Аномалия Шарли (ЛП) - Форд Ша - Страница 97

Он провел еще линию поперек горла, и его глаза жадно впились в мои. Я начала наклоняться к дверному проему, когда он расплылся в усмешке.

— Эй, все в порядке. Расслабься. Я не собираюсь тебя есть.

Джексон захлопнул шкаф. Он разделся до грязных трусов, что меня обычно не пугало. Я насмотрелась на потрепанную коллекцию Уолтера и посчитала себя крепкой. Но нижнее белье Джексона доказывало, что я ошиблась.

Они были слишком узкими и короткими. Что было как-то более оскорбительно, чем иметь большую дыру в заду.

Джексон подошел к раковине и пустил воду на минуту. На его плечах и груди были шрамы — одни были тонкими и белыми, а другие — сморщенными и красными. Его грудь и живот были такими же волосатыми, как и его руки. Удивительно, как его борода стала такой неоднородной, когда все остальное было покрыто так, будто он отрастил зимний покров.

— Ах, в какой-то момент мне придется принять настоящий душ. Но пока этого достаточно, — он напоказ брызнул водой на лицо и шею. Затем он позволил этой воде скатиться в волосы на его груди.

После быстрого мытья он вытащил из-под раковины нож. Он был острым с обеих сторон и с острым концом. Он провел ножом по щекам и подбородку, несколькими легкими движениями соскребая волосы с лица.

Я знала, что он делал. Этого слова не было в моем языке, но это не означало, что я не слышала шума. Я должна была выбраться отсюда, пока не стало совсем неудобно.

— О… я хотел узнать, не захочешь ли ты помочь с поставками, которые Маурья собрала в конце недели, — сказал Джексон, когда я подняла свой блокнот. — Она бы спросила тебя напрямую, но она очень занятая женщина.

Это звучало крайне подозрительно для меня. Сбежать вряд ли выйдет. Джексон, вероятно, снова пытался остаться со мной наедине — в том месте, где его никто не будет прерывать. Но я была согласна пойти, потому что я планировала сбежать к тому времени.

— Хорошо, — сказал Джексон.

Он вернулся к царапанью, а я пробралась к коридору.

— Можешь заняться своими делами, если хочешь. Это все, что мне нужно — ах, блин, — Джексон опустил нож на край раковины. Он держался за лицо, будто только что поранил себя. — Возьми вон то полотенце, ладно? Я не хочу забрызгать весь пол кровью.

Я тоже не хотела, чтобы он капал, потому что это означало, что мне придется вернуться. И я не хотела снова оказаться в этой комнате, если могла. Я сделала четыре шага к шкафу, схватила полотенце и повернулась.

Он успел встать между мной и дверью.

Джексон смотрел на меня сверху вниз, закрывая ее. Мы были одни. В комнате было спокойно, тихо.

Но пространство между нами было в огне.

Он пересек брешь. Три шага против моих четырех. Я старалась сохранять спокойствие.

Джексон остановился на расстоянии вытянутой руки. Он наклонился так близко, что я ощутила запах соли в порах его головы.

— Эй… Я так и не поблагодарил тебя за то, что ты — хорошая лошадка, да? Ты много выиграл для меня, — он скользнул мозолистой рукой под мой подбородок и заставил меня встретиться с ним взглядом. — Итак, раз ты был добр ко мне, я собираюсь помочь тебе.

Это было плохо. Все это было плохо для меня. Мое сердце и мой разум соревновались, кто из них может загнать себя насмерть. Если я нападу на Джексона, вот и все — вся идея составления плана рухнет. У меня не будет дней, чтобы выбраться отсюда: у меня будет час. Может, меньше.

Единственным другим вариантом было посмотреть, как долго я играть с ним, прежде чем меня поймают.

Словно отвечая на этот вопрос, его покрытые щетиной губы царапнули мою шею.

— Да, я помогу тебе, Чарли. Держись за меня, и никто никогда не будет связываться с тобой…

Это происходило слишком быстро.

Его руки сжали мою талию, сдавливая воспаленные ребра и сотрясая меня внезапным приступом боли. Он прижался лбом к синякам на моих щеках. Я прикусила губу и старалась не кричать. Я все еще держалась за надежду, что он отпустит меня, и у меня будет еще несколько дней, чтобы все спланировать.

