Покоренная судьбой (ЛП) - Рейли Кора - Страница 29
- Предыдущая
- 29/90
- Следующая
— И все же ты стала такой.
Мои брови сошлись. Так много людей в моей жизни считали меня хорошей, но внутри меня тоже была тьма.
— Некоторые могут не видеть меня в таком позитивном свете, учитывая, что я превращаю тебя в изменщика.
— Ты ни во что меня не превращаешь. Во-первых, я не могу изменять тому, с кем не состою в отношениях. Крессида и я — ничто. И я был с другими женщинами до тебя, так что если что, одна из них первая превратила меня в изменщика.
— Значит, я одна из многих.
Амо посмотрел так, будто я сказала что-то возмутительное, хотя на самом деле я просто основывала свои слова на фактах, которые он мне предоставил. Его пальцы на моих щеках сжались.
— Никогда не смей так думать. Ты — это все.
— Как я могу быть всем, если тебе все еще нужны другие женщины?
— Мне не нужны.
Я искала его глаза.
— Я не могу просить тебя прекратить быть с другими женщинами. Это не мое место. Потому что я не могу дать тебе то, от чего бы ты отказался.
— Ты можешь просить меня о чем угодно, Грета, и я дам тебе это.
Попроси его не жениться на Крессиде.
Что толку?
Я не могла занять ее место. Мое место было в Лас-Вегасе. Я не хотела быть женой капо, а наоборот, жить в тени, и не быть главной достопримечательностью мафиозного мира.
Дверь распахнулась, Амо уронил руку и сделал шаг назад. Это была Марселла, и ее глаза сузились.
— Мы должны вернуться — Ее голос был жестким.
Я кивнула, потому что она была права. Хорошо, что она ворвалась именно тогда, потому что я была на грани того, чтобы спросить у Амо то, что не должна была.
Она прошла мимо меня и взяла банку с оливками, чиабатту и масло. Вместе мы вернулись в столовую.
Когда я опустилась рядом с Фабиано, он наклонился ко мне.
— Все в порядке?
— Да.
Весь вечер я не осмеливалась больше смотреть на Амо. Я была в полной растерянности, что делать.
Амо
После наших с Гретой поцелуев я ничего не мог соображать. Она ушла, так и не взглянув на меня. Это была худшая пытка, но я знал, почему она так поступила. Грета была слишком чертовски хороша. Она не хотела, чтобы я сделал какую-нибудь глупость.
После ужина отец вошел в свой кабинет, взбешенный. Я пошла за ним, но пальцы сжались на моей руке. Я остановилась и посмотрела на сестру.
— Прекрати это
— Что прекратить?
— Ты хочешь войны? Стоит ли она того?
Я наклонилась, приблизив наши лица друг к другу.
— Стоил ли Мэддокс этого?
Выражение лица Марселлы стало страдальческим.
— Амо, это другое дело.
Я стряхнул ее хватку.
— Ты прикроешь меня?
Она встряхнула мою руку.
— Ты знаешь это. Конечно. Я просто волнуюсь, идиот.
Я повернулся и направился к папиному кабинету и постучал.
— Да — прорычал папа.
Я вошел внутрь. Отец сидел в своем кожаном кресле, сгорбившись над рюмкой. Он был в плохом настроении, но я знал, что никогда не будет подходящего момента, чтобы сказать ему то, что я хотел сказать.
Лучше не портить одно из немногих его хороших настроений.
Отец нахмурился и посмотрел на меня поверх бокала.
— Что теперь?
— Мне нужно еще раз обсудить с тобой свадьбу.
Взгляд, брошенный на меня отцом, был безошибочным. Он совершенно не собирался снова говорить об этом. Мне было наплевать. Ему нужно было это услышать. Он думал, что я просто струсил, но это было нечто большее.
— Я нашел девушку, на которой хочу жениться — сказал я.
Медленно его глаза снова поднялись от бокала. Если это возможно, выражение его лица было еще более злым, чем раньше.
— Почему у меня такое чувство, что мне не понравится то, что ты собираешься сказать?
— Это хороший выбор — сказал я. — Она из важной семьи.
Недосказанность гребаного года.
Папа сузил глаза.
— Крессида — хороший выбор, выбор, на котором мы все остановились.
