Маленькая хозяйка волшебной лавки (СИ) - Рэй Теона - Страница 9

Соня становилась еще более вялой. Она села на свои ножки и водила пальчиком по запотевшему от ее дыхания стеклу. Рисовала какого-то зверька, которых лично я никогда не видела ни в одном мультике.

— Кто это? — спросила с улыбкой.

— Не знаю, я его видела вчера и запомнила.

— Где же?

— Во сне.

Сны ей снились с завидной периодичностью, и в отличие от моих, дочь видела красочные и интересные сновидения. Мне она взахлеб рассказывала каждое утро как летала на мышах, и плавала в озере с русалками. Я слушала, подтверждала, что все это и правда существует, только не в нашем мире, и довольная дочка шла завтракать в хорошем настроении.

Сейчас ее сны мне не казались какой-то выдумкой, и я стала относиться к ним с большей серьезностью и вниманием. Слушала Соню, запоминала ее рассказы, а потом пыталась собрать все истории в одну, логически построенную. Все указывало на то, что ей снятся другие миры, вот только я не могла понять, почему.

В ясновидение ребенка, конечно же, не верила, но вот в то, что она, как и я, обладает магией… возможно. Балдер говорил, что во мне скрывается какая-то сила, что мне нужно ее развивать, но сделать это получится, только прибыв в Молот. Я же не была готова рисковать сейчас, и выяснять у кого бы то ни было где обучаются магии. Мало ли как относятся здесь к одаренным, и что с ними делают.

Но дочь… ее я буду защищать, и до последнего беречь нашу маленькую тайну. Говорить людям о том, что мы с Земли, нельзя. Балдер предупреждал, что если кто-то узнает, меня тут же отправят к некоему Просветителю. Тот может помочь понять, что за сила во мне скрыта, но сразу после этого велика вероятность, что меня запрут в тюрьму.

Поэтому я молчала, и не говорила об этом даже дочери. Но теперь я начала бояться за нее. Пока Соне всего пять, и она полностью зависима от меня и моего мнения, но что будет когда она вырастет?

— Мам, печеньки готовы, — сказала она, не отрываясь от рисования.

Я прогнала ненужные мысли, еще раз обернулась к окну, и в ужасе едва не спрыгнула с подоконника.

У дома через дорогу стоял мужчина. Высокий, крепкого телосложения, с аккуратно уложенными волосами длиной до плеч. Он был одет в кожаный комбинезон, что в такую погоду совершенно нелогично, а сверху была накинута мантия. Но испугало меня то, что незнакомец стоял, засунув руки в карманы, и пристально, немигающим взглядом смотрел на наше окно.

— Сонь, пойдем посмотрим печенье?

— Кто это, мам?

— Просто прохожий.

И чего я так испугалась? Ну стоит и стоит, ничего плохого он не делает. Я еще раз взглянула в ту сторону, и перехватила взгляд мужчины. Меня словно парализовало. Я не могла двигаться, и дышала через раз. Все мое тело онемело, и от ужаса в жилах застыла кровь. Черные глаза незнакомца будто сканировали меня насквозь. Я могла смотреть в них, и тонуть, тонуть… Судорожно облизнула вмиг перосхшие губы. Мужчина отвернулся и быстро зашагал прочь, а я безвольно рухнула на пол.

— Мама!

Крошечные ладошки дочери трогали мои щеки, лоб, я же не могла собраться с силами, чтобы подняться.

— Все хорошо, просто голова закружилась, — ответила хрипло, и попыталась улыбнуться. Меня начало трясти, но в ту же секунду недомогание вдруг прошло и я сумела вдохнуть воздух полной грудью.

Видимо, происходит адаптация к другому миру. Сонька заболела, может и меня заразила. Я с трудом поднялась на ноги, улыбаясь дочке. Встревоженный ребенок полными страха глазами смотрел на меня, а я ничего не могла объяснить. Ужасное чувство беспомощности съедало изнутри, не давало ясно мыслить, и мне хотелось осыпать Балдера проклятиями вслух и с матами. Но я не могла.

Молча добрела до печи, с помощью полотенца вытащила противень и, поставив его на стол, достала посуду из шкафа. Печенья перекочевали в тарелку, и я отдала ее Соне. Собрала остатки продуктов в пакет.

