Из Ро́ссии с любовью (СИ) - Колч Агаша - Страница 27

— Мадемуазель Мария, вы маг? — в дверном проёме замерли сестрички, глядя на меня до предела расширенными глазёнками.

— Я? Да с чего вы взяли? — с трудом поднимаясь с жёсткого тюфяка, недоумённо спросила я.

Я маг… скажут тоже. В прошлой жизни сказками, фэнтези и прочей мистической белебердистикой я не то что не увлекалась, но даже не думала в этом направлении. В реальной жизни хлопот хватало, куда ещё о потустороннем мечтать. По сути своей я очень приземлённая. Мне несвойственна мечтательность и романтические бредни. Может, поэтому до сих пор и не влюблялась ни разу. По-настоящему.

Конечно, глупые увлечения, как каждая девочка-подросток, я пережила.

Классе в шестом надумала вдруг, что нравится мне десятиклассник, но это был это эффект толпы — в него почти все девчонки школы влюбились разом, как только он у нас появился. Ещё бы: спортсмен, выигрывающий чуть ли не все школьные соревнования, музыкант, играющий на гитаре и поющий на школьных концертах, одет в модные шмотки, которые немногие в нашем городе могли себе позволить. Был парень сыном военного, из части, спрятанной далеко в лесу. Ежедневно ездить в школу не мог, поэтому родители снимали ему комнату. Всё это настолько отличало его от местных, что юноша казался сказочным принцем. Но, как любая сказка, это чудо вскоре закончилось — принц уехал, и вскоре я о нём забыла.

Вторым, более взрослым увлечением — класс десятый, кажется — стал новый участковый. Спроси меня, с чего я себе такое надумала, под страхом смертной казни не отвечу. Просто так… Молодой лейтенант несколько раз заходил к бабушке по своим делам, несколько раз назвал меня «красавицей» и «невестой». Всё. Но после этого я мечтательно смотрела ему вслед, ждала, что скажет что-нибудь этакое, и томно вздыхала, глядя на луну. С полгода, пожалуй, длилась это дурацкое увлечение, пока случайно не увидела его рано утром выходящим от развесёлой Жанки, соседки, живущей наискосок. Как это? Меня «невестой» называл, а сам… В те годы я считала, что объект моей влюблённости не может сморкаться, пукать, чавкать супом или чаем. А тут не чай. Тут он — и с ней! Как бабка пошептала, да не моя, а та, что жила в конце улицы, и которую все ведьмой считали.

Третье увлечение было мимолетным, уже во время учёбы в педколледже. Началось и закончилось одним днём. Утром влюбилась, вечером разочаровалась. Даже вспоминать не хочу…

И вот на фоне такого моего отношения к возвышенному меня магом назвали. С чего бы?!

— Ну как же! Вы только что применили магию воздуха, вызвав вихрь очищения, — восторженно объяснила мне Инес.

— Ах, это! — устало отмахнулась я. — Просто не хотелось на коленях под кроватями лазить. — И чтобы отвлечь подопечных от своей особы, скомандовала: — Девочки, давайте подушки тоже на солнышко вынесем. Пусть просохнут и проветрятся.

На крыльце мы столкнулись с вернувшимся Гильомом. Молодой человек после общения с соседом находился в приподнятом настроении.

— Мари, вы представляете! Андрэ пообещал в конце лета дать своего козла, чтобы он наших коз покрыл. Ещё Андрэ сказал, что если козлята появляются зимой, то к весне они подрастают и их как взрослых коз можно будет пасти.

Поначалу на этот монолог я не могла найти ответа, но увидев, с каким жадным интересом девочки слушают о размножении домашних животных, нашлась.

— Месье, здесь дамы! — остановила я виконта, и мальчик, осознав, что то, о чём он так радостно вещал, сёстрам знать пока не по возрасту, покраснел. Пришлось срочно всех отвлекать новыми заботами. — Друзья мои, давайте попробуем разобрать завал, что оставил нам любезный месье Эймери.

Дети чуть ли не вприпрыжку бросились в дом. Гильом и Инес обрадовались предлогу вывернуться из неловкой ситуации, а Авелин, которая, слава богу, не поняла, о чём вещал её братец, всегда была рада чему-то новому.

В горе скарба, небрежно брошенного в угол за камином, нашлось много полезного. Три качественных тюфяка, идеально подходящих для двух кроватей и широкой лавки в первой комнате.

