Совесть негодяев - Абдуллаев Чингиз Акифович - Страница 18

• Предыдущая
• 18/79
• Следующая

– Плохие, но есть, – кивнул Перцов.

– Хоть какие. Нужно опросить там на месте жителей соседнего поселка. Может, кто видел эту машину. Вернее, две машины. Они ведь должны были приехать на двух автомобилях, чтобы один сжечь. Понимаете?

– Конечно. Но меня волнует другое, – сказал вдруг Перцов.

– Что именно?

– Эксперты дали заключение, что машина была почти новая. Даже после аварии ее вполне можно было продать или разобрать на запчасти. А преступники не тронули даже магнитофона, решив сжечь машину. Не логично, товарищ Пахомов, совсем не похоже на обычных бандитов. Я понимаю, конечно, что их главной целью было убийство Чешихина, но зачем после этого сжигать автомобиль? Его можно перегнать в другую область. Или разобрать. Почему они так торопились избавиться от автомобиля?

– Забавные наблюдения, – сказал Пахомов, задумавшись, – вот вы сами и ответите нам на эти вопросы. Товарища Серминова я прошу завтра начать проверку компании «Делос». Надеюсь, что она не испарилась вместе со своим президентом. Все свободны.

Люди заулыбались, встали, поспешили к выходу. После того как все вышли и Пахомов остался вдвоем с Комаровым, он спросил его:

– Кто тебе сказал насчет Багирова?

– Наш начальник контрразведки. Он знает, что я подключен к расследованию преступления против Караухина. Наши ведь тоже проверяют некоторые вещи. Вот он мне и сообщил насчет покушения, просил передать тебе об этом. Правда, сказал, что это пока только предварительные результаты.

– Понятно, – вздохнул Пахомов, – он тоже хочет быть полезным в расследовании этого дела. Миллион долларов, кажется, всех сводит с ума.

– А как ты думал, – засмеялся Комаров.

После перерыва, получив письмо и. о. и строгие наставления, как себя вести, Пахомов и Чижов отправились в Кабинет министров.

В Управлении делами их принял заместитель управляющего. Продержав более получаса в своей приемной, он наконец милостиво согласился принять этих двоих сотрудников прокуратуры, словно явившихся сюда в качестве рядовых просителей. Он долго и с брезгливым выражением лица смотрел на письмо прокуратуры и наконец выдавил:

– Мы дадим вам ответ в течение семи дней.

Он был маленького роста, и его сморщенное лицо напоминало отчасти злобную маску карлика.

– Нет, – решительно сказал Пахомов, – нам нужен ответ немедленно.

– Вы куда пришли, – разозлился маленький чиновник, – это Кабинет министров! Научитесь себя вести как подобает.

– Это вы научитесь работать как подобает, – так же дерзко ответил Павел Алексеевич. – Согласно нашим законам любой гражданин обязан помогать сотрудникам прокуратуры в расследовании преступлений. И тем более должностное лицо. Отказ от подобной помощи считается существенным нарушением своих должностных обязанностей, а в некоторых случаях влечет за собой даже уголовную ответственность.

Карлик усмехнулся.

– Хотите меня испугать?

– Хочу вам объяснить. Вы можете выяснить это в течение минуты. Кому было направлено письмо и какая на нем была резолюция. Вот и все, что мне нужно знать.

– А вы знаете, что у нас вся документация секретная?

– Я следователь по особо важным делам, – сказал спокойно Павел Алексеевич, – и у меня есть доступ к любым секретным документам. У вас есть еще возражения? Или мне нужно идти к управляющему?

– Посидите здесь, – прохрипел карлик, – я сам отнесу ваше письмо.

Когда он вышел, Чижов сочувственно улыбнулся Пахомову.

– Сильно вы его, Павел Алексеевич.

– Да нет, – отмахнулся Пахомов, – можно было сильнее. Страх в нас еще сидит. Не до конца мы его выдавили. А тебя я специально привез. Ты молодой, смотри, учись. Может, действительно вы и будете первым поколением России, которое вырастет без этого страха в душе.

– Нас даже называют «непоротое поколение», – улыбнулся Чижов.