— Идем в комнату? — позвала дочку за собой, и двинулась к двери.

Соня осторожно несла тарелку, делая маленькие шажки, из-за чего мне пришлось едва не плестись рядом с ней. Когда проходили через зал, то я услышала голоса за стойкой и что-то заставило меня остановиться.

— Не знаю, что он опять делает в городе, — ворчливо произнес незнакомый голос.

— Ищет кого-то, что ж еще, — ответил Доран.

Послышался звук, будто кто-то прихлебывает из кружки, и незнакомец вновь заговорил:

— Не нравится мне это. Совсем не нравится. Надо убираться из Вивлонда, пока не…

— Куда собрался? — хохотнул Доран. — Пока он здесь, ты из города не уедешь.

— С чего бы ему меня задерживать?

— С того что он ищет, и пока не найдет, все мы под его контролем.

Я перехватила пакет с продуктами поудобнее, потому что руки вдруг начали трястись, и зашагала к комнатам. Соня уже ждала меня у двери, смотря на печенья голодными глазами. Я затормозила у стойки и улыбнулась, будто ничего не слышала и вообще только что подошла.

— Доран, а подают ли у вас чай с лимоном? За деньги, разумеется.

Мужчина вскинул голову. Я скользнула взглядом по его собеседнику — простой мужичок в драных штанах. В пышной бороде застряли хлебные крошки, а бровь над левым глазом была рассечена и зашита. Любят в Вивлонде драки, я смотрю…

— Асья сделает, выйди через пять минут, — отмахнулся Доран.

В комнате на какое-то время стало тихо. Соседи через стену или заснули, или ушли, но я была рада, что хоть ненадолго, но крики и визги прекратились. Соня хотела радостно скакать по кровати, но из-за слабости могла только лениво ходить по ней туда-сюда, и ждать, когда я разрешу взять печенье.

— Кушай, милая, — проговорила я устало. Больше никаких запретов, по крайней мере, в ближайшее время. Дома Соне было не разрешено есть сладкое до обеда, а здесь обед будет еще нескоро. Таскать больного ребенка на улицу мне не хотелось, поэтому я дождалась, когда дочь съест половину печенья, и сходила за чаем.

Асья принесла и поставила на стойку огромную кружку. Доран взял с меня медную монетку, и я мысленно подсчитала остаток денег — двадцать семь медяшек. Огромную сумму съели сутки проживания в “Ночлеге”, но с завтрашнего дня мы будем жить здесь в счет моей заработной платы. Глупая я, нужно было сразу спросить про работу!

Соня заснула сразу, как только выпила чай, и я заперла ее в комнате, а сама вернулась на кухню. У меня еще оставалась мука, из которой я собиралась испечь лепешки, и сделать это нужно было как можно скорее, пока дочь спит.

Асья копошилась тут же. Со мной она не разговаривала, даже не пыталась познакомиться, а я хоть и была интровертом и не любила болтать попусту, сейчас остро нуждалась в новых знакомствах.

Раскатывая тесто, я исподлобья наблюдала за девушкой. Она вымыла остатки грязной посуды, поставила вновь наполненный чайник на плиту, и вернулась к столам с тряпкой, чтобы протереть их.

— Как тебя зовут? — решилась я на вопрос. Хоть и знала имя официантки, но не смогла придумать ничего другого.

Девушка глянула на меня без раздражения, скорее со скукой.

— Асья.

— А меня Алена, приятно познакомиться. Давно здесь работаешь?

Асья вздохнула, полоская тряпку в тазу.

— С детства, — бросив короткий ответ, девушка скривила губы. — Доран мой отец.

Я не удивилась. В моем родном мире устраивать к себе на работу собственных детей — распространенная практика. Асья не вела себя отталкивающе, поэтому я решила продолжить болтовню.

— Ты знаешь что-нибудь о том человеке, который кого-то ищет в Вивлонде? Я услышала краем уха, что он вновь вернулся, — я замолчала, обдумывая все ли верно говорю, и не кажется ли мой вопрос странным.

— Человеке? — грустно усмехнулась девушка. — Он никогда не был человеком.

Я в растерянности глянула на Асью. Мне-то казалось, что мы обсуждаем того мужчину, что я видела сегодня в окне, решила, что и Доран его видел, потому и завел разговор со своим другом. Но, видимо, я ошиблась.