Эй, влюбись в меня! Том 2 (СИ) - "Focsker" - Страница 52

Что-то не сходилось. Мелкая, но очень значительная деталь ускользала от меня. Носфератус и Цивини, ХироуТехнолоджи и Ультрэ, Бессмертная Ванесса и практически полное уничтожение Нового Сеула. Ну вот зачем я вновь вспомнил о ней? На кой чёрт она вообще полезла в это дерьмо? Зачем Ванессе, потерявшей некогда всю свою семью, совершать зверство, обрекая тысячи и сотни тысяч детей лично на себе испытать горечь утраты семьи.

— Не верю… — Вспоминая белоснежную улыбку, красивые глаза и ту искренность, с которой она всегда встречала меня, бормочу себе под нос: — Просто не верю…

Тем временем токсичный туман постепенно развеивался. Сказывалось возобновление работы очистной, а также запуск первой и последней из турбин. На улицах малым числом стали показываться напуганные люди. И вроде ситуация для них начала постепенно нормализовываться, как вдруг на подступах к ГЭС в новостное поле Ани внезапно попадает срочное видео с обращением мэра нового Сеула, а также местным чиновником, представлявшим интересы полуострова на саммите Евразийского союза. Сладкая парочка, кривляясь на камеру, слёзно просит заокеанских друзей о помощи. Разгул преступности, постоянные теракты, некомпетентность евразийской армии — они говорят обо всём, с грязью перемалывая правящие верхушки, умоляя о введении на территорию Нового Сеула западных миротворческих войск. Словно ожидавшая подобного прошения, американская коалиция спустя всего три минуты после выхода ролика объявляет об отправке миротворческого контингента к береговой линии Нового Сеула с ближайшей базы в Тихом океане. Ещё через десяток минут с хмурым, угрожающим лицом выступает представитель Евразийского союза, что в своём заявлении отстраняет управленцев Сеула от занимаемых должностей, угрожая будущим миротворцам приёмом, который те никогда не забудут, но западу плевать. Армады кораблей, заполненных спецвойсками и героями, покидают порты обеих сторон. Мир готовится к началу новой мировой войны.

— Вот же срань! Неужели этот псих ненормальный изначально намеревался устроить самый настоящий апокалипсис?! — фраза Кати с болью в груди достигает каждого из спешивших к ГЭС. Взрыв станции по прибытии войск союза или миротворцев равносилен эскалации* конфликта, в котором одни отстаивают территориальную целостность и политическое влияние, а другие право на защиту и самоопределение государств. Чаши весов явно не равны, штатам требуется гораздо более веская причина для начала войны, но что, если ГЭС — это не всё, что, если у Паука ещё осталась пара козырных карт, припрятанных в рукавах?

— Саня, геройское прозвище Краска тебе известно? Да или нет? — Голос отца, заговорившего в канале, слегка приободряет девочек, и даже двигавшаяся на руках у Ани Дюйм с максимальной внимательностью припадает к наушнику.

— Знакомо, — отвечаю я.

— Он агент Олимпа, также известный под псевдонимом Игрок. Сейчас сообщили, что этот подонок умеет не только перекрашивать предметы, но и сам благодаря каким-то уловкам способен меняться! Краска ранил, а затем добил Гамбита, серьёзно ранил Марию Ультрэ, попутно похитив какой-то важный ключ-карту. К какому ящику Пандоры был этот ключ, мои ребята не знают, также не в курсе о нём и твоя подружка Мария Ультрэ. Однако об этом секретном ключе знал её отец, покойный Дэвид Ультрэ, и точно знает Паук. Велика вероятность, что, помимо их двоих, Краска и Ванесса Виндвилоу, служащая Олимпу, тоже могут быть в курсе…

Связь обрывается.

Человек загадка, одна большая тайна. Каждое его появление в моей жизни сопровождалось феерическим пиздецом. Сначала адские тренировки, целью изучения которых всегда являлось убийство, либо выживание на грани смерти. Затем это внезапное появление его в моей жизни, а после стандартное исчезновение. Опять он уходит, не договорив, снова оставляет после себя десятки вопросов.

— И?! — не выдержав в очередной раз повисшей в канале тишины, крикнул я. — Что я блять, по-твоему, должен сделать? Почему ты опять молчишь, почему не скажешь, что тебе от меня нужно?!