— Блядь, пап, ты хоть на одну гребаную секунду послушаешь? Крессида была ошибкой, остается ошибкой и будет худшей ошибкой в моей жизни, если я женюсь на ней.
Отец ничего не сказал, но выражение его лица ничуть не смягчилось. Я понял, почему он не был впечатлен мной. За последние пять-восемь лет я натворил много дерьмовых вещей.
Я провел рукой по волосам, пытаясь понять, как достучаться до его толстого черепа.
— Рассмеши меня, кто же это может?
— Грета.
Папа уставился на меня, его рот сжался в тонкую линию.
— В смысле Грета Фальконе?
— Да. Она мне нужна.
Папа покачал головой, усмехаясь. Затем он протрезвел, когда я не упал.
— Ты серьезно.
— Смертельно серьезен. Я хочу Грету.
Папа поднялся на ноги и осторожно поставил стакан на маленький приставной столик, словно опасаясь, что может бросить его в меня, если будет держать в руке.
Он подошел ближе, его глаза были недоверчивыми, но и более сердитыми, чем я видел их за долгое время.
— Амо, ты сошел с ума?
Я смотрел на него, не мигая, так серьезно, как никогда в жизни.
— Давай не будем обращать внимания на тот факт, что ты собираешься жениться на Крессиде через несколько недель, хорошо? Ты можешь получить любую женщину в Фамилии. Каждая семья с радостью отдала бы тебе в жены свою дочь, но дочь Римо Фальконе — это не то, что я могу сделать. Никто не сможет, если только не вырвет ее из его холодных, мертвых рук, и даже тогда тебе все равно придется убить оставшуюся банду Фальконе.
Я знал все это. Я знал, что Римо Фальконе вонзит свой клинок в мое сердце прежде, чем я закончу просить ее руки. Не говоря уже о сумасшедшем близнеце Греты.
— Я готов рискнуть. Мне нужна Грета. Или она, или никто.
Папа посмотрел на меня так, будто я сошел с ума, затем его выражение лица ожесточилось, и он схватил меня за руку.
— Только не говори мне, что ты трогал ее? Или, не дай бог, лишил ее девственности? Клянусь, Амо, я выбью из тебя дерьмо в первый раз в твоей гребаной жизни, если это так. Крессида, это то, что мы взяли под контроль, но Грета? Ад покажется довольно уютным по сравнению с нашей жизнью, если ты так облажаешься.
Я отпихнул его, ярость бурлила в моей груди.
— Я бы не стал так позорить Грету — прорычал я. — Она благородна.
Отец посмотрел мне в лицо и скорчил гримасу.
— К черту. Ты серьезно к ней относишься.
— Да, папа. Я хочу Грету.
Он снова покачал головой.
— Римо Фальконе никогда этого не допустит. Он скорее разрубит себя на куски и пришлет нам кровавое месиво, чем отдаст нам свою дочь. У меня нет рычагов давления на него, чтобы заставить, и, честно говоря, я сомневаюсь, что он позволит кому-либо заставить его отдать свою дочь. Он бы впал в ярость, как и положено.
— А что, если Грета захочет выйти за меня замуж?
На лице отца промелькнуло сомнение.
— Она хочет?
Я не был уверен на 100%. Мы с Гретой не обсуждали наши чувства, не говорили о совместном будущем, потому что Крессида всегда стояла на пути.
— Я не спрашивал ее. Но она и я... — Я покачал головой. Было трудно выразить словами то, что происходило между нами. Я и сам этого не понимал.
— Ты почти не знаешь девушку. Как ты можешь быть в чем-то уверен?
— Как ты вообще можно быть в чем-то уверенным? Но, папа, что бы ты сделал, если бы встретил маму после помолвки с другим? Ты бы отказался от нее или сделал бы все, что в твоих силах, чтобы она стала твоей?
Папа покачал головой.
— Это безумие, Амо, и ничто из того, что ты говоришь, не заставит меня думать иначе. Даже если у вас с Гретой была какая-то связь, все равно остается главная проблема —
Крессида. Капо должен чтить семьи своих людей и традиции. Если мы отменим свадьбу сейчас, это вызовет волнения, которые никто из нас не сможет контролировать. Это может произойти только в том случае, если ты откажешься от своей должности будущего капо.
- Предыдущая
- 29/90
- Следующая