Сердце зимы - Джордан Роберт - Страница 11
- Предыдущая
- 11/174
- Следующая
Отчасти Илэйн ожидала такого вопроса. В числе прочего ей велели подумать и об этом. Не так-то просто выбрать из многих достоинств одно, однако ответ у нее был готов. Когда Илэйн заговорила, потоки саидар внезапно сплелись вместе между нею и Авиендой, и ни единый звук не слетел с ее языка, как и с языка Авиенды. Машинально, какой-то частицей своего разума девушка подмечала плетения, откладывая их себе в память; даже сейчас стремление узнать новое было такой же частью ее «я», как и цвет глаз. Плетения исчезли, как только ее губы сомкнулись.
– Авиенда так уверена в себе, так горда. Ей все равно, что подумают о том, как она поступит, о том, какова она сама. Она – та, кем хочет быть, – услышала Илэйн собственный голос, и в то же время внезапно стали слышны и слова Авиенды: – Даже когда Илэйн так испугана, что у нее во рту сухо, духом она не поддается. Она храбрее всех, кого я видела.
Илэйн изумленно уставилась на подругу. Авиенда считает ее храброй? Свет, она, конечно, не трусиха, но разве храбра? Странно, но и Авиенда недоверчиво смотрела на нее.
– Храбрость как колодец, – сказала Виендре на ухо Илэйн, – в одном человеке глубокий, в другом – мелкий. Глубокий или мелкий, но со временем колодцы пересыхают, даже если позже вновь наполняются. Ты встретишь то, чему не сможешь противостоять. Твой хребет обратится в студень, а твоя хваленая храбрость оставит тебя, бросит плачущей во прахе. Этот день еще придет, – она говорила так, словно ей хотелось своими глазами увидеть эту картину.
Илэйн коротко кивнула. Она хорошо знала, каково это, когда хребет превращается в студень; чуть ли не ежедневно она боролась с подобным ощущением.
Тамела говорила Авиенде, и голос ее был почти таким же довольным, что и у Виендре.
– Джи’и’тох связывает тебя подобно стальным полосам. Ради джи ты заставляешь себя делать все то, чего от тебя ожидают, вплоть до мелочей. Ради тох ты, если понадобится, унизишь себя и будешь на брюхе ползать. Потому что тебя до мозга костей волнует то, что все о тебе думают.
Илэйн чуть не ойкнула. Это было жестоко и несправедливо. Она кое-что знала о джи’и’тох, но Авиенда совсем не такая. Однако Авиенда кивнула, очень похоже на Илэйн. Нетерпеливо соглашаясь с тем, что и сама уже знала.
– Хорошие качества вам нравятся в первой сестре, – сказала Монаэлле, поправив шаль на локтях, – но что вы считаете в ней самым худшим?
Илэйн поерзала на мерзнущих коленях, облизнула губы и лишь потом ответила. Этого она страшилась. И вовсе не из-за предупреждения Монаэлле. Авиенда говорила, что они должны говорить правду. Должны, иначе чего стоит их дружба? Вновь плетения удержали слова девушек, пока они не договорили.
– Авиенда... – неожиданно раздался неуверенный голос Илэйн. – Она... она считает, что все можно решить силой. Иногда она думает не дальше своего ножа на поясе. Иногда она совсем как мальчишка, который не желает взрослеть!
– Илэйн знает, что... – начал голос Авиенды, потом, после паузы, он стал сбивчивым, торопливым. – Она знает, что красива, знает, какую власть над мужчинами дает красота. Иногда она выставляет напоказ чуть ли не всю грудь, и она улыбается, когда заставляет мужчин делать то, что ей хочется.
Илэйн задохнулась от возмущения. Авиенда так думает о ней? Да она выглядит сущей вертихвосткой! Авиенда нахмурилась в ответ и открыла было рот, но Тамела надавила ей на плечи и заговорила сама.
– Ты думаешь, мужчины не видят твоего лица? – в голосе Хранительницы Мудрости слышались нотки раздражения; властное – вот лучшее слово, каким можно было охарактеризовать ее лицо. – Разве они не посматривают на твою грудь в палатке-парильне? Не восхищаются твоими бедрами? Ты красива, и тебе это известно. Отрицать это все равно что отрекаться от самой себя! Тебе нравятся взгляды мужчин и ты улыбаешься им. Неужели ты никогда не улыбнешься мужчине, чтобы придать своим словам больший вес? Не прикоснешься к его руке, чтобы отвлечь от слабости своих доводов? Так было, и так будет.
Щеки Авиенды расцвели пунцовым цветом, но Илэйн нужно было слушать Виендре. И бороться с краской, залившей щеки.
