчиняться тому или другому, но в памяти его сохранилось воспоминание о свободе. Он должен следовать за женщинами. Он хочет этого. В миг их смерти, ощущая, как вместе с жизнью исчезает способность направлять Силу, он испытывал экстаз. Восторг. Вдобавок он был голоден, а время еще есть. Куда бы они ни убежали, он сумеет последовать за ними. Растекшись возле измятого трупа, голам принялся за трапезу. Свежая кровь, теплая кровь была необходимостью, к тому же человеческая кровь всегда на вкус – самая сладкая.

Вокруг Эбу Дар лежали главным образом фермы, пастбища, оливковые рощи, перемежаясь перелесками шириной в несколько миль. И хотя местность здесь была ровнее, не в пример Раннонским холмам, что тянулись на юге, но косогоров хватало: подчас возвышавшиеся уступами в сотню футов высотой, они отбрасывали глубокие тени от послеполуденного солнца. И вообще, тут было где укрыться от чужих глаз отряду, чем-то смахивавшему на необычный купеческий караван – около пятидесяти человек верхом и столько же пеших. Тем более что Стражи нарочно выискивали малохоженые тропы. Не попадалось никаких признаков человеческого жилья, не считая нескольких коз, что паслись на склоне холма.

Даже растения и деревья, привычные к жаре, начали вянуть и сохнуть, но в другое время Илэйн наслаждалась бы зрелищем полей и лесов. Этот край отстоял, наверное, на тысячу лиг от того берега реки Элдар, по которому она когда-то проезжала. Вид холмы имели странный, бугристый, словно их давила и мяла громадная рука. Стайки ярко расцвеченных птиц с шорохом взлетали из подлеска, а колибри – с дюжину всевозможных видов, – походившие на горсти самоцветов в ореоле из стремительных крылышек, шарахались от лошадей. Толстые плющи свисали будто веревки, попадались деревья, ветви которых оканчивались пучками стеблей с разлапистыми листьями, или похожие на зеленые метелки высотой в рост человека. Обманутые жарой растения распустили цветы, ярко-красные и ядовито-желтые, в две ладони в поперечнике. Они источали аромат густой и – на ум Илэйн пришло слово «сладострастный». Валуны, которые некогда были пальцами ног статуи, – она готова была об заклад биться, хотя кому взбрело в голову поставить такую громадную статую? А потом тропа углубилась в целый лес толстых резных колонн, похожих на выветренные пни, многие из них были опрокинуты и давным-давно растащены на камни местными крестьянами. Приятная прогулка, несмотря на тучу пыли, которую подняли с пересохшей земли лошадиные копыта. Хорошо хоть мух не так много. Все опасности остались позади, они опередили Отрекшихся и маловероятно, что кто-то из них или их прислужников теперь нагонит отряд. Прогулка и в самом деле могла бы оказаться приятной, если бы не...

• Предыдущая
• 19/157
• Следующая