Затем Джексон притянул меня к себе. Я пыталась двигать бедрами, но не успела. Он прижался ко мне. И все.

Мы обменялись краткими шокированными и разочарованными взглядами, прежде чем он буркнул:

— Ч-что за черт? Ох!

Я ударила лбом о его нос и отвернулась.

Я побежала на чистом адреналине, забыв о ранах. Его кулак пронесся мимо меня, едва не задев мое ухо. Мне пришлось отпрыгнуть в сторону, чтобы избежать его второго удара. Третий ударила меня по плечу так сильно, что я знала, что останется полосатый синяк.

Джексон сорвался. Он ничего не удерживало. Он шел за мной со всей силой, на которую был способен, словно его единственной целью было размазать мои кишки по полу. Каждый удар, который он наносил мне, мог оказаться смертельным. Я с трудом оставалась вне его досягаемости.

— Остановись! — прорычал он. И поскольку он не смог ударить меня, вместо этого он направил кулак в дверцы шкафа. — Не двигайся!

Услышав треск дерева, увидев, как осколки падали на его голую грудь, Я не хотела стоять на месте. Я убегала от пути его атаки, и Джексон с силой врезался в свою коллекцию скальпов. Если бы эта стена была сделана не из бетона, он бы пробил ее насквозь.

— Тебе отсюда не выбраться, — шипел он, и в его голосе звучала пугающая смесь угрозы и спокойствия. — Я убью тебя, маленькая паршивка.

Его характер был выставлен напоказ: глаза налились кровью, лицо побагровело — горячая красная струя лилась из разбитого носа. Она стекала по изгибу его верхней губы и окрашивала щели между зубами. Он грубо провел по ним языком. Его грудь набухла. Вены вздулись на шее.

Когда он снова пошел за мной, он двигался шагом — медленным, целеустремленным шагом. Его руки были согнуты рядом с ним, и весь его вес приходился на подушечки стоп. Эту позицию занимал Уолтер, когда пытался поймать крыс в Логове.

Джексон перешел черту слепой ярости и теперь был сосредоточен на смертельном ударе. Я прижалась к задней стене, как дура. Комната была слишком мала, чтобы увернуться от него, когда он был так прикован ко мне. Он подождет, пока я двинусь, а потом — бац! Раздавит мой череп ладонями.

Единственная крыса, которая убегала от Уолтера, — это крыса, которая кусала его в ответ. Это было опасно, но это был мой единственный выход.

Я прижалась к раковине, глядя на Джексона — пальцы искали рукоять ножа.

— Не делай этого, — сказала я, пытаясь звучать отчаянно. — Пожалуйста, не делай мне больно.

— А, смотрите, оно говорит, — прорычал он. Его глаза вспыхнули, а шаги ускорились. — Я должен был пустить тебе пулю в ухо, когда у меня был шанс.

Он выбросил руку, быстро, как хлыст свернувшейся змеи. Кожа между его большим и указательным пальцами врезалась мне в горло с такой силой, что моя голова откинулась в зеркало. Свет вспыхнул в моих глазах; красный цвет набух на шее Джексона и покрыл его лицо.

Он усилил хватку.

— Да, я убью… я у…

Моя голова гудела так сильно, что я не могла открыть глаза, но я слышала, как он изо всех сил пытался дышать. Я слышала, как он задыхался, влажный булькающий звук густой жидкости, стекающей ему в горло. Вероятно, он пытался позвать на помощь. Вероятно, он пытался кричать.

Но он не мог, потому что его легкие до краев были наполнены кровью.

Вот что бывало, когда тебе между ребер втыкали нож.

— Ах… ках…

Его хватка ослабела, и моя голова перестала гудеть достаточно, чтобы я смогла посмотреть.

Глаза Джексона были устремлены в мои — выпученные от шока, мокрые от боли. Он смотрел на меня так, будто я только что ударила его ножом в спину. Что смешно, потому что моя цель была лучше.

Я немного повернула нож, ровно настолько, чтобы срезать немного мяса с его ребер. Эффект был похож на постукивание по бочке.

Кровь подступила к его горлу и вытекла между губ. Он кашлял, заливая мое лицо и стену позади меня горячей красной пеной. Я уперлась рукой в ​​его грудь и использовала нож как своего рода рычаг, чтобы направить его к кровати.