– Вот-вот. А я до сих пор, когда вспоминаю наши пионерские лагеря, дома в холодном поту просыпаюсь. Словно опять я маленьким мальчиком в этих лагерях оказываюсь. Слабый я был, худой в детстве, вот меня и били там часто, издевались. Пока наконец я однажды не взял большую палку и не отлупил своего главного обидчика. Меня потом сильно избили за это, но с тех пор зауважали надолго.

Вернулся неприветливый хозяин кабинета. Вопреки всему он радостно улыбался, показывая свои мелкие, как у хорька, зубы.

– Такое письмо мы действительно получили. Вам нужна его ксерокопия? – спросил он.

Пахомов почувствовал подвох.

– А вы можете ее дать?

– Нет, – любезно сообщил заместитель управляющего, – у нас его нет. Письмо было на имя премьера и передано первому заместителю премьера на рассмотрение. Резолюция была «Рассмотреть и доложить». Что-нибудь еще?

– А где сейчас это письмо?

– У первого вице-премьера. Хотите зайти и к нему? – явно издеваясь, спросил карлик.

– Обязательно, – кивнул Пахомов.

Его собеседник испугался.

– Вы с ума сошли. Это же... первый заместитель. Он даже вашего прокурора не принимает.

– А меня примет, – решительно сказал Пахомов, – где его кабинет?

– Подождите, – нахмурился заместитель управляющего, – откуда вы такой на мою голову бешеный. Внешне нормальный человек.

Он поднял трубку с государственным гербом России и кому-то позвонил.

– Дмитрий Петрович, это я говорю. Вы простите, что беспокою. Здесь следователь пришел из прокуратуры. Следователь по особо важным делам. Он хочет встретиться с вашим шефом. Да, с ним лично. Конечно, я ему все объяснил. Но он настаивает. Да, спасибо, сейчас же пришлю.

Он положил трубку и хмуро сказал:

– Идите на третий этаж. Его помощник вас примет.

Они довольно быстро нашли кабинет помощника первого заместителя премьера. В отличие от первого чиновника, с которым они столкнулись, этот оказался молодым, симпатичным человеком, радушно принявшим пришедших к нему посетителей. Уже через пять минут они знали, что ответ на письмо был положительный и, кроме транспортировки сырой нефти, компания «Делос» получила право на представление интересов России на Украине.

В прокуратуру они возвращались в хорошем настроении. Но едва переступили порог кабинета Пахомова, как тут же раздался телефонный звонок. Это был Соболев.

– Найден труп Анисова, – спокойно сообщил он, – с явными признаками насильственной смерти.

Пахомов осторожно положил трубку, ничего не сказав. Они снова опоздали.

Когда Будагов вернулся снова к столу, Дронго понял: что-то случилось. Банкир напряженно улыбался, но это была именно напряженная улыбка. Он изменился, и это очень не понравилось Дронго. «Что-то произошло, – подумал Дронго, – и, кажется, не в мою пользу».

– Значит, вас прислал Аркадий? – очень ласково спросил Будагов.

– Я не говорил, что он прислал. Я сказал, что приехал от него.

– Да, да, конечно, – сразу согласился банкир, – он просил что-нибудь передать?

– Он не мог ничего попросить, – терпеливо напомнил Дронго, – вы просто забыли. Я же сказал вам, что он погиб.

– Да, – как-то рассеянно согласился Будагов, – так зачем вы приехали в Ташкент?

«Он даже не хочет меня слушать. Определенно что-то произошло. Банкир не смотрит в глаза, словно перед ним пустое место. Или... Покойник. Кажется, банкир решил мою судьбу за меня. Нужно было взять с собой оружие. Поездка в Ташкент оказалась несколько более сложной, чем я ее себе представлял. А Будагов – гораздо большим мерзавцем, чем мы могли себе представить в Москве. Но в любом случае нужно все доводить до конца».

– Мне хотелось бы поговорить о бумагах, которые вам передали, – сказал он.

Никакой реакции. Кажется, даже Будагов его не понял.

– Какие бумаги? – спросил банкир.

– Те, что вам передали.

– Говорите яснее, – нахмурился Будагов, – какие именно бумаги, я ничего не понимаю.

– Из-за которых убили Караухина.

Будагов нахмурился. Разговор вышел из-под его контроля, и он явно не понимал, о чем говорит приехавший гость.

• Предыдущая
• 18/79
• Следующая