Светлый эльф в царстве дроу. Спасти от навязанной жены (СИ) - Жнец Анна - Страница 10

— Спасибо, — шепнул Элендил.

— Тшш, — раздалось в ответ испуганное.

* * *

Иногда я завидовала внешности Визарры. Она была красива, очень красива по меркам дроу, а во мне мужчин в первую очередь привлекало происхождение. Та защита, которую я могла обеспечить благодаря своему статусу принцессы и тот высокий уровень жизни, который — дать.

Не знаю, как у светлых, но у нас в женщинах больше всего ценили силу, а у Визарры были широкие плечи воительницы, мощная, сбитая фигура. Сестра выглядела надежной, как скала, и кожа у нее имела тот самый привлекательный оттенок серебряного дерева, который так любили в Гремволе. Сколько себя помню, мужчины вились вокруг Визарры и не потому, что она принцесса. Потому что красавица. Элендил, наверное, от счастья едва не описался, увидев, какая богиня ему досталась в жены.

А я…

Слишком тонкая, слишком хрупкая, с длинными худыми ногами, с руками-тростинками, которые с трудом поднимали тяжелый меч. Наставница по боевым искусствам всегда говорила, что бедра у женщины должны быть мощные, чтобы во время драки можно было зажать между ними шею противника и перекрыть ему дыхание. У меня же между бедрами дыра — целая колесница проедет. Как такими кого-то задушить? Настоящее позорище.

И кожа у меня слишком светлая для дроу, и черты лица мелкие, и вообще жизнь не удалась.

А вот Элендил, бледный принц, вполне соответствовал нашим канонам красоты. Местным женщинам нравились такие мужчины, стройные и изящные, с широкими плечами, но узкой талией, с телом мускулистым, но не раздутым от мышц, как у орков.

Стоило подумать о принце из Лесонвилля, как раздался стук в дверь. Три глухих неуверенных удара, словно тот, кто стоял снаружи, сомневался, хочет ли, чтобы ему открыли.

На пороге, к удивлению, стоял Элендил, новоиспеченный муж моей сестры.

Что он забыл у меня в такую рань? Почему не обхаживал сейчас свою жену, пытаясь заслужить ее расположение, как на его месте несомненно поступил бы любой мужчина-дроу?

После первой брачной ночи принц выглядел помятым, даже зашуганным. Стоя по другую сторону дверного проема, он поднял на меня совершенно дикий взгляд, и я поняла, что ко всему прочему он еще и сильно взволнован. Кожа бледнее, чем обычно, только на скулах горит неровными пятнами румянец.

— Простите меня, Ваше Высочество, — прошептал Элендил глухим, надтреснутым голосом. — Я просто… просто не знал, к кому еще обратиться. Здесь. Я… — он вдруг судорожно вздохнул и прижал пальцы ко лбу, на котором пролегала глубокая вертикальная складка. — Простите. Я несколько… растерян… случившемся.

Растерян? Судя по его виду, тут больше подошло бы слово «испуган».

Интересно, что у него стряслось? Визарра оказалась большей змеей, чем он ожидал?

— Могу я… могу я войти?

Заинтригованная, я пропустила его внутрь. Элендил вошел в спальню нервной, деревянной походкой. Обычно, насколько я успела заметить, его движения были исполнены грации и изящества, сейчас же он двигался, как эльф, которого ударили пыльным мешком по голове. Он то и дело горбился, потом вспоминал, что надо держать царственную осанку, и выпрямлял спину, но уже через секунду-другую забывался и опускал плечи опять.

Да что все-таки случилось?

На предложенный стул принц не сел — рухнул, будто разом лишившись всех сил. Неожиданно для себя я смогла подобрать определение его состоянию. Шок. Элендил был в шоке.

Но что именно так его потрясло?

— Я правда не знал, к кому еще обратиться, — повторил он и протянул мне какой-то клочок бумаги. Его пальцы дрожали. — Не знаю, что мне делать.

Его речь стала бессвязной, словно он запутался в собственных мыслях.

Я опустила взгляд на бумагу.

И все поняла.

— Помоги мне, — попросил Элендил.

Глава 9.1

Это был сон, волшебный сон. Нет, не сон — воспоминание.

