Путь кинжалов - Джордан Роберт - Страница 91

• Предыдущая
• 91/157
• Следующая

Исполненные ледяной суровости взоры омывали Брина, скатываясь с него, словно дождь со скалы. Он слегка поклонился Восседающим, но обратился к Эгвейн:

– Они уже прибыли, Мать. – Чего и следовало ожидать. – С ними почти столько же людей, сколько у нас, но все солдаты остались на северном берегу озера. Я велел разведчикам удостовериться, что никто не пошел в обход, но, думаю, этого опасаться не стоит.

– Будем надеяться, вы правы, – едко произнесла Романда, а Лилейн, еще более холодно и язвительно, добавила:

– В последнее время ваши суждения стали чересчур поспешными, лорд Брин. Во всем нужна осмотрительность.

– Как скажете, Айз Седай. – Брин еще раз поклонился, продолжая смотреть на Эгвейн. Такая приверженность Амерлин могла по меньшей мере обеспокоить Совет. Если только Совету неведома истинная мера этой приверженности, которой, впрочем, не знала и сама Эгвейн. – Еще одно, Мать, – продолжил он. – Талманес тоже там, у озера. На восточном берегу, с сотней людей из своего отряда. Их недостаточно, чтобы причинить нам беспокойство, даже возникни у него такое желание.

Эгвейн слегка кивнула. Недостаточно, чтобы причинить беспокойство? Да для этого с лихвой хватит одного Талманеса! Чувствуя, как разливается желчь, она мысленно сказала себе: «Сегодня – все – должно – пойти – как – надо!»

– Талманес! – воскликнула Лилейн, теряя невозмутимость. Похоже, она находилась на грани срыва, как и Эгвейн. – Откуда он узнал о встрече? Лорд Брин, вы позволяете себе слишком много! Боюсь, вам не избежать разбирательства!

– Это возмутительно! – проворчала Романда, прежде чем Лилейн успела закончить. – Выходит, вы только сейчас узнали о его присутствии? Ваша репутация полководца лопнула как мыльный пузырь!

Обе Восседающие наперебой продолжали в том же духе, позабыв о хваленом хладнокровии Айз Седай, но Брин лишь кивал головой и временами, когда от него ожидали хоть какого-то ответа, бормотал одно: «Да, Айз Седай».

Сегодня спозаранку – Эгвейн тому была свидетельницей – он выслушал куда худшие слова и обратил на них ничуть не больше внимания. А вот Суан внезапно фыркнула; когда же Восседающие удивленно обернулись к ней, она залилась краской. В том, что она влюблена, не оставалось ни малейших сомнений. Равно как и в том, что с ней необходимо серьезно поговорить.

Непонятно почему, но Брин улыбнулся. Возможно, из-за того, что Восседающие отвлеклись наконец от него, решила Эгвейн, но тут деревья расступились, открыв обширное ровное пространство, и все посторонние мысли пришлось спешно выбросить из головы.

Лишь широкая кайма бурых камышей, неровным овалом обрамлявшая заснеженную равнину, подсказывала, что впереди не просторный луг, а замерзшее озеро. Прямо на льду, на некотором отдалении от противоположного берега, красовался большой навес – нечто вроде синего балдахина на высоких шестах. Под ним сгрудилась небольшая толпа; слуги держали под уздцы лошадей. Ветер шевелил яркую поросль знамен и доносил приглушенные выкрики. Слуги засуетились. Очевидно, все прибыли на место совсем недавно и не успели закончить приготовления.

Примерно в миле впереди, там, где за озером снова начинались деревья, в лучах холодного солнца поблескивала сталь доспехов растянувшегося вдоль дальнего берега войска. На восточной стороне, почти у самых камышей, держа коней в поводу, открыто стояла сотня солдат Отряда Красной Руки. Стоило показаться на виду знамени Тар Валона, как все взоры обратились к нему. Движение у навеса прекратилось, люди выжидающе замерли.

Эгвейн направила коня прямо на лед, не помедлив и мгновения, однако представила себя бутоном розы, раскрывающимся навстречу солнцу. Она не собиралась обнимать Источник, но старое упражнение послушниц помогло обрести столь необходимое спокойствие.