– В тебе тоже есть насилие. Отрицать это все равно что отрекаться от самой себя! Неужели ты никогда не впадала в ярость, не бросалась с кулаками? Никогда не проливала кровь? Никогда тебе не хотелось этого? Никогда не видела иного пути? И мысли другой не было? Пока ты дышишь, насилие останется в тебе, без него нет тебя.
Илэйн подумала о Таиме, о других подобных случаях, и лицу стало жарко, как будто у натопленной печки.
На этот раз ответ был не один.
– Твои руки ослабеют, – говорила Тамела Авиенде. – Ноги утратят былую быстроту. Юнец окажется способен вырвать нож из твоей руки. Пригодятся ли тебе тогда умение владеть ножом или твоя свирепость? Сердце и разум – вот твое истинное оружие. Но разве, когда ты стала Девой, ты за один день научилась владеть копьем? Если ты не заточишь ныне разум и сердце, ты постареешь и дети способны будут запутать тебя. Клановые вожди усадят тебя в уголок играться с «кошачьей колыбелькой», а когда ты заговоришь, все услышат только ветер. Не забывай и, пока можешь, учись побеждать умом.
– Красота мимолетна, – продолжала Виендре, обращаясь к Илэйн. – Пройдут года, и груди твои обвиснут, плоть ослабнет, кожу покроют морщины. Мужчины, что улыбались, глядя на твое лицо, станут разговаривать с тобою так, словно бы ты – просто другой мужчина. Муж твой, может, и будет видеть тебя всегда такой, какой увидел впервые, но никто из других мужчин не станет грезить о тебе. А разве ты не останешься собой? Твое тело – всего лишь покров. Твоя плоть усохнет, но ты – это твои сердце и разум, а они не изменятся, разве что станут сильнее.
Илэйн покачала головой. Не отрицая, но и не соглашаясь. Впрочем, она никогда не задумывалась о старости. Особенно с тех пор, как отправилась в Башню. Груз лет не слишком тяжек даже для очень старых Айз Седай. А если она проживет столько же, что и женщины из Родни? Это, разумеется, означало бы отказаться от планиды Айз Седай, но что все-таки в таком случае? Родня стареет очень медленно, но и им не избежать морщин. О чем думает Авиенда? Она стояла на коленях с весьма... угрюмым видом.
– Что самое ребяческое в женщине, которую вы хотите взять в первые сестры? – произнесла Монаэлле.
С этим проще, и не так чревато последствиями. Говоря, Илэйн даже улыбнулась. Авиенда тоже ухмыльнулась – вся ее угрюмость куда-то исчезла. Вновь плетение сохранило слова девушек, освободив разом их голоса, в которых слышался смех.
– Авиенда не хочет учиться плавать. Хотя я и пыталась ее научить. Она не боится ничего, кроме воды, если той больше, чем в ванне для купания.
– Илэйн лопает сласти, хватает двумя руками, точно ребенок, сбежавший из-под надзора матери. Если не прекратит себя так вести, к старости растолстеет как свинья.
Илэйн вскинулась. Лопает? Лопает? Она просто пробует, вот и все. Хочется же попробовать и то, и это. Растолстеет? И почему Авиенда так на нее зыркает? Разве не ребячество – отказываться заходить в воду глубже, чем по колено?
Монаэлле кашлянула, прикрыв рот ладонью, но Илэйн показалось, будто та прячет улыбку. Некоторые из стоявших Хранительниц Мудрости смеялись в открытую. Над глупостью Авиенды? Или над ее... тягой к сладкому?
Монаэлле вновь напустила на себя важный вид, расправила юбки, но в голосе ее проскальзывали смешливые нотки.
– Что вызывает у вас самую большую зависть к женщине, которую вы хотите взять в первые сестры?
Наверное, Илэйн попыталась бы увильнуть от ответа на этот вопрос, даже вопреки требованию говорить правду. То, что сразу пришло ей на ум, было правдой, но она могла бы сказать что-нибудь другое, что сошло бы тоже за правдивый ответ и меньше смутило бы их обеих. Наверное, могла бы. Но то, что она, Илэйн, расточает улыбки мужчинам и грудь выставляет напоказ... Может, она и улыбается, но сама-то Авиенда! Разгуливает в чем мать родила перед красными как раки слугами, словно их не замечает! А Илэйн, значит, конфеты лопает, да? И скоро растолстеет, да? И девушка стала говорить горькую правду, а потоки подхватывали ее слова, и губы Авиенды тоже двигались в мрачном безмолвии, пока обе подруги наконец не закончили и сказанное ими не зазвучало в комнате.
- Предыдущая
- 11/174
- Следующая
