Бог войны (СИ) - Семух Григорий - Страница 9

В клубах огня и дыма то тут, то там видны были мерцающие защитные барьеры редких уцелевших бойцов. Большинство пали, даже не успев толком проснуться, не то что выставить щиты, иные смогли продержаться под защитными куполами совсем недолго — адский жар запекал людей прямо внутри силовых пузырей. Кто-то сгорел, кого-то разорвало чудовищными огненным всполохами, от которых в стороны словно разбегались стены затвердевшего воздуха, иные пали посеченные летающим со страшной скоростью железом, жертв ночного нападения, совершенного непонятно кем, было немало, но и уцелели многие.

Корректировщики огня, наблюдающие с дальних позиций и чего-то примерно такого и ожидавшие, все равно были поражены. Казалось что открылся волшебный портал и из него в мир, выплеснулся кусочек ада, и это несмотря на низкую кучность и то, что около трети снарядов ушли мимо.

Залп оказался идеальным — если начертить окружность между крайними разрывами снарядов, практически в ее центре размещался хутор с вражеской стоянкой. Попадание идеальное, но вот кучность была низкой.

Окружность, в пределах которой отмечались попадания, оказалась сильно больше вражеского лагеря, не меньше трети снарядов разорвались за пределами хутора — сильно левее или правее, с перелетом или недолетом. Но даже это казалось чудом, учитывая, что артиллеристы били с запредельного расстояния в два дневных перехода. Сражения на таких дистанциях, в это мире еще никто и никогда не вел.

Замаскированные на дальней позиции корректировщики наблюдали в компактные зрительные трубы как уцелевшие после артобстрела спесивые собираются в группу, накрываются общим защитным куполом, хорошо заметным ночью по легкому свечению невидимого магического барьера, и организованным отрядом отходят, забрав с собой тех раненых, кто мог ходить.

— Разделимся, — отняв от глаза подзорную трубу приказал лидер разведроты, — я возьму с собой птиц и с частью отряда пойду вслед за спесивыми, там их больше половины уцелело, надо посмотреть где они встанут и дать знать артиллеристам. Вы забирайте мины, там еще… — командир разведчиков взглянул на обратные часы, которые ему выдали вместе с минами, — еще сутки и один час остались. Разъезды скоро вернутся, они отправлялись вперед миль на пять, если и правда решили возвращаться к лагерю сразу едва заслышали звуки взрывов, то осторожным аллюром — а ночью быстрее скакать опасно — будут добираться не меньше часа. Заминируйте то, что осталось от лагеря. Минируйте трупы, шатры, тропы по которым разъезды пойдут за уцелевшими, в общем не мне вам объяснять. Времени немного, приступайте. Раненых добивайте, разве что офицеров не сильно тяжелых, можно попробовать взять. Сонные препараты есть?

— Есть.

— Тогда можно. Главное проснуться не давайте, они там все маги, такого цепями не удержишь, только в экранированной темнице. Миномет берите тоже. Если посчитаете, что сможете справиться с разъездами, разрешаю вступить в бой, снарядам все равно один день остался.

— Принято.

Часть отряда аккуратно покинув лежку двинулась вслед за отступающим полком спесивых, вторая же половина словно выдавила из себя двух человек с минами и клинками. Каждый из пары диверсантов нес с собой по одной большой мине и по десятку малых, у каждого была складная лопатка, каждый, даже в темноте умел так срезать дерн и вернуть его на место, что и не заметишь сразу что там что-то закопано.

Разведчики набирались из охотников и егерей, так что им ставить ловушки было не в новинку, просто ловушки поменялись и теперь вместо капканов, самострелов да силков, приходилось ставить штуковины похожие на жестяные банки разного размера, от здоровенных, с котелок, до маленьких, не больше кружки.

Пока двое диверсантов черными тенями перемещались по разгромленному лагерю, от одного тела к другому, изредка нанося скупые удары и добивая раненых, вторая группа разворачивала миномет. Это была труба с ножками и круглым железным упором, который обычно от трубы был отсоединен и использовался одним из членов отряда как щит. Собрав миномет, диверсанты сорвали пломбу и открыли ящик с гранатами — это было что-то похожее на артиллерийских драконов, такие же круглые вытянутые штуковины, похожие на бутылки без горлышка только чуть поменьше, и в такой же драконовской резьбе. С отлитыми мордами, глазами в которых мерцали синие камни, и чешуйками.