Мой срыв замедляет отряд, но лишь на секунду. Откинув все лишние мысли, обиды, я просто продолжил путь дальше. Не стать обузой более опытным бойцам, помочь защитить ГЭС, спасти Новый Сеул, остановить войну.

— Читай между строк, — командный тон Дюйма заставил меня в очередной раз задуматься. — Невозможно решить все проблемы сразу и в одиночку, Саша, ибо даже у Цезаря был свой предел. Андрей хочет, чтобы ты не забывал то, чему он тебя учил. Он напоминает, что люди очень любят убивать других людей, причём для убийства не всегда нужно становится врагом или кровным соперником. Одна твоя подружка чуть не стала причиной смерти другой, а ведь ещё недавно к каждой из них ты поворачивался спиной, верно? Он переживает за тебя и хочет, чтобы ты не просто выжил, но и помог нам остановить Ванессу, а вместе с ней и план Паука или кого другого, кто решится навредить нашему городу, — слова Дюйма находят отклик в моём помутневшем разуме. Она так легко говорит о доверии, о людях, смерти и Андрее.

— Говоришь так, словно знаешь моего отца лучше меня…

— Возможно, а вернее даже… — За тяжёлым вздохом следует короткое, чёткое и внятное: — Поверь, я действительно знаю Андрея лучше, чем ты, сынок…

Путч — авантюристическая попытка группы заговорщиков произвести государственный переворот.

Эскалация — постепенное усиление, расширение, увеличение масштабов чего-н.

Дискредитация — умышленные действия, направленные на подрыв авторитета, имиджа и доверия к кому-либо, умаление его достоинства и авторитета.

— Возможно, а вернее даже… Поверь, я действительно знаю Андрея лучше, чем ты, сынок…

Слова и изменившийся голос Дюйма эхом отражались в моей голове, отчего я, утратив концентрацию, теряю контроль над щупами, не успев сманеврировать, лицом лечу прямо в стену одного из жилых домов, но благо на выручку приходит Франческа. Словно принцессу, прихватив меня за талию, она прыжком по инерции уводит нас в сторону.

— Как ты меня назвала? — срывается нервное с губ.

— Я назвала тебя своим сыном. — Щелчок пальцев развеивает оптический камуфляж, и вот на руках у не такой уж и воинственной Кати сидит более крупная, плечистая, одетая в боевой костюм последнего поколения женщина со столь знакомым, пусть и покрывшимся парой десятков морщин лицом.

— Ты сильно вырос, Сашенька, но в раскрытии способностей, связанных с иллюзиями и маскировкой, такой же простофиля, как и Аня. Зато вот Катюшка не подвела, вся в маму, и эта твоя «спутница» не пальцем делана. По её косым взглядам могу предположить, что она давно определила нашу с тобой родственную связь.

— С первого нюха, братец. — Усмехнувшись, подмигнула мне кошка-предательница.

— Спутница? Тётушка, вернее… свекровь моя, как же грубо! Можете звать меня доченькой или снохой, как будет угодно. И кстати, ощутила я ваше родство не по внешнему запаху (с момента нашей с вами последней встречи он сильно изменился), а вот ваша кровь… чёрт, я никогда не забуду её вкуса, тётушка. Тот Земляной, он ведь вас зацепил, на редких песчинках, валявшихся в коридоре, я ощутила старый знакомый запах, вот и не удержалась, попробовала на язычок. С момента нашей с вами последней боевой тренировки вкус вашей крови стал ещё более ярким, точь в точь таким же, как у моего будущего суженого, — толкая меня в спину, с усмешкой отозвалась Франческа, в очередной раз провоцируя Дюйм или маму, Лену… Блять, как теперь к ней обращаться?..

— Слышь, шаболда малолетняя, раньше, когда я была всего лишь одной из пешек Пабло и вынужденно находилась в кругу вашей свиты, приходилось сдерживаться, но сейчас мне ничего не помешает поставить тебя раком и как полагается выпороть. Как вспомню, так злость берёт. Только шестнадцать исполнилось, а мне уже из-за тебя перед людьми краснеть приходилось! Нет уж, Франческа… Ещё раз назовёшь меня свекровью, клянусь, я те пизду зашью и в монастырь отдам. Уж поверь, сил и навыков у меня на это хватит, — не забыв прошлых связей с семейством Цивини, рыкнула в ответ мама.