Суан, Шириам и все Восседающие со своими Стражами и слугами последовали за ней, но из воинов ее сопровождали только лорд Брин и знаменосец. Сзади доносились приказы – Уно выстраивал тяжелую кавалерию вдоль берега. Легкая конница прикрывала фланги. Одной из причин, по которой местом встречи избрали озеро, было то, что толстый лед мог выдержать десятки всадников, но неминуемо проломился бы под тяжестью сотен и тем более тысяч. Строго говоря, переговаривающиеся стороны все равно находились в неравном положении. Разумеется, навес водрузили вне досягаемости полета стрелы, но он был виден, а значит, уязвим для Единой Силы. Эгвейн глубоко вздохнула и ощутила, как к ней возвращается желанное спокойствие.

Приветствовать Престол Амерлин и Совет Башни должным образом, тем паче в праздничный день, означало по меньшей мере послать навстречу слуг с горячими напитками, а лордам и леди самим принять у гостей поводья и предложить поцелуй в честь Эбрама. Но ничего подобного не произошло. Все собравшиеся под навесом андорцы и мурандийцы явились со своей прислугой, однако ни один челядинец не шелохнулся. Лорд Брин спешился, взял под уздцы Дайшара, а стремя Эгвейн придержал тот самый долговязый юнец, который приносил позавчера уголь для жаровни. Он по-прежнему хлюпал носом, но одет был поярче многих стоявших под балдахином – в лишь чуточку великоватый красный бархатный кафтан и небесно-голубой плащ. По правде говоря, яркостью наряда этот малый мог бы посоперничать с Лудильщиком; что же до явившихся на переговоры знатных особ, то почти все они носили одежду из плотной шерсти: шелка и кружева заметны были у немногих. Они выступили в поход по жаре и не запаслись подобающей сану зимней одеждой, а когда неожиданно грянули морозы, обрядились кто во что горазд.

Лед под навесом устилали ковры, в расставленных на треногах жаровнях тлели уголья, но ветер уносил тепло вместе с дымом. Участников переговоров поджидали два ряда стульев. Стольких сестер здесь явно не ожидали. Некоторые из благородных растерянно переглядывались, а слуги так просто ломали руки, не зная, как поступить. Зато прибывшие в свите Амерлин знали.

Стулья все были одинакового размера, ни один не выделялся заметно более пышной резьбой и позолотой или, наоборот, потертостью и царапинами. Долговязый малый и Другие слуги Айз Седай устремились вперед, под хмурыми, недоуменными взглядами лордов и леди вынесли стулья, предназначавшиеся для Айз Седай, на снег и принялись распаковывать вьюки. При этом никто не проронил ни слова.

Очень скоро под навесом, почти во всю его ширину, появился ряд сидений для Восседающих и Эгвейн. Сиденья представляли собой простые деревянные табуреты, отполированные до зеркального блеска. И все табуреты, как на постаменты, водрузили на короба, обтянутые материей по цвету Айя той или иной Восседающей. Постамент под табуретом Эгвейн, стоявший чуть впереди, был обшит полосами тканей семи цветов. Вся ночь прошла в хлопотах – и пчелиный воск для полировки, и ткани нужных расцветок пришлось раздобывать в спешке.

Когда Эгвейн и Восседающие заняли места, оказалось, что их сиденья на добрый фут выше стульев лордов и леди. Если раньше Эгвейн и имела какие-то сомнения на сей счет, но когда гости не услышали и слова приветствия, все сомнения рассеялись. В Праздник Эбрам любой фермер предложил бы чашку чаю и поцелуй последнему бродяге, а они не были ни бродягами, ни просительницами, ни даже ровней тем, с кем собрались вести переговоры. Они были Айз Седай.

Шириам и Суан встали по обе стороны от Эгвейн, Стражи позади своих Айз Седай. В отличие от зябко кутавшихся представителей знати, сестры распахнули плащи и сняли перчатки, выказывая полнейшее пренебрежение к стуже. Позади реяло на крепчавшем ветру знамя Тар Валона. Впечатляющее зрелище портила разве что Халима, в небрежной позе стоявшая рядом с серым постаментом под табуретом Деланы, но ее зеленые глаза взирали на андорцев и мурандийцев с таким вызовом, что общую картину портила она не слишком сильно.

Когда Эгвейн взошла на семицветный помост, некоторые из собравшихся обменялись взглядами, но никто из них не выглядел по-настоящему удивленным. Наверное, они уже наслышаны про девушку, ставшую Амерлин, подумала она. Ну и что с того? В том же Андоре бывали королевы и помоложе, так же как и в Муранди. Повинуясь кивку, Шириам жестом предложила лордам и леди занять предназначенные для них стулья. То, что они прибыли первыми и предоставили для встречи этот навес, не имело значения. Ни у кого не должно оставаться сомнений в том, кто созвал встречу и кому принадлежит главенство.

• Предыдущая
• 91/157
• Следующая