Били такие драконята, конечно же, не на два дневных перехода, хорошо если шагов на тысячу — немногим больше чем могли дотянуться самые дальнобойные маги, но против конных разъездов должны были хорошо сработать. Конники никогда полноценный купол с собой не таскают — быстро двигаться под ним проблематично. Обычно у них легкие щиты от стрел и мелкой магии, которые те держат перед собой. Снаряды падающие сверху должны против плохо бронированных всадников сработать как надо. Опять же лошади часто не полностью щитами прикрыты.

Время шло. Конные разъезды должны были уже вот вот вернуться, двойка высланная на минировку и добивание, превратилась в тройку — темные тени двигались обратно к лежке, волоча с собой тело.

— Во! — гордо предъявили минеры обугленный полутруп, — офицер. Лейтенант.

— Да он же сдохнет не через час так через два.

— Никак нет. Это он только сверху так обуглился. Шкуру малость попортило, глаза чутка запеклись, ну и по мелочи — нос, уши, пальцы. Но дышит ведь, авось день-другой протянет.

— Ладно давай в цепи его, сонного зелья в глотку влейте и ни звука. Разъезды скоро вернутся. Сколько трупов?

— После второй сотни считать бросили. Наверное штук триста, может чуть побольше. Раненых добили не меньше ста, с десяток оставили, самых громких, а сколько там по кускам валяется, уж и не сосчитать.

— Принято. Три с небольшим сотни тут положили, у отступивших раненых не меньше четверти, считай еще сотни полторы подранков. Можно сказать пол полка вышло из строя. Хороший результат и без потерь с нашей стороны.

— Тихо! Возвращаются.

Из редкой лесной опушки на поляну неторопливым шагом выходили конники — работали бойцы слаженно, выдвинулись на одинаковое расстояние, обратно вернулись почти одновременно и к лагерю прибыли одним отрядом из двух десятков всадников, хотя разъезжались в разные стороны тройками.

Едва заметное свечение и блики говорили о том, что всадники накрыты щитами. Опасаются, сходу не ломятся. Остановившись на границе лесной опушки, половина бойцов спешились и, обвешавшись щитами, подвесив перед собой по паре парящих ламп и раскочегарив на ладонях факелы, двинулись к лагерю. Понимают, что битва уже закончилась, но предпринимают все меры предосторожности.

Внезапно бойцы замерли, двойка отделилась от массы и бросилась в сторону. С такого расстояния было не слышно, но вероятно голос подал кто-то из недобитых раненых, специально для этой цели оставленный группой минеров.

Двое спесивых склонились над изрядно поломанным третьим, с даже отсюда заметным некомплектом конечностей, один принялся снимать что-то с ремня, вероятно флягу с водой, второй что-то там магичил над раненым, возможно использовал какие-то целительные чары, но едва один из спесивых попробовал приподнять раненого, придать ему полусидячее положение, чтобы удобнее напоить из фляги, как грохнул взрыв.

Оседлав огненную вспышку, в небо устремились куски тела раненого вояки, но далеко улететь не сумели. Вращаясь и разбрасывая кровь, внутренности и петли кишок, ошметки упали на землю, рядом с парочкой еще недавно живых и невредимых спесивцев, один из которых теперь не имел некоторых положенных по штату конечностей, а второго посекло осколками так что он даже не кричал, мгновенно отправившись к праотцам. Наведя на него зрительную трубу, командир разведчиков понял, что у того нет половины головы — крупный осколок угодил ему в нижнюю часть лица, начисто срезав челюсть и разорвав горло.

Оставшиеся спешенные спесивцы ответили веером файерболов разлетевшихся во все стороны, вслепую, не столько чтобы поразить невидимого противника, сколько чтобы заставить его защищаться и выдать свое местоположение. Одновременно с этим щиты явно упрочнились — защитные купола стали менее прозрачными и свечение усилилось. Теперь такой пробьешь только крепостной баллистой. Пока конные солдаты пытались успокоить перепуганных лошадей, пешие рассредоточились, стараясь увеличить расстояние между собой. Еще не понимая что произошло, они поняли, что одним ударом неизвестный противник зацепил сразу двоих и пытались не допустить повторения столь результативного удара.