— Гильом, ты не будешь против, если мы с девочками займём спальню, а ты будешь ночевать здесь? — спросила я у виконта.

— Я и сам хотел предложить. Всё же я мужчина и поэтому должен быть ближе к выходу, чтобы охранять ваш сон, — с достоинством ответил мальчик.

А я едва удержалась, чтобы от умиления не потрепать его вихры. Мужчина!

Убрав комковатые старые матрасы, мы развернули свежие тюфяки, застелили их чистыми простынями, положили просушенные и обряженные в наволочки подушки, одеяла, вдетые в пододеяльники, аккуратно свернули и укрыли постели выбитыми от пыли покрывалами. Разноцветные и разновеликие коврики заняли своё место и на полу у кроватей и в центре комнаты; на окна повесили кружевные занавески. Прикроватные сундуки заполнили постельным бельём и одеждой девочек, найденной в куче. На подоконник Авелин поставила кувшинчик с букетиком из травок, веточек и милых первоцветов, собственноручно собранных за забором.

Хоть и стала девичья часть дома жилой и уютной в основном благодаря моим усилиям, но Гильом и Инес честно помогали. Выбивали от пыли коврики, переворачивали подушки, выхлопывали покрывала.

Мы так увлеклись наведением порядка, что забыли обо всём, а когда Авелин робко пискнула, что хочет кушать, я схватилась за голову. Обед-то не готов! И из чего его приготовить, даже ума не приложу. Яиц много детям нельзя — диатез будет. А что у нас ещё есть?

Как я уже поняла, в куче ничего съедобного нет. Да и разобрали мы её почти всю. Неведомо по какой прихоти в ней оказался мой плетёный сундук с закупками ткани, ниток, иголок, тесьмы и прочих нужностей для шитья и рукоделия. И ещё отыскался мой ридикюль, в котором лежали остатки аванса, полученного от месье Дюбуа. Не так много, как хотелось бы, но и не полное безденежье.

— Гильом, твой новый приятель Андрэ ничего не говорил насчет лавки или рыночка местного, где бы мы могли продуктов купить? — высыпав на ладонь четыре франка и горсть медных монет, поинтересовалась я.

— Нет, мадемуазель, ничего не говорил. Он только о козах рассказывал, — пожал плечами виконт.

Как бы его отучить от дурацкой привычки?

— Ладно. Вы побудете дома, а я быстро сбегаю и узнаю, где тут можно купить хлеба и сыра, — ссыпая медь в карман юбки, объявила я воспитанникам.

— Мари, вы бы умылись, прежде чем из дома выходить, — немного высокомерно посоветовала Инес. — У вас всё лицо в разводах.

Невольно мы переглянулись и разом захохотали. Мне на ум пришли спецназовцы из фильмов о крутых парнях. Такие же полосатые лица, только у них от спецгрима, а у нас от пыли, смешанной с потом и размазанной по лицу.

«Есть свидания, на которые ты мчишься сломя голову, и есть свидания, на которые ты никогда не придешь. И ты об этом знаешь». Секс в большом городе.

А у меня третий вариант: я ужас как не хочу идти на свидание, но придётся.

Весёлое совместное умывание слегка притупило чувство голода, но не насытило никого из нас. Пригладив волосы и оправив одежду, я прихватила корзинку и направилась на поиски пропитания. Чистота — залог здоровья. Как мультипликационный волк, воспитывавший телёнка, голосом Табакова говорил: «Детям чистота нужна! Ребёнки, они в грязи жить не могут», — это всё правильно и понятно, но и голодными дети быть не должны, выговаривала я себе, торопливо шагая в сторону симпатичных домов, живописно разбросанных между полянками, зарослями кустарника и деревьев без всякой симметрии или плана строительства.

— Мари! — окликнул знакомый мужской голос, отвлекая от самопорицания, которому я с упоением предавалась.

Андрэ вынырнул из кустов живой изгороди, покрытых молодой листвой. Чисто леший! Но присмотревшись, увидела, что парень идёт по узкой тропинке от небольшого дома, крытого черепицей. И не «вынырнул», а просто из-за поворота вышел.

— Добрый день, месье, — присела я в лёгком книксене. Хоть парень и ненамного старше меня, но лишний раз поприветствовать соседа лишним не будет. — Хорошо, что я вас встретила. Скажите, где тут можно продуктов купить? А ещё семян на посадку, для огорода. Я, как оказалось, не очень хорошая хозяйка и заранее обо всём не позаботилась.