Солнце играло бликами на поверхности спокойной лесной реки. Из воды выступали мокрые камни, отшлифованные течением до удивительной гладкости — ни одной острой грани. В охотничьем костюме он стоял на одном из речных порогов и слышал, как дрожит, едва заметно вибрирует натянутая тетива лука.

— Давай, Эл! — подначивал его друг Алахорн. — Попадешь? Одним выстрелом.

Элендил лишь усмехнулся и разжал пальцы. Острый наконечник стрелы со свистом вспорол воздух, перед глазами мелькнуло и исчезло зеленое оперение.

И вот они уже бегут за добычей по воде, не обращая внимания на холод и мокрую одежду.

— Локтун! Ты действительно смог пробить его чешую. Как вообще заметил его с такого расстояния?

Солнце било в глаза. Ветер играл кронами дубов, растущих вдоль берега, и шепот речного течения смешивался с тихим шелестом листьев.

В руках Алахорна, изумленного, мокрого до пояса, подрагивала в предсмертной агонии хищная рыба — он с трудом мог ее удержать, такая она была огромная. Из серебристого бока торчала стрела.

— Ты точно лучший, самый меткий из нас, — нехотя признал друг, а его сестра Нота послала Элендилу с берега восхищенную улыбку.

— Ты станешь отличным воином, мой будущий король, — шепнула эльфийка, когда они возвращались домой сквозь лес. Косые солнечные лучи проникали под кроны деревьев и золотили воздух. Гордость переполняла грудь. Прекрасная дева улыбалась ему и смотрела с уважением и восторгом. — Тебя ждет великое будущее.

Проснулся Элендил от пинка по ребрам.

* * *

— Что она сказала? — спросила принцесса Лейна.

Элендил опустил голову, уставившись на свои руки, смявшие ткань штанов. Было невыносимо стыдно повторять слова жены. Как открыть рот и пересказать то, что услышал от нее сегодня утром, едва проснувшись?

Он вспомнил, как пробудился на холодном полу от тычка: его, лежащего у кровати, пнули, как собаку, ногой под ребра. Будь это Малаггар или другой мужчина дроу, то уже через секунду вопил бы от боли, зажимая разбитый, окровавленный нос. Эл умел за себя постоять, он не собирался спускать такое отношение с рук, но ударил его не один из мужей Визарры — она сама, а перед своей царственной супругой принц был совершенно, ужасающе беззащитен.

Законы Гремвола приказывали терпеть. Терпеть все. Унижения, боль. Любой беспредел. Какой угодно. Порядки, царящие в Сквозных горах, развязывали женщинам руки. Если тебе ударили — заслужил. Возмутился — получи еще.

Разгневать Визарру значило поставить под удар мирный договор между светлыми и темными эльфами, а этого допустить было нельзя. Нельзя было нарушать хрупкое равновесие, что установилось между их народами.

Все, что мог Элендил, — гордо расправить плечи и ответить на выпад жены равнодушным голосом:

— Выше Высочество, вы споткнулись об меня? Надеюсь, не ушибли ногу? Возможно, в следующий раз, учитывая вашу невнимательность, мне стоит лечь подальше от кровати. Быть может, в другой комнате.

Он знал, что ударили его намеренно. Также он знал, что этот холодный вежливый тон бесит Визарру неимоверно и что она обязательно услышит в его словах замаскированную насмешку.

Однако вскоре Элендилу стало не до насмешек. Когда Визарра сунула ему под нос эту проклятую записку, на которой ее твердым убористым почерком было выведено пять женских имен, дерзить и насмехаться расхотелось совсем.

— Она сказала, — Элендил поднял взгляд на принцессу Лейну и почувствовал, как кровь бросилась в лицо. — Что я должен пойти к этим женщинам. — Он тяжело сглотнул. — К женщинам из этого списка. К каждой. По порядку. И…

Нет, он не мог. Не мог произнести такое в слух. Его, принца Лесонвилля, бывшего наследника трона, воина, одержавшего немало славных побед, хотели превратить в… Собирались использовать как…

— Визарра приказала переспать с ними, — догадалась Ее Высочество, и его замутило.

Он понял, что не может ответить, что в рот ему как будто набили земли.

Любой беспредел. Какой угодно.

Но не такой же! Не такой! Это уже слишком! Пинки, тычки, оскорбления, но не попытки превратить